Антон Алексеев: Добрый барин Март Хельме
«До тех пор, пока (живущие в Эстонии — авт.) русские не будут нас бояться, нам не удастся сделать из них лояльных жителей Эстонии», - пишет в своей статье «Миф о наших русских», опубликованной в минувшее воскресенье в газете Õhtuleht, председатель EKRE Март Хельме. Ему, похоже, неизвестен факт, что в Эстонии живет огромное количество русских, которые вполне лояльны своему государству именно потому, что это государство можно НЕ бояться.
Основная идея статьи Марта Хельме проста: русские исторически тяготеют к т. н. «сильной руке», а их отношения с государством строятся согласно известной формуле «боятся — значит, уважают». При этом свое повествование о том, как проживающие в Эстонии русские не уважают и не боятся эстонское государство, г-н Хельме начинает с воспоминаний о событиях апреля 2007 года. Казалось бы, именно тогда государство жестко подавило беспорядки и, по логике председателя EKRE, тем самым должно было вызвать в русских страх и уважение. Но нет, тогдашние министры Урве Пало и Яак Аавиксоо, возложившие цветы к свежеперенесенному памятнику, проявили, по мысли автора, слабость и тем самым нивелировали весь воспитательный эффект операции по переносу «Бронзового солдата» на военное кладбище.
Еще более жалкими, по мнению Хельме, на этом фоне выглядят все предыдущие и последующие попытки интеграции — известно же, что русским нужна не демократия, а Иван Грозный, Петр Первый, Иосиф Сталин или уж на худой конец Владимир Путин. И в отличие от эстонцев, идентичность которых покоится на фундаменте родного языка и национальной культуры, русские, по мнению Хельме - «народ-государственник», который ждет при этом от государства различных строгих воспитательных мер, имеющих финальной целью построение увитой георгиевскими ленточками империи.
Утверждая, что русские жить не могут без страха перед государством аж со времен Ивана Грозного, Хельме возводит формулу «боятся — значит, уважают» в ранг настоящей традиционной ценности. Получается, что «наши русские» - это какие-то рабы, которые по самой своей природе нуждаются в строгом хозяине, иначе неизбежен очередной бунт наподобие «бронзовой ночи». Однако, если есть рабы, то необходимы и рабовладельцы. Мазохист (а «наш русский» г-на Хельме, уважающий лишь карающую длань государства, таким, безусловно, является) нуждается в садисте. И вот тут Март Хельме вынужден признать — садисты из эстонцев плохие. Ведь они, по его же утверждению, заняты исключительно своим языком и культурой — а тем временем эстонские русские тоскуют по «сильной руке» и презирают титульную нацию за неспособность эту самую «сильную руку» обеспечить.
Получается, ради того, чтобы добиться у «наших русских» уважения и вытекающей из него лояльности, эстонцы должны бросить свои дела и сконцентрировать все силы на построении грозной и скорой на расправу государственной машины — то есть, как и при всех оккупационных режимах, подчинить свои действия потребностям других.
Барская усадьба, как идеальная модель общества
В итоге в качестве объединяющей традиционной ценности остается лишь гомофобия, а в остальном ситуация напоминает классических лебедя, рака и щуку из крыловской басни: этим подавай то ли Сталина, то ли Путина с кнутом и сильной рукой, другим — язык с культурой, а тем временем государство гибнет прямо на глазах.
Идеальным выходом могла бы стать некая модель общественного устройства, которая раскладывает по полочкам все традиционные ценности, не забыв ни одной из них. Я имею в виду классическую барскую усадьбу XIX в., где есть строгий, но справедливый барин с его многочисленным семейством, а также несколько сот крепостных душ, кланяющихся в пояс при встрече с владельцем поместья. По праздникам господа принимают поздравления от крепостных, по будням время от времени секут их на конюшне, что нисколько не мешает крестьянам характеризовать свое положение при господах умильным «вы наши отцы, мы ваши дети», а господам — предаваться разнообразным культурным занятиям. Структура достаточно жесткая, и, главное — традиционней некуда (если не брать, конечно, собственно рабовладельческий строй). Правда, и она, как показывает история, не гарантирует от таких эксцессов как бунты и/или однополые связи.
Однако все это великолепие разбивается вдребезги о такой простой но, видимо, неожиданный для Марта Хельме факт, что в Эстонии живет огромное количество русских, которые вполне лояльны своему государству именно потому, что это государство можно НЕ бояться. Не говоря уже о том, что крепостное право вот уж более полутора веков как отменено. Но даже если предположить, что председатель EKRE прав, и любители «сильной руки» и традиционных ценностей среди русскоязычного меньшинства и впрямь составляют значительную по своей численности группу, то необходимо одновременно признать — иной сильной руки, способной эти ценности защитить, чем рука Марта Хельме, им в Эстонии не найти. Перефразируя известное замечание Сталина, столь милого, по мнению председателя EKRE, сердцам русских, «других фюреров у меня для вас нет».
Редактор: Екатерина Таклая