У меня есть друг в Южной Сибири. Он живет в российской деревне, где большинство жителей мужского пола работают в лесной промышленности. Это относительно пролетарская деревня, расположенная в живописных горах, которые сибиряки называют сопками. Недавно он написал мне, что похоронил свою собаку. И добавил с иронией, что в смерти старого друга есть положительный момент, а именно: собака умерла естественной смертью, ее не убили и не съели.

Я тут же спросил, что это значит? И друг объяснил, что все предыдущие собаки, которые у него были, были кем-то убиты и съедены.

Позже мой друг из Южной Сибири написал, что поедание собак – относительно привычное дело в захолустных населенных пунктах. Собаки быстро размножаются, бегают повсюду и являются, так сказать, бесплатным мясом. Он рассказал мне, что однажды подобрал на дороге голосующего, который объяснил, что собачье мясо на самом деле лучше, чем свинина или баранина.

И дело в том, что любители собачьего мяса предпочитают домашних собак бродячим, потому что домашних собак лучше кормят. Поэтому владельцы собак трясутся, вдруг кто-то убьет питомца. Здесь следует отметить, что в сибирских и вообще российских периферийных деревнях держат крупных собак, которые полезны как при охране хозяйства, так и на охоте. Рисковать из-за таксы, наверное, не имеет смысла, но овчарка – это уже что-то.

Я спросил своего друга, знает ли он, кто убил и съел его предыдущих собак? Он ответил, что есть подозрения, но доказательств нет. Надо сказать, это люди из одной деревни, и не какие-то безработные, а хорошие лесорубы.

После этого разговора я вспомнил, что когда-то давно, до 2014 года, когда я еще смотрел российское государственное телевидение, там регулярно выходили скандальные новости о том, что где-то кто-то обнаружил, что его собаку убили, содрали с нее шкуру и вырезали лучшие куски мяса. Так что, в полуироническом смысле, можно сказать, что с некоторых пор мясо соседской собаки стало частью современной русской кухни, наряду с пельменями, блинами и солянкой.

Но жизнь в сибирской глуши сильно изменилась. Сначала с прилавков, к ужасу местных женщин, исчезли импортные косметика и бытовая химия, а затем люди начали массово пить. Причем и до войны периферия России не была бог знает каким местом жительства трезвенников, но теперь атмосфера стала пропитанной алкоголем, мрачной и агрессивной. Друг отметил, что если неудачно пошутить, например, сказать, что Россия все равно проиграет войну, то раньше за это могли обматерить, а теперь – зарезать.

Люди стискивают зубы и все больше ненавидят Украину. Потому что оттуда возвращаются трупы родственников, друзей, коллег. Когда я спросил, знают ли люди, что происходит на Украине, то друг написал, что очень хорошо знают, особенно мужчины. Телевизор почти никто не смотрит, информация передается по Telegram-каналам или приходит непосредственно от друзей и родственников, воюющих на Украине.

Парадокс в том, что, хотя государственному телевидению не очень доверяют (и вообще адекватные аналитики считают влияние телевидения и его пропаганды на российское население преувеличенным, с чем я полностью согласен), из социальных сетей поступают те же нарративы. Одним словом, люди верят, что на Украине Россия борется с НАТО и фашизмом и что русские освобождают украинцев от обеих бед.

При этом освобождение украинцев все больше отходит на второй план в сознании доблестных лесорубов. В армию в основном идут, чтобы отомстить за убитых друзей, родственников или коллег, то есть целью является не столько освобождение, сколько убийство украинцев.

Еще больше мотивирует зарплата солдата на фронте, которая сегодня поднялась до фантастически высокого уровня, примерно в пять раз превысив зарплату работника лесного хозяйства, хотя в России (как и в Эстонии) эта работа не является низкооплачиваемой.

Конечно, сейчас найдется немало людей, которые будут утверждать, что это единичный случай, что не следует обобщать и что на самом деле Россия – это Достоевский, Пушкин, Мусоргский и блины с красной икрой. Однако это не совсем так. Уже выяснилось, что российские солдаты убивали и ели собак на оккупированных территориях Украины. И большая часть российской армии, пьет, конечно, много.

Если обратиться к статистике, то большинство бывших российских солдат, которые воевали на Украине, демобилизовались и по возвращении домой совершили преступления (были и убийства, и изнасилования), совершили их в периферийных городах или селах.

Описанный мною контингент выдает типичного солдата советских оккупационных войск: пролетарий с периферии, не прочь выпить, агрессивный, для которого жизнь украинца и его собаки мало что значит. Вопрос о том, читали ли они в своей жизни хоть строчку из Достоевского, остается открытым.