Андрей Крашевский: чему Эстония и Финляндия могли бы научить друг друга в сфере безопасности
Эстонию и Финляндию роднят близкие языки, культура и история, а также геополитическое положение, требующее от них выработки стратегии сохранения суверенитета и самостоятельности в условиях соседства с великой державой. Но в силу исторических причин выбранные стратегии оказались очень разными. Могут ли Таллинн и Хельсинки извлечь друг для друга полезные уроки из своего опыта отношений с Москвой?
Рост военно-политической напряженности в Европе в целом и в регионе Балтийского моря в частности привел к оживлению дискуссии о том, не пора ли Финляндии пересмотреть свои устоявшиеся подходы к проблеме безопасности и, к примеру, всерьез задуматься о вступлении в НАТО. Действительно, как заявил недавно президент Финляндии Саули Нийнистё, Европу без разделительных линий построить не получилось. Конфликтный потенциал снова нарастает и даже в регионе Балтийского моря, считающемся одним из самых стабильных, началась ползучая милитаризация.
Похожие страны с разными судьбами
С учетом особых отношений между Таллинном и Хельсинки, в Эстонии нередко задаются вопросом, как поступит Финляндия в случае гипотетического конфликта и придет ли она на помощь Эстонии. Однако в Хельсинки не спешат давать никаких заверений ни поводу НАТО, ни по поводу помощи Эстонии.
Политика Финляндии после окончания Второй мировой войны заключалась в поддержании нейтралитета – сохранении самостоятельности за счет хороших отношений с восточным соседом и неприсоединения к угрожавшим СССР военным блокам. Эта сделка уважалась обеими сторонами и приносила им ощутимые материальные выгоды. Стратегия оказалась настолько успешной, что в годы холодной войны для нее придумали (пренебрежительный) термин "финляндизация", а в общественном мнении страны возможный отказ от нейтралитета до сих пор не пользуется поддержкой.
Судьба Эстонии сложилась иначе: государство было насильственно включено в состав СССР и лишено независимости, создав у эстонцев сильный комплекс уязвимости, скептическое отношение к договоренностям с Россией и стремление к физическим гарантиям своей безопасности. В силу этого страна с момента восстановления независимости взяла курс на вступление в НАТО, а также максимальную интеграцию в различные западные структуры.
Можно привести хорошие аргументы в пользу обеих стратегий, но еще более важно то, что каждое государство проводит свою внешнюю политику с учетом собственного уникального положения и исторического опыта.
Оборотная сторона "делимой безопасности"
Россию и Финляндию связывает долгий опыт сотрудничества и выполнения взаимных обязательств. Обе страны не заинтересованы в нарушении этого равновесия: агрессивные шаги России не только подтолкнули бы Хельсинки в сторону НАТО, но и бумерангом ударили бы по ее отношения с другими приграничными государствами.
С другой стороны, вступление Финляндии в Североатлантический альянс было бы воспринято Москвой как угроза безопасности со всеми негативными последствиями, которые из этого неизбежно последуют.
События последних лет, в том числе в Грузии и на Украине, показали, что втягивание приграничных и тесно связанных с Россией стран в западные военно-политические структуры приводит к обострению обстановки вплоть до вооруженных конфликтов. Часто говорят, что у одной страны не должно быть права вето над внешней политикой другой страны. Однако наивно полагать, что если действия одной страны воспринимаются другой как угроза ее безопасности, то такие аргументы предотвратят ответные меры.
Эта фундаментальная закономерность международных отношений лучше всего отражена в зафиксированном в документах ОБСЕ понятии "неделимости безопасности", согласно которому одно государство не должно обеспечивать свою безопасность за счет другого. Оборотная сторона "делимой безопасности" – нарастание конфликтного потенциала.
Насколько защищена Эстония?
Разумеется, это не значит, что Эстонии следовало пойти по пути "финляндизации". С учетом истории страны и широкой поддержки обществом интеграции в западные структуры вступление в НАТО в действительности увеличило безопасность Эстонии.
Фундаментальным результатом этого достижения эстонской дипломатии стал выход из сферы влияния России – государства, в состав которого Эстония входила с небольшими перерывами со времен Петра I. Членство в НАТО с его гарантиями физической безопасности органично дополнило и укрепило такие ключевые элементы безопасности, как широкая общественная поддержка государственной независимости и стремление закрепить культурную принадлежность к западноевропейскому миру политическим вхождением в него, позволило преодолеть историческую инерцию.
С другой стороны, это не значит, что Эстонии нечему учиться у Финляндии с ее опытом взаимовыгодного сотрудничества с восточным соседом.
В настоящее время у Эстонии как государства нет объективных причин для конфликта с Россией, таких как территориальные претензии или другие непримиримые противоречия в двусторонних отношениях. Россия признала выход Эстонии из своей сферы влияния. Эстония утратила для России стратегическое значение и с точки зрения выхода к морю и как буферная зона безопасности. История советского периода доказала, что эстонцы никогда не смирятся с существованием в составе России. Эстонское общество и политическая система стабильны, а независимость Эстонии поддерживается в том числе и русскоязычным населением страны. Агрессия против члена НАТО несет в себе огромные риски.
Поэтому стандартный анализ выгод и издержек делает нападение Москвы исключительно дорогостоящей и невыгодной, а значит, практически невозможной затеей. Эстонский поезд уехал на запад с билетом в один конец. Таким образом, безопасность Эстонии сейчас действительно обеспечена лучше, чем когда бы то ни было.
При этом есть немало объективных причин для улучшения эстонско-российских отношений, в первую очередь – заинтересованность в экономическом сотрудничестве, сохранении стабильности в регионе Балтийского моря и в предотвращении раскола в эстонском обществе, который провоцируется конфронтационной политикой по отношению к Москве.
Без принципа взаимности
Учет финского опыта отношений с Россией и объективной ситуации Эстонии как минимум ставит вопрос о необходимости критически оценивать, ведет ли обострение отношений с Москвой в последние годы к дальнейшему увеличению или, напротив, уменьшению безопасности страны.
Никто всерьез не задумывается о том, какие последствия будет иметь превращение Эстонии в узел оборонительно-наступательной инфраструктуры НАТО ради сдерживания гипотетической агрессии. Ведь в таком случае случае с точки зрения безопасности Эстония для России перестает быть маленькой соседней страной и становится лишь одним из элементов угрозы и, соответственно, мишенью в случае более широкого конфликта. Трудно представить себе сценарий, в котором такой конфликт не стал бы катастрофой конкретно для Эстонии.
К сожалению, такой критической оценки не происходит.
На этом фоне Финляндия занимает более взвешенную и продуманную позицию. Хельсинки не игнорирует меняющуюся ситуацию в европейской безопасности. Финляндия увеличивает оборонные расходы, продолжает понемногу развивать отношения с НАТО и не исключает полностью вступление в альянс, но и не ставит перед собой такой цели. При этом акцент в финской политике ставится на поддержание стабильности в регионе и Финляндия остается одной из немногих стран, поддерживающих регулярный и нормальный диалог с Москвой.
Если Финляндия приспосабливает свою политику к меняющейся ситуации как с учетом собственного опыта и интересов, так и с учетом ситуации своих соседей, то в Таллинне пока незаметно желание извлечь полезные уроки из финского опыта, который отметается в сторону как аномалия.