Проживающий в Эстонии иноязычный учитель мог 30 лет работать в школе без внешнего давления изучать эстонский язык. Но это уже не так.

Для тех, у кого есть мотивация изучать язык, следует создать возможности для практики изучаемого языка в различных ситуациях. Таким образом, должна быть и потребность, и возможность. Помимо языковых курсов, мотивированным учителям обязательно поможет возможность поработать в эстоноязычной школе пару-тройку месяцев. У русскоязычных учителей может не хватать уверенности в общении на эстонском языке, также более длительная практика в эстоноязычной среде помогла бы им улучшить свой словарный запас.

Также стоит рассмотреть поддержку программ обмена педагогическим и вспомогательным персоналом между эстонскими и русскими образовательными учреждениями. В переходный период такое сотрудничество необходимо, с одной стороны, чтобы улучшить знания эстонского языка и развить коммуникативные навыки у русскоязычных учителей в русскоязычных школах и детских садах.

С другой стороны, программы по обмену (русский учитель в эстонскую школу / детский сад и наоборот) способствовали бы унификации организационной культуры эстонских и русских школ / детских садов. Эти программы по обмену, естественно, должны поддерживать государство и местное самоуправление. Это также мотивация! 

Эстонский язык можно было бы практиковать также с эстоноязычными коллегами в детских садах и школах. Цель состоит в том, чтобы обеспечить эстоноязычную среду в образовательном учреждении и не только во время уроков. Если, например, практика языкового погружения в детских садах кое-где заключается в том, что на эстонском языке разговаривают только во время занятий, а в остальное время используется русский язык, то нужно более широко и разносторонне внедрять эстонский язык, чтобы дети были готовы учиться в школе на эстонском.

Действительно ли детский сад, в котором работают только русскоговорящие учителя и опорные работники, способен и готов изменить свой рабочий язык? И была бы это естественная среда общения? Я в этом не уверена.

Проблема довольно серьезна, особенно в Ида-Вирумаа, где недостаточно говорящих на эстонском языке как на родном или очень хорошо владеющих им как вторым языком. Даже в школах, переходящих на эстонский язык обучения, среда общения должна стать эстонской в течение ближайших нескольких лет. Конечно, никто не будет ограничивать использование родного языка учащимися на переменах, но рабочим языком в школе должен все же быть исключительно эстонский.

"Рабочий язык" также означает, что учителя общаются между собой на эстонском языке. И ученик обращается к учителю также на эстонском языке и наоборот. Поскольку, например, в Ида-Вирумаа недостаточно естественных возможностей для практики эстонского языка, детский сад и школа должны быть полностью эстоноязычными. Такая языковая среда необходима как учащимся для изучения эстонского языка, так и учителям для достижения уверенности при общении.

Эстонскую языковую реформу часто сравнивают с происходящим в Латвии. Латвия в следующем учебном году завершит переход на государственный язык в общем образовании. Если процесс перехода у латышей произвел впечатление, что за эти годы не возникало проблем, и все учителя с другим родным языком достигли необходимого для преподавания уровня государственного языка, то это далеко не так.

Латвийские коллеги, выступая на семинаре, который прошел в прошлом году в Агентстве латышского языка, отметили, что примерно 30% педагогов в русскоязычных (двуязычных) образовательных учреждениях не соответствуют языковым требованиям и не чувствуют себя комфортно, преподавая свой предмет на латышском языке. Из них 10% планируют покинуть профессию, многие из них находятся в пенсионном возрасте, 10% активно изучают латышский язык и мотивированы продолжать работу, а 10% проходят переподготовку в вузах, которую также финансирует Латвия.

Реформа в Латвии также сопровождалась коррекцией школьной сети, что позволило школам в некоторой степени выбирать больше учителей, чем ранее. Те же самые направления деятельности применимы и к Эстонии.