Год назад, 12 января в Эстонии случилось политическое землетрясение, когда в течение 24 часов из-за уголовного дела Porto Franco правительство Юри Ратаса ушло в отставку и его место заняла Кая Каллас. По известности и влиянию речь идет о самом важном расследовании случая коррупции. Критики даже окрестили его совершенным руками прокуратуры переворотом власти. Однако в течение года о сути этого дела ничего особенно слышно не было.

Все началось из-за автотоннеля 200-миллионного квартала Porto Franco, который должен был стал длиннейшим в Таллинне. Сейчас строительство подъездной дороги рядом с Горхоллом и пассажирским портом остановлено, поскольку ровно год назад она стала центром коррупционного скандала.

Подозрения были предъявлены Центристкой партии как юридическому лицу, генсеку партии Михаилу Корбу, советнику министра финансов Керсти Крахт, крупному бизнесмену Хиллару Тедеру и еще двум предпринимателям, имена которых не разглашаются. Крахт и Тедера сразу задержали, Корб заявил об отставке, а коалиция Центристской партии, EKRE и "Отечества" распалась.

Председатель Центристской партии, премьер-министр Юри Ратас сообщил об отставке уже через день после того, как общественность узнала об уголовном деле, и предложил сформировать новое правительство лидеру Партии реформ Кае Каллас.

Наиболее радикальные деятели, например, работавшая советником министра от EKRE Крахт, заявили о государственном перевороте руками прокуратуры.

Распаду правительства помогли также внутренние конфликты, и как считают более сдержанные наблюдатели, в дело замешаны настолько известные люди, речь идет о самом важном уголовном деле. Это дело может вбить последний гвоздь в крышку гроба центристов, которые еще не разобрались со своими ранними наказаниями и требованиями.

"Это очень усложняет жизнь партии. Конечно, эти денежные вопросы являются для партии парализующими", – признался генсек Центристской партии Андре Ханимяги.

При этом о сути уголовного дела особой информации нет. Помимо сказанного на пресс-конференции год назад Госпрокуратура детали особо не раскрывает. Генпрокурор Андрес Пармас также отказывается комментировать дело, пока в суде не будет зачитано обвинение. Однако стороны заверяют, что публичным действиям предшествовало масштабное тайное расследование.

"Меня только недавно известили, что Полиция безопасности меня прослушивала, читала мои сообщения, электронные письма, следила за моими другими каналами связи, Messenger, WhatsApp и прочими. И что у них было право входить в места моей деятельности. Я не знаю, что имеют в виду, по всей видимости, офис, дом, машину, что-то еще. И так 12 месяцев подряд, – рассказал исполнительный директор Porto Franco Рауно Тедер. – Помимо такого удаленного наблюдения и прослушки в течение года у них также было право следить за мной семь месяцев. В результате всего этого ни у кого нет ни одной претензии, ни к Porto Franco, ни его работникам, ни правлению, ни к совету, ни к акционерам, что Porto Franco в какой-либо форме связан с идущим процессом".

У общественности сложилось впечатление, что в центре расследования находятся именно Porto Franco и его руководители. Если верить версии Тедера, то подозрения прокуратуры – одно большое недоразумение, а реальная история заключалась в следующем. Еще в 2008 году Таллиннская мэрия договорилась с владельцем участка Porto Franco о том, что Таллинн получит бессрочный сервитут, например, для будущего трамвая. Затем участок продали, и новый владелец потребовал от города за отрезок улицы Лаэва уже 600 000 евро. Как утверждает Тедер, чиновники, поняв что в свое время допустили ошибку, начали требовать эту сумму от Porto Franco, который был заинтересован построить под этой улицей тоннель для своего торгового центра.

"Я не представляю, что сейчас городской чиновник пошел бы к городским властям и сказал, простите, но 15 лет назад я забыл установить тут сервитут, так что если мы хотим теперь пустить трамвай, земля будет стоить 600 000 евро. Городские чиновники так не поступают. Так что им пришлось искать альтернативное решение. И они решили потребовать эти 600 000 от Porto Franco", – сказал Тедер.

Он тщательно избегает слова "вымогательство", но, как он считает, чиновники поняли, что торговый центр без тоннеля – это как аэропорт без взлетно-посадочной полосы, и предположили, что занимающийся крупнейшим в Эстонии проектом недвижимости Porto Franco заплатит эту сумму.

"Затем, когда они мне сказали, что цена составляет 800 000 евро, я посчитал это глупой шуткой. В 50 метрах от Porto Franco, на другой стороне улицы Ахтри находится подземный спуск в квартал Ротерманни. По сути, он такой же, и там это стоило 65 000 евро. Он находится на городской земле, и застройщик должен был заплатить городу 65 000 евро, а с нас потребовали 800 000 евро. Это в 12 раз больше!" – продолжил Тедер.

По данным следствия, после этого начал действовать отец Рауно Тедера, крупный бизнесмен Хиллар Тедер. Возможно, следственные органы ухватились за крупного предпринимателя после коррупционного дела с участием Эдгара Сависаара, который должен был заплатить государству штраф в 200 000 евро, но формально Хиллар Тедер с Porto Franco не связан, фирмой руководит его сын.

Тем не менее Полиция безопасности зафиксировала, что именно Хиллар Тедер в феврале 2020 года встретился в торговом центре T1 с генсеком Центристской партии Михаилом Корбом и посетовал на издевательства городских чиновников. Как утверждается, он пообещал партии "миллион" и "ежемесячные платежи".

"Осмелюсь предположить, что эта встреча не была на тему Porto Franco. Мы с Хилларом занимаемся разными вещами, я развиваю Porto Franco, он в полном объеме занят эстонским бизнесом", – прокомментировал Рауно Тедер.

Член комиссии по надзору за финансированием партий Каарел Таранд недоумевает, почему человек вообще должен обращаться по служебным делам или вопросам муниципальной работы к генеральному секретарю партии?

"Если дела не продвигаются, есть подозрения, что чиновники измываются над предпринимателем, не дают ему по какой-то причине разрешение, подавая какие-то двусмысленные сигналы, мол, слушай, тут надо бы незаконно дело подмазать, то предприниматель должен первым делом обратиться к правоохранительным органам, а не к партии", – считает Таранд.

Через месяц, в марте 2020 года цена сервитута за тоннель таки снизилась до 300 000 евро. Она все равно осталась высокой, но спешивший с объектом застройщик согласился. Все участники отрицают, что в этой цепочке был элемент коррупции. Внутренний аудит Таллинна позднее постановил, что, по словам чиновников, цена в размере 300 000 евро была справедливой. Проверка не выявила обстоятельств, которые указывали бы на внешнее влияние на решения мэрии.

"Когда специфические проблемы того или иного предприятия или бизнесмена решаются в высших политических кругах, принимающих решения, или в политической партии, в этом всегда есть риск коррупции. В таком случае всегда есть причина спросить, почему дела ведутся таким образом, действительно ли это уместно", – пояснил генеральный прокурор Эстонии Андрес Пармас.

С одной стороны, критики говорят, что для предпринимателя было бы нелепо обещать миллион евро за решение проблемы, которая стоит 600 000 евро. При этом известно, что благодаря решению правительства Porto Franco получил от фонда Kredex на выгодных условиях кредит на 39 млн евро, который якобы был частью государственных антикоронавирусных мер и помог проекту.

Именно с этой кредитной историей и получением собственной выгоды прокуратура связывает бывшего советника министра финансов Керсти Крахт, которая испытывала финансовые затруднения и кому, как утверждается, команда Хиллара Тедера должна была помочь найти человека, который купил бы у Крахт дом на хороших условиях.

В свергнувшем правительство и громко начатом уголовном деле через год царит тишина. В СМИ просачиваются лишь крупицы информации, поэтому история непонятная, а комментарии ее участников противоречивы. При этом подозрения еще не сменились обвинением. И Хиллар Тедер, и Керсти Крахт отказали "Очевидцу" в интервью.

Руководитель новостных редакций ERR Анвар Самост и Каарел Таранд из комиссии по надзору за финансированием партий несколько скептичны в отношении прокуратуры, поскольку такое длительное молчание в громком деле о коррупции – хорошая почва для теорий заговора и слухов.

"Лучше всего дисциплинирует открытость. Чем больше нам известно о действиях властей, чем меньше ограничений, препятствий со стороны ведомств к обнародованию информации, тем больше шансов, что случаи быстро выявятся сами", – считает Таранд.

"Когда происходят такие резкие повороты в политике и обществе, жизнь некоторых людей замораживают на очень длительный срок, то неизбежно возникает вопрос, все ли так, каким кажется, или за этим скрывается нечто большее? – спрашивает Самост. – У нас уже год новое правительство. У нас есть депутат Рийгикогу, чья политическая жизнь по сути остановлена. Я не даю оценок, поступил ли человек противозаконно, но факт в том, что Михаил Корб вынужден ходить по коридорам замка Тоомпеа, как привидение. Год – это достаточный срок, это слишком мало или очень много? Я считаю, что это довольно много".

На критику Самоста Пармас ответил так: "То, как долго длится минута, зависит от того, с какой стороны двери туалета стоять. Учитывая, насколько объемным было это дело, сколько пришлось собрать, оформить различные справки, то год – относительно короткий срок для проведения досудебного расследования. Да, прошел год, расследование доведено до конца. И примерно в середине ноября прокуратура также закончила свои дела, материалы переданы для ознакомления защитникам".

Таким образом генпрокурор подтвердил, что следствие не зашло в тупик. Однако адвокаты подозреваемых подали целый ряд ходатайств, поэтому время уйдет и на их рассмотрение.

Критики считают, что в интересах прокуратуры и широкой общественности – отправить дело в суд весной.

В отношении Центристской партии заведено еще одно уголовное дело, на кон в котором поставлены деньги. В ближайшие месяцы Госсуд должен решить, был ли тот факт, что многолетний организатор кампаний Центристской партии Пааво Петтай в период с 2009 по 2015 году не направил партии часть счетов за услуги, скидкой или запрещенным пожертвованием. В худшем случае Центристской партии придется заплатить 850 000 евро. Это вызывает по меньшей мере теоретические вопросы относительно будущего входящей в правительство партии.

"Понятно, что 850 000 евро – очень большая сумма. Думаю, таких свободных средств нет ни у одной эстонской партии. Мы уже в прошлом году сильно изменили бюджет. В регионах многие потеряли работу. Мы также сократили число бюро. Мы приняли во внимание все меры жесткой экономии, чтобы быть готовыми к этим негативным последствиям", – констатировал Андре Ханимяги.

Анвар Самост не считает, что Центристская партия свернет деятельность из-за финансовых проблем: "Вопрос в том, появятся ли другие соблазны, чтобы достать деньги, как это бывало в Центристской и многих других партиях".

"Что ты будешь делать, если касса пуста? От отчаяния примешь все меры. И как мы видим, к сожалению, от выборов к выборам выявляются какие-то незаконные случаи", – подытожил Каарел Таранд.