Ильмар Рааг: да здравствует Новгородская республика!

Нам уже сейчас нужно найти тех русских, с которыми мы действительно хотели бы заключить мир. Любой русский, которому по душе идея, что Российская империя распадается на мелкие кусочки, является моим лучшим другом, заявил Ильмар Рааг в эфире Vikerraadio.
На коллективном Западе крутится один вопрос. Что делать с русскими? Единодушия в этом вопросе нет, но на меня лично произвело впечатление, когда недавно Алексей Арестович, один из самых видных украинских лидеров общественного мнения, сказал в Таллинне, что целью войны должна быть лучшая Россия, чем она была до войны. Важность этой идеи заключается в том, что в фокусе должно быть не только освобождение Украины, потому что в конечном итоге нам нужен не просто мир, а долгосрочный мир.
Запад в целом несколько радикализировался. Даже президент Франции Эмманюэль Макрон уже не пытается отчаянно звонить Владимиру Путину. В то же время по крайней мере на Западе русские находятся под давлением переоценки своей идентичности. Если Россия рассматривается как террористическое государство, следовательно, любой, кто заявляет о своей причастности к нему, находится вне закона.
Это вызывает у россиян троякую реакцию. Самая многочисленная группа – это серая масса, которую мы не видим. Они еще до войны пытались жить аполитично, без особой любви к Кремлю и доверия к Западу. Они не привлекают излишнего внимания и стараются не меняться. В России именно эти люди становятся самым пушечным мясом, у них нет мотивации хорошо воевать, но в то же время не хватает решимости сопротивляться мобилизации.
Вторая, малочисленная группа, пытается определить себя термином "хороший русский" или при помощи другой идентичности, осуждающей Путина. Они организуют антивоенные форумы на Западе и ведут интеллигентные беседы. Их критики, однако, говорят, что это бессильная и потому бесполезная демократическая оппозиция.
Есть и третья группа, которая выросла вместе с войной, не будучи твердыми патриотами Путина. Их я-концепция оказалась под давлением, и это, конечно, порождает протестные настроения. Это чисто психологическое явление. Когда другие начинают учить тебя, как жить и что думать, это часто вызывает обратную реакцию. Когда взрослый родитель уговаривает своего ребенка-подростка приходить вечером домой вовремя, в ответ он часто получает раздраженную гримасу.
В каком-то смысле эстонская культура пережила советскую оккупацию именно потому, что на эстонцев оказывалось давление, чтобы они стали советскими людьми.
При этом такие метания свойственны и вполне нормальным людям. Например, на Западе в числе прочих работают русские журналисты с классическим журналистским прошлым. И они подвергаются нападкам, когда хотят изложить точку зрения обеих сторон в том или ином конфликте. Примерно так же, как мы освещаем конфликт в Газе. Теперь от них часто требуют, чтобы их трактовка позиции России была не просто аналитической, а всегда критической. Неудивительно, что эти журналисты начинают упрямиться, потому что их не любят ни здесь, ни там. Это касается и русскоязычной журналистики в Эстонии.
Такая ситуация была предсказуема. Более радикальная часть Запада, к которой относится и Эстония, требует от всех русских не просто выбрать сторону, но и фактически смены идентичности. Я тоже считаю, что каждый, кто до сих пор носит в кармане паспорт Российской Федерации, поддерживает, хоть и пассивно, российскую агрессию против Украины.
Я делаю исключение для тех, кто уже публично заявил о своем желании избавиться от этого гражданства, но из-за бюрократии оформление занимает время. Но я отдаю себе отчет в том, что моя радикальная позиция станет неожиданностью для многих граждан России, так как сами они не связывают свое гражданство с отношением к преступлениям своей страны.
Такие русские спрашивают: "Но кем же мы должны стать, если я как русский являюсь для вас террористом?". На самом деле, это важный вопрос. Он важнее, чем мы думаем, потому что нам нужны здравомыслящие русские. Не только российской демократической оппозиции, но и нам нужна альтернативная идентичность для русских, если мы действительно хотим закончить войну.
Смотрите, в какой-то момент, когда вся территория Украины будет освобождена, мы все захотим заключить мир. Сейчас существует вероятный сценарий, что конфликт будет заморожен в той или иной форме только для того, чтобы Россия с тем же режимом накопила силы для реванша.
Нам кажется, что альтернатив нет, потому что автократические государства и раньше умудрялись устоять во время войны. Вспомним и Сталина, и Гитлера, которые не были свергнуты, несмотря на огромные проблемы в этих странах. Никто из нас ведь не верит в то, что кремлевская компания может существенно измениться. Так что новая война – лишь вопрос времени. Поэтому необходимо использовать любую альтернативу. Пусть даже поначалу только теоретическую. Других вариантов у нас просто нет. Нам уже сейчас необходимо найти тех русских, с которыми мы действительно хотели бы заключить мир.
Лично у меня есть четкий критерий для таких людей. Он основан на западном антимонопольном законодательстве. Монополии должны быть разрушены. Злая империя является таковой не потому, что у нее человеконенавистническая идеология, а потому что у нее есть средства для насаждения зла. Если бы у эстонцев было ядерное оружие и много нефти, мы, наверное, были бы очень неприятными людьми. Если бы у русских в европейской части не было нефти для финансирования бессмысленно большой армии, они были бы гораздо более приятными людьми. Пусть нефть и газ остаются для Якутии или других сибиряков.
Любой русский, которому по душе идея, что Российская империя распадается на мелкие кусочки, является моим лучшим другом. Даже не важно, чтобы он был большим демократом. Достаточно, чтобы он был патриотом своего родного края и относился с недоверием к идее Московии о третьем Риме.
Я знаю, что эти разговоры наивны и надежды мало, но повторю: у нас нет альтернатив. Поэтому: да здравствует Новгородская республика!
Редактор: Евгения Зыбина