Ни имени, ни пособий: родители мертворожденных детей не имеют никаких прав
Родители мертворожденных детей считают несправедливым, что они не могут дать ребенку официальное имя и не имеют права на получение пособий и компенсаций. Министр социальных дел Сигне Рийсало обещает вынести вопрос выплаты пособия по рождению ребенка на обсуждение правительства.
Вторая беременность Агнес протекала прекрасно. Она радовалась, что у ее сына Бьёрна появится братик. "Я сразу почувствовала, что забеременела", – говорит Агнес Питка.
"Мы были очень спокойные, готовились, рассказывали сыну, что он уже взрослый и скоро у него будет брат. Не было никаких намеков, что что-то не так", – добавляет супруг Агнес Матти Орав.
Их ребенок должен был появиться на свет в День матери, 10 мая.
"Прошлый День матери был чудесным. Светило солнце, было тепло. Это был последний день, когда я почувствовала, что ребенок двигается", – вспоминает Агнес.
Затем она сфотографировала свой живот, но ощущения были не те. Теперь она понимает, что к тому времени ребенок был мертв.
"Пошла в тот вечер в кровать и не почувствовала его. Это было необычно, он всегда двигался перед тем, как я засыпала. На следующий день я уложила старшего сына спать и поняла, что все плохо", – вспоминает женщина.
Тогда Агнес еще надеялась, что просто устала от долгого ожидания, но позвонила акушерке, и та велела ей срочно прийти на проверку. В мае еще действовало чрезвычайное положение, и ей пришлось поехать одной.
"Она посмотрела и ничего мне не сказала, встала и вышла. Пришел второй врач, и они обмолвились, что сердце не работает. Я спросила, умер ли ребенок, и они ответили, что да", – продолжает Агнес.
Ее отправили домой. На следующий день ей нужно было вернуться в больницу рожать своего мертвого ребенка.
"На следующий день я отвез Агнес в больницу, а сам поехал с сыном в деревню. Ребенок по пути заснул. Я думал о том, что делает Агнес, как ей сложно, а я ничем не могу помочь. И тогда я заплакал", – признается Матти.
С Агнес они общались по телефону. После родов отец назвал мальчика Мийкаэлем.
О нем родителям сейчас напоминают лишь несколько фотографий: один снимок мать тайком сделала во время ультразвукового обследования, а второй – после его рождения, так ей посоветовала поступить кризисный консультант. Отец смог увидеть Мийкаэля и проститься с ним только в крематории. Родители еще не предали прах мальчика земле.
Врачи провели исследование причин смерти, но ответов не получили. Стоит отметить, что примерно в половине случаев причина внутриутробной гибели плода остается неизвестной.
Матти и Агнес не одиноки в своей трагедии. В прошлом году в Эстонии мертвыми родились 28 детей, в прежние годы их число достигало 50.
После смерти ребенка скорбящие и шокированные родители попадают в лабиринт немыслимой бюрократии, неожиданной и несправедливой. Например, мертворожденному ребенку нельзя официально дать имя, его не заносят в Регистр народонаселения и не присваивают личный код.
Многие из таких детей похоронены на так называемом кладбище тишины в Харью-Ристи. Могильный камень – единственное место, на котором можно написать имя ребенка.
Товарищей по несчастью объединяет НКО "Дети тишины", которым руководит Трийну Тинтс, также пережившая смерть своего ребенка до его появления на свет.
"Кажется мелочью, но родителям важно, чтобы имя их ребенка было официально записано. Не только на могильном камне", – говорит Тинтс.
С желанием родителей дать имя мертворожденному ребенку каждый раз сталкивается и социальный работник Ида-Таллиннской центральной больницы Марика Ласс, помогающая семьям пережить период скорби. Прав у таких родителей практически нет.
"Мы каждый раз видим беспомощность и замешательство. Объясняем, что имя ребенка можно написать на памятнике, но в регистрах его не будет", – Ласс считает, что такому положению вещей нельзя дать какое-то разумное объяснение.
Агнес Питка также называет это обстоятельство самым неприятным. "Я хотела зарегистрировать рождение своего ребенка, что у меня двое детей. Но в Регистре народонаселения его нет", – констатирует она.
Если бы ее сын успел сделать после появления на свет хотя бы один вздох, то ему дали бы имя и личный код, а семья получила бы государственное пособие по рождению ребенка.
В случае внутриутробной гибели плода не выдают и свидетельство о смерти, так как для этого нужен личный код. В таких случаях выписывают лишь извещение о смерти, при этом даже чиновники не ориентируются в своей бюрократии.
"Когда я пошла за извещением о смерти, меня спросили, как звали ребенка. Пришлось объяснять, что у моего ребенка не было имени, а я пришла за извещением о смерти. Посмотрели как на дурочку, за свидетельством о смерти ребенка ведь пришла, как звали-то? Я в итоге получила эту бумажку, на ней были написаны моя фамилия и пол ребенка", – рассказывает Агнес.
Следующим сюрпризом стал тот факт, что имя отца тоже нигде не прописывается. "То есть отца как будто и не было. Не одна же я этого ребенка сделала", – возмущена Агнес.
"Такие нюансы выявляются, человек не должен этим заниматься. Доказывать, был у тебя ребенок или нет. И так трудно, зачем еще больше усложнять людям жизнь", – недоумевает Матти.
Десять лет назад мертворожденным детям можно было дать имя, им присваивали личный код и заносили их в Регистр народонаселения. Затем закон поменяли, и мертворожденные дети официально стали безымянными.
"Это было связано с тем, что если позволить вносить в Регистр народонаселения отметку о мертворожденном ребенке, то такая возможность должна быть с 22-й недели беременности. Но родители сильно недоношенных детей могут не захотеть давать имя или оформлять какие-то другие документы", – объясняет руководитель отдела народонаселения и семейной политики Министерства внутренних дел Леа Данилсон-Ярг.
Согласно международным стандартам, рождением считается появление ребенка на свет после 22-й недели беременности. Именно к этому времени у плода формируются все жизненно важные органы. В противном случае речь идет о прерывании беременности. В Эстонии примерно половина мертворожденных детей – доношенные, и родители хотят, чтобы у них было имя.
Именно руководимый Данилсон-Ярг отдел начал заниматься вопросом, после того как ERR в ноябре прошлого года поднял тему о неравном обращении семей. Тогда процесс возглавила министр народонаселения Рийна Солман, признавшая недочеты и пообещавшая заняться поиском решения. Но правительство сменилось, а пост министра народонаселения упразднили.
Безымянные дети
Регистром народонаселения управляет Министерство внутренних дел. По мнению Данилсон-Ярг, вопрос об именах мертворожденных детей можно решить иным способом, без Регистра народонаселения.
"Регистр народонаселения – не единственная возможность дать ребенку имя. Сейчас в отношении детей, родившихся мертвыми после 22-й недели беременности, выдают извещение о смерти. И в его наборе данных предусмотрены имя и уникальный код. Так что, согласно Закону об именах, родители могут всегда дать своему ребенку имя, вопрос лишь в том, где это имя документируется", – рассуждает Данилсон-Ярг.
Примечательно, что в прошлом году, когда пресловутый Закон об именах находился в стадии утверждения, Министерство внутренних дел однозначно хотело лишить мертворожденных детей права на имя, но Министерство социальных дел его не одобрило. Противоречивый закон не приняли до сих пор, на прошлой неделе новое правительство вернуло его в Министерство внутренних дел.
И если чиновник утверждает, что имя дать можно, то на практике все не так.
"Системы негибкие. Мы пробовали в своей системе дать ребенку имя и прописать его в извещении о смерти, но система не позволяет", – говорит социальный работник Марика Ласс.
"Имя на справке о смерти не появляется, так как у умершего нет личного кода и связи с Регистром народонаселения. Однако в извещение о причине перинатальной смерти и в извещение о смерти при помощи инструкции можно самостоятельно добавить имя. Такую возможность родителям работник сферы здравоохранения должен предложить до заполнения извещения о смерти, потому что автоматически имя на нем не появляется. Второй нюанс заключается в том, что даже в случае прописывания имени в извещении, эта информация не попадает ни в какие базы данных", – поясняет руководитель отдела благополучия детей Министерства социальных дел Ханна Всевиов.
Отсутствие имени в регистре и личного кода – не просто вопрос эмоций. С этим связаны многочисленные практические проблемы семей.
"Если ребенок после рождения живет какое-то время, то родители могут дать ему имя, получить пособие по рождению, ходатайствовать о пособии на похороны. Семьи, в которых ребенок родился мертвым, становятся жертвами пробелов в законе и бюрократии", – констатирует Трийну Тинтс из НКО "Дети тишины".
Пособия – для живых
Вопрос также в деньгах. Семьи, которые в ожидании появления ребенка на свет, купили необходимые вещи и рассчитывали на пособия при планировании бюджета, остаются ни с чем.
"Конечно, мы рассчитывали на пособие по рождению и материнскую зарплату. В финансовом плане это был удар", – признается Матти Орав.
"Большинство прав, различные отпуска, пособия, связаны с существованием ребенка. Если ребенок рождается мертвым, то у родителей нет прав на получение большинства пособий", – подтверждает Ханна Всевиов.
Государство побуждает семьи заводить детей с промежутком менее трех лет. В таком случае материнская зарплата сохраняется на том уровне, на котором она была после рождения первого ребенка. Если же ребенок рождается мертвым, то на расчет пособия он не влияет. Это значит, что если семья после травмирующего опыта решится снова завести ребенка, то расчет трехлетнего периода начнется с времени появления на свет живого ребенка, а не мертвого. Получается, что семьи, потерявшие ребенка, наказываются вдвойне.
Ситуация должна измениться в апреле следующего года, когда в силу вступят поправки, корректирующие пробелы в законе, и время можно будет снова учитывать с момента рождения мертвого ребенка.
При этом государство одной рукой дает, а второй забирает. Если сейчас отпуск по родам и рождению длится 140 дней, то в новом законе такого понятия не будет и его заменит термин " родительский отпуск". Право матери на отпуск в случае смерти ребенка будет заканчиваться спустя 30 дней после трагического события.
"Это несправедливо. Если ребенок рождается мертвым или умирает позднее, то семье нужно время на восстановление. Если по закону мать должна вернуться на работу через 30 дней, то это несправделивый закон", – убеждена Ласс.
В Министерстве социальных дел при этом говорят, что семьям просто пошли навстречу, а по закону право на 140-дневный отпуск на них распространяться вовсе не должно.
"Фактически в настоящее время нет никаких юридических оснований для выплаты пособий по беременности и родам этим семьям и обеспечения отпуска. То есть если нет основания, то есть ребенка, но нет и права. Мы старались смягчить это чисто из практических соображений, чтобы не требовать возврата пособия, на самом же деле юридических оснований для такого нет вообще", – отметила Всевиов.
Когда ребенок рождается мертвым, то государственное пособие семьи не получают, даже если понесли соответствующие расходы.
"Коляску первого ребенка я дала на время в пользование своим знакомым, так что ее мне видеть больше не придется. А остальные вещи я просто раздала", – говорит Агнес.
От мининстра народонаселения тема перешла к министру социальных дел Сигне Рийсало. По словам Всевиов, новый министр обещала вынести вопрос на обсуждение правительства.
Пропавшие отцы
По закону семьи, в которых родился мертвый ребенок, не могут оформить 30-дневный отцовский отпуск. Такие поправки к закону вступили в силу в июле прошлого года. После того как новостной портал ERR осветил проблему в конце прошлого года, в Департаменте социального страхования, занимающемся выплатой пособий и компенсаций, решили пересмотреть действующую практику и выплатить пособие также отцам мертворожденных детей. В июля прошлого года в Эстонии родилось 11 мертвых детей. Так как у государства нет данных о них, то поиск отцов оказался непростой задачей.
"Удалось связаться с тремя отцами из 11, им выплатили компенсацию. Для Департамента социального страхования ситуацию осложняет именно то, что об этих детях и отцах нет никакой информации", – говорит Всевиов, добавляя, что единственная возможностью разыскать отцов– обратиться в больницы.
С апреля следующего года отцы мертворожденных детей также получат право на 30-дневный отпуск и соответствующую компенсацию.
Различные решения
Для родителей делом принципа являются не пособия, а право на имя. В причастных к вопросу министерствах видение решения проблемы различается.
"Мы предложили Министерству социальных дел дополнить набор данных именем отца. Возможности восстановить такую отметку в Регистре народонаселения мы не видим. Решить вопрос нужно скорее через извещение о смерти, чтобы уникальный код, который в него заносится, был основанием для выплаты различных пособий и компенсаций", – сообщила представитель Министерства внутренних дел.
"Мне кажется, мы сейчас ходим по кругу, ищем решение и пересматриваем различные регистры и способы передачи данных, а на самом деле у нас есть место, позволяющее решить все эти проблемы. Мы обязательно выступим с предложением вносить данные о таких детях в Регистр народонаселения", – говорит Всевиов из Министерства социальных дел, ссылаясь на восстановление прежнего порядка.
Агнес Питка и Матти Орав больше всего хотят, чтобы их ребенок получил официальное имя – Мийкаэль Орав – хотя бы задним числом.
"Он родился на 41-й неделе. Это был человек", – объясняет Агнес.
В Министерстве социальных дел обещают прислушаться к пожеланию родителей.
"Не вижу причин, почему это было бы невозможно. Мы ведь пишем законы для людей", – заявляет Всевиов.
Редактор: Евгения Зыбина