Любомир, вы по должности непосредственно занимаетесь мобилизацией. В начале полномасштабной войны мы видели очереди перед военными комиссариатами, люди массово и добровольно шли в армию, чтобы защищать страну. Затем этот поток сократился. В какой момент вам стало очевидно, что армию больше невозможно пополнять за счет добровольцев, и необходима принудительная мобилизация?

Л.Х.: Я бы хотел сказать, что всякой мобилизации предшествует определенная работа. Те же добровольцы, о которых вы упомянули – это были по большей части резервисты, у которых был определенный опыт военной службы, и было сознание необходимости защищать страну. И мобилизованные первой волны знали, в какие части и на какие должности они попадут или хотя бы имели представление о том, куда конкретно они хотят попасть и где служить. Среди них были как те, кто ранее либо служил по контракту, либо просто прошел срочную службу. Таким образом в течение определенного времени у нас шли в армию люди, которые знали или представляли себе, куда они идут и зачем.

И шли они добровольно? Я помню, что до начала полномасштабной войны мы видели на линии фронта в основном тех, кто подписал контракт с Вооруженными силами.

О.Щ.: До 24 февраля 2022 года мы комплектовали Вооруженные силы исключительно контрактниками. Когда случилось то, что случилось, мы стали направлять людей на службу в основном по мобилизации. Но тем не менее, была часть, которую мы направляли по контракту. Это были и молодые ребята от 18 лет, были и старшие. По закону контракт заключается на три года, служба до 60 лет, так что максимальный возраст для заключения контракта – 57 лет. Это люди, которые добровольно пришли в ТЦК и выразили желание пойти на военную службу. Отличие контрактников в первую очередь в том, что они сами могут выбирать себе воинскую часть, где хотят служить, а также должность. Если посмотреть в среднем, кто эти люди, то это в основном граждане от 20 до 30 лет. Сейчас каждый месяц к нам приходит примерно 100 таких людей, и это достаточно весомый вклад в комплектование Вооруженных сил Украины.

И у этих людей – как мобилизованных, так и контрактников – уже был реальный боевой опыт?

Л.Х.: Да, у большинства был, у кого-то – нет, но в целом это были люди с опытом прохождения службы в армии. Через какое-то время армия выросла в пять-шесть раз по сравнению с домобилизационным периодом, возникли новые подразделения, которые нужно было укомплектовывать. Понадобились новые люди, из числа обычных граждан. Вы сказали "принудительная мобилизация", но это оксюморон, то же самое, что и, например, "горячий кипяток". Мобилизация – это вид службы. В данном случае – это призыв. А призыв предусматривает выбор государства: сколько людей и за какой срок должно быть мобилизовано, куда этот мобилизационный резерв направить. Это все решает государство в соответствии со своими планами и возможными задачами.

А какой план у вас? Сколько человек и за какой срок вы должны направить в войска?

Л.Х.: Территориальный центр комплектования – инструмент, с помощью которого государство претворяет в жизнь свои планы. Я не могу говорить вам о конкретных цифрах, но мы работаем в соответствии с этими планами. А планы уже зависят от ситуации на фронте, в том числе от потребностей находящихся там боевых частей.

Новый или, вернее, обновленный закон о мобилизации возник таким образом не на пустом месте. Армии нужны новые люди, об этом говорилось давно. А когда вам лично стало понятно, что за счет одних добровольцев, резервистов вы не можете выполнить план? Просто потому, что людей нет.

Л.Х.: Я с вами не согласен. Я выхожу на улицу и вижу, что люди есть. Мы с вами сейчас в Харькове, и несмотря на нынешнюю сложную обстановку, люди здесь остаются. И даже сейчас есть люди, которые приходят сами. Может быть, им нужно было время, чтобы разобраться со своими личными переживаниями, решить какие-то семейные, житейские вопросы, чтобы дальше выполнять совершенно другие задания, чего они до сих пор никогда не делали. У нас уже "страна в смартфоне", так что государство довольно хорошо представляло себе, каким мобилизационным ресурсом мы обладаем. Если говорить про нашу Харьковскую область, то здесь достаточно впечатляющая численность населения. Другой вопрос – где эти люди находятся сейчас, чем они заняты, находятся ли они здесь или выехали в другие области, а может быть и за границу.

А может они уже, например, родили трех детей и на этом основании не подлежат мобилизации?

Л.Х.: Может и так. Изменения в законодательстве для того и были сделаны, чтобы обновить всю эту информацию, привести ее в соответствие с реальностью. Есть граждане, имеющие право на отсрочку, но не озаботившиеся оформлением необходимых документов из-за того, что не знали, не было времени, не считали нужным и т. д. Так вот теперь государство сказало: "Давайте-ка вы все придете и обновите информацию о себе, а мы посмотрим, что с этим дальше делать".

Одно дело, когда вы будете решать за человека, где ему служить, другое – если это будет его выбор. Олег, я правильно понял, что если человек идет в армию добровольно, то он может выбрать для службы любую часть и должность?

О.Щ.: Да, но есть определенные "но". Например, в таких подразделениях как 3-я штурмовая бригада или подразделения Главного управления разведки сначала нужно пройти подготовку, в том числе психологическую. Если это пройдено, то человек получает соответствующее письмо, "письменное согласие" (согласие воинской части принять конкретного человека в свои ряды – прим. автора), с которым приходит к нам. Мы оформляем на таких граждан отдельное дело, и затем они отправляются либо сразу в выбранное подразделение, либо в учебный центр на дополнительную подготовку и затем уже в воинскую часть.

То есть если бы я, журналист, был гражданином Украины и пошел бы к вам как доброволец, то мог бы попросить себе должность, например, пресс-офицера или фотографа бригады?

О.Щ.: Мы в первую очередь занимаемся комплектованием солдат и сержантов. Журналист, я думаю, это человек с высшим образованием, так что это должен быть как минимум лейтенант или старший лейтенант. (Смеется). Но мы постараемся помочь, у нас есть контакты многих воинских частей. В принципе, соответствующее письмо можно получить несколькими способами. Можно обратиться в территориальный центр комплектования, и мы подберем должность и все остальное. Также есть рекрутинговые группы конкретных военных частей. Сейчас такие группы есть практически у каждой бригады. Они ездят по разным ТЦК и отбирают себе людей как на контракт, так и по мобилизации. Есть и центры рекрутинга украинской армии. Они созданы недавно, первый был открыт во Львове, сейчас два таких центра появилось и в Харькове. Там работают гражданские специалисты и там можно получить всю необходимую информацию. И вот приходит человек и говорит, мол, хочу быть военным журналистом. Девушка, которая там сидит, записывает все его учетные данные, его пожелания относительно места службы и должности. Затем в течение нескольких дней она смотрит в системе, у каких бригад есть такие должности, контактирует с ними и затем связывается с кандидатом. Ну и потом уже запускается весь процесс приема на контракт.

А вы его потом не отправите вместо той бригады и должности, которые он выбрал, куда-нибудь, где просто люди нужнее?

О.Щ.: Если человек пришел в ТЦК или в рекрутинговый центр, то 99%, что он попадет туда, куда хочет. Это все сейчас на контроле Генерального штаба. На этих людей воинская часть составляет и подает списки, так что не получится просто взять и сказать: "Уважаемый, ты хотел служить в 93-й бригаде, но пойдешь в 17-ю танковую". Такой номер не пройдет. Письменное согласие от бригады – это и есть гарантия того, что человек попадает туда, куда нужно.

Новый закон предусматривает различные наказания, в том числе штрафы от 17 000 до 25 000 гривен (от 380 до 570 евро – прим. автора) для тех, кто уклоняется от мобилизации и т. д. Мы проезжали через Львов и видели очереди около ТЦК – люди массово пошли уточнять свои данные, чтобы не получить штраф. Любомир, вы начальник отдела военного учета – как вы относитесь к этому закону, о котором в обществе до сих пор так много споров?

Л.Х.: Мы как раз и есть инструмент проведения этого закона в жизнь. И мы сами сейчас изучаем этот закон на предмет изменений в нашей работе. Вы же знаете, что у нас структура армии достаточно архаична. Изменения идут трудно. Иногда говорят даже "бумажная армия" (имеется в виду армейская бюрократия – прим. автора). Так вот, мы хотим перейти от нее к более современной. Очереди сейчас есть и у нас. С одной стороны, это хороший признак, показывающий, что граждане чтут закон. Многие пришли уже 18 мая (день вступления в силу обновленного закона о мобилизации – прим. автора). Были ли мы готовы к такому наплыву людей? И да, и нет. У нас ведь в Харьковской области не один ТЦК, ведущий прием граждан. Где-то ситуация лучше, там уже очередей нет. Но есть, например, Харьков, где несколько районных ТЦК, а Салтовка – это самый большой спальный район в Европе. Учитывая количество проживающих там граждан, можно предположить, что там этот наплыв будет еще какое-то время сохраняться.

И сколько времени есть у гражданина, чтобы уточнить свои данные в ТЦК и тем самым не нарушить закон?

Л.Х.: 60 дней с момента вступления закона в силу. Это должны сделать все граждане мужского пола в возрасте от 17 (призывники) до 60 лет.

Хорошо, человек пришел и уточнил данные. Означает ли это, что буквально через два-три дня ему приходит повестка и он уходит в армию?

О.Щ.: Нет, на данный момент у нас повестки в момент уточнения данных не вручаются. Нам необходимо время, чтобы разобраться с этим мобилизационным ресурсом и понять, насколько он годен для выполнения тех задач, которые сейчас стоят. Затем уже эта информация будет использоваться для вызова людей в ТЦК.

Хорошо, человек уточнил данные, через какое-то время получил вызов в ТЦК, его отправили в армию. И что потом? Или человек пришел как доброволец, он когда-то служил, но уже все забыл, вдобавок появились новые специальности, новые виды вооружений. Какую подготовку армия предлагает мобилизованным и/или контрактникам?

О.Щ.: У нас, кстати, бывают контрактники, которые до этого вообще не служили, а про армию только слышали от знакомых или читали в интернете. Такие люди после оформления всех документов направляются в учебный центр для прохождения общей базовой военной подготовки. Это один месяц. Затем их учат на конкретную специальность, по которой они будут проходить службу – это занимает от одной до трех-четырех недель, в зависимости от сложности вооружения или техники, с которыми им предстоит работать.

13-я бригада Национальной гвардии "Хартия" предлагает 60 дней обучения…

О.Щ.: Возможно, они готовят людей на специальности, где такая подготовка необходима. Но общая базовая подготовка – это месяц. Ее должен пройти каждый. А дальше – подготовка по специальности. Кроме того, мы же понимаем, что "Хартия" – это спецподразделение, которое выполняет не обычные задания.

Есть такое понятие – бронь от мобилизации. Насколько я знаю, закон позволяет предприятиям, относящимся к критической инфраструктуре, и приравненных к ним, забронировать от мобилизации до 50% своих работников мужского пола, которые подлежат мобилизации. В то же время мне приходилось слышать жалобы на то, что такой возможностью трудно воспользоваться. Чья в этом вина – предприятий, работников или ТЦК?

Л.Х.: Мы третий год работаем, можно сказать, в особом режиме. Я думаю, что все предприятия, которые этого хотят, давно выучили все нормы закона, чтобы сохранить своих работников. Если какое-то предприятие думало, что его это все не коснется, то для них, возможно, все будет иначе. Ведь механизм бронирования существовал еще до полномасштабного вторжения, до мобилизации и позволял бронировать работников. За последние три года этот механизм неоднократно менялся, появлялись новые постановления кабинета министров, вносились изменения в законы. Само решение о бронировании принимает министерство экономики, а наша роль, роль военных, заключается лишь в том, что мы ставим граждан, получивших бронь, на специальный учет. Все остальные находятся на общем учете.

То есть этот вопрос предприятие, бизнес должны решать с министерством экономики?

Л.Х.: Да, мы фактически исполняем решение министерства экономики. Если это решение до нас не дошло, потому что предприятие недооформило все необходимые документы, то это ответственность руководства данного предприятия. Есть определенные критерии, главный из которых –необходимость функционирования этого предприятия в особый период. Если этот критерий соблюден, то можно воспользоваться функцией бронирования работников от мобилизации.

Есть еще один очень важный вопрос – вопрос справедливости. По какому принципу вы рассылаете повестки? Почему условный Петро получил повестку, а его сосед Дмитро не получил?

Л.Х.: Справедливость – это же не про цифры... Если посмотреть, кто получил повестку, а кто нет, то непременно выяснится, что кто-то на каком-то этапе что-то не сделал. Может быть группа оповещения не дошла до его двери и не позвонила в звонок, а может быть позвонила, но он им не открыл, а может быть он уехал на новое место жительства и не уведомил об этом соответствующие органы. То есть кто-то на каком-то этапе не захотел выполнять свои обязанности гражданина или чиновника. Тогда и возникает описанная вами ситуация: тот, кто не уклонялся, скорее всего будет в числе первых, кто получит вызов в ТЦК. Тот же, кто выбрал путь уклонения, будет идти этим путем, пока мы, то есть государство, не сделаем все, чтобы этот его путь сократить.

Это звучит как раз как призыв уклоняться от мобилизации! Кто уклоняется – тот в армию не пойдет.

Л.Х.: Поэтому и были приняты эти изменения в закон. Их цель –максимально исключить возможности для уклонения. И одновременно дать возможность людям, имеющим право на отсрочку от мобилизации, это право реализовать и получить либо отсрочку, либо бронь, либо назначение на должность в соответствии с опытом службы, исходя из состояния здоровья, семейного положения и т. д.

Олег, а вы как считаете – новый закон о мобилизации позволит удовлетворить потребность армии в людях? Мы часто говорим о том, что Запад должен дать Украине вооружения, снаряды, но людей-то должен дать украинский народ. Даст?

О.Щ.: Техника сама стрелять не будет, и танки сами не поедут, так что люди нужны. Я думаю, что благодаря этому закону вырастет число тех, кто будет приходить к нам на военную службу по контракту. Они будут иметь определенные гарантии, будут понимать, куда они идут. Потому что до сих пор для многих это как черная дыра, они даже не знают, что их ждет. А если ты выбираешь сам умом, сердцем и душой, если ты идешь на контракт, то ты заранее знаешь, куда ты попадаешь.

Это звучит так, что если ты не идешь на контракт, то государство просто берет тебя и бросает в черную дыру.

О.Щ.: Нет, я не это имел в виду. Но давайте, наконец, поймем: война – это надолго. И она коснется каждого из нас. Сегодня, завтра, когда-нибудь каждому придется воевать. Мы же понимаем, что Вооруженные силы не бесконечны. Сегодня воюют те, кто сейчас на передовой, но завтра кто-то должен их заменить. Если мы хотим победить, то надо готовится к этому "завтра". А чтобы готовится, ты должен понимать, чего ты хочешь.