- Недавно было объявлено о банкротстве компаний Cresco Väärtpaberid и Cresco. Как вы прокомментируете это и чем объясните банкротство?

- У закрытия бизнеса с многолетней историей причин всегда несколько. Cresco AS – один из двух собственников Cresco Väärtpaberid AS, и проблемы одной компании неизбежно отразились на другой. Обычно причина банкротства кроется в отсутствии ликвидности. Пришло время и моим предприятиям завершить свою деятельность.

Я работаю в финансовом секторе уже 30 лет. Через нас проходили сотни миллионов евро, поэтому общая стоимость наших сделок, вероятно, превышает миллиард евро. Помимо прочего, я консультировал правительства четырех стран. Однако, на мой взгляд, ни один профессионал в области инвестиций не может утверждать, что все инвестиции успешны и все клиенты счастливы. Безусловно, я могу упрекнуть себя в профессиональном смысле. В том числе в том, что однажды я пообещал найти способы восстановить первоначальную стоимость имущества одного клиента, который потерял в цене, хотя у Cresco Väärtpaberid никогда не было таких обязательств, и мне не нужно было обещать этого ни одному клиенту. Моя моральная ответственность была использована против моих же компаний.

- Вы утверждаете, что активов у компаний в несколько раз больше, чем требований, и на восстановление ликвидности ушло бы всего несколько месяцев. Кредиторы говорят, что слышат подобные обещания уже много лет, и считают это недобросовестной и нечестной моделью поведения. Что вы на это скажете?

- "Кредиторы" – это неверное определение. Есть клиенты в области управления имуществом: у них нет долговых требований к компании, и их требования не связаны напрямую с балансом предприятия – активы клиентов юридически находятся вне баланса. Пара разочарованных клиентов, о которых вы, вероятно, говорите, и которым я обещал найти способы восстановить их потерянные или обесцененные портфели – обещание, о котором я теперь жалею, – всегда знали о проектах, за счет которых компания Cresco Väärtpaberid прилагала эти усилия. И ожидаемый успех этих проектов легко компенсировал бы многие потери.

Я могу понять некоторых разочарованных клиентов, но почти за 30 лет нашей деятельности лишь немногие понесли убытки от своих инвестиций. Смею утверждать, что это лучший результат, чем у некоторых крупных банков. В какой-то период у нас насчитывалось более тысячи клиентов, абсолютное большинство из которых были довольны нашими услугами. Однако даже те немногие люди, которые упрекают меня или мои компании, подписывали договор, в котором, в частности, говорится, что инвестирование сопряжено с риском, инвестиции не гарантированы, а их стоимость может упасть.

Большинство банкиров знают, что довольный клиент не говорит "спасибо", но если что-то идет не так, всегда виноват банкир. Безрисковых инвестиций не бывает, и риски иногда, а на практике довольно часто, реализуются. Все наши клиенты всегда знали, что мы управляли более рискованными инвестициями, доходность которых может превышать среднерыночные показатели. Выбором клиента движет жадность? Скорее всего, да! Но за это приходится платить.

- На протяжении многих лет вы обещали пустить деньги в оборот, предлагая проекты по производству искусственных алмазов, фармацевтических препаратов, всевозможных эмиссий облигаций и т. д. Оглядываясь назад, кредиторы утверждают, что все это блеф.

- Это попросту ложь. Те, кто так утверждает, либо лгут, либо, в лучшем случае, намеренно игнорируют подробную информацию, которой я доверительно с ними делился.

- Вы неоднократно успокаивали кредиторов тем, что компании Cresco Väärtpaberid и Cresco подвергаются проверке со стороны признанных аудиторов и Финансовой инспекции. Между тем, по крайней мере некоторые члены совета Cresco Väärtpaberid запретили кредиторам подавать жалобы в Финансовую инспекцию. Что вы можете сказать по этому поводу?

- Я не могу говорить за членов совета, но ни одна регулируемая компания не терпит ситуации, когда спор с клиентами доходит до сведения регулятора.

- Почему вы неоднократно угрожали кредиторам исками о нанесении репутационного ущерба, когда они объявляли, что подают заявление о банкротстве?

- Компания Cresco Väärtpaberid никому не угрожала. Единственная угроза исходила от конкретного клиента, и мы ответили, что угрозы в адрес предприятия – это злонамеренный шантаж, и мы должны на это отреагировать. Угроза банкротства регулируемой компании – одна из тех ситуаций, которые отслеживаются регулятором, то есть Финансовой инспекцией, и на которые регулятор должен реагировать в любом случае. Если события развиваются подобным образом, то спасти компанию, возможно, уже не удастся, поскольку в такой ситуации регулируемая компания, скорее всего, потеряет лицензию. А отзыв лицензий приведет к ликвидации компании. В тот самый момент, когда угроза банкротства Cresco Väärtpaberid стала достоянием общественности, я сам как собственник подал заявление в Финансовую инспекцию об отзыве лицензий у компании.

- Что вы сказали бы людям, которые говорят, что потеряли работу всей своей жизни или значительную часть работы из-за Cresco?

- Это несправедливый вопрос. Одним из критериев оценки степени риска клиента в договоре об управлении активами, заключаемом с Cresco Väärtpaberid, является то, что клиент не может передать в наше управление более 25% своего имущества. Каждый наш клиент должен отметить это в договоре об управлении активами. Инвестиции – это риск, который каждый клиент Cresco Väärtpaberid осознанно принимает на себя и своей подписью подтверждает, что понимает и принимает его. Однако я прекрасно понимаю другое: работа всей моей жизни и все мое имущество уничтожены в результате банкротства моих компаний.

- И кредиторы, и банкротный управляющий говорят, что не могут понять, куда делись инвестированные деньги. Они даже утверждают, что проекты, по крайней мере в последние годы, были фикцией.

- Простите, но это такая ерунда, которую инвестиционный банкир с моим опытом постеснялся бы даже комментировать.

- В отчете банкротный управляющий конкретно упоминает о признаках криминальной деятельности и серьезных ошибках в управлении компаниями, то есть о том, что речь идет не об обычном риске инвестирования, а о недобросовестности. Как вы это прокомментируете?

- Мне трудно это комментировать. На чем основаны чьи-то утверждения, я не знаю. Обвинения в каких-то преднамеренных недобросовестных делах – это эмоции или вымысел. В условиях регулирования и постоянного контроля просто невозможно долгое время обманывать клиентов или рынок. Никто не задавал вопросов мне или, насколько я знаю, членам совета об управлении компанией.