В последние недели неоднократно ссылались на одну и ту же научную рекомендацию, на основании которой планируется сократить квоту на прибрежный лов на 80%. К сожалению, в этой рекомендации больше театра, чем настоящей науки.

Политика под прикрытием научных рекомендаций

Даже в докладе, на который опирается Министерство по делам регионов и сельского хозяйства, признается, что реальная рыболовная нагрузка уже опустилась до уровня, рекомендованного несколько десятилетий назад. Иными словами, из-за адаптации рынка и рыбаков ситуация сама сложилась такой, какой ее хотели видеть ученые. Вопрос поэтому прост: зачем сейчас устраивать представление и насильственно сокращать то, что жизнь уже уменьшила сама?

Когда министерство 30 лет наблюдало за происходящим сложа руки и только сейчас выходит с опозданием на сцену, то трудно назвать это мудрым руководством. Тем более что сокращения дестабилизируют сектор и непредсказуемо обесценивают доли лова.

В докладе говорится о больших рыбопромысловых мощностях, которые нужно сократить. Но эта "величина" теоретическая – это указанный в таблицах потенциал, а не реальная жизнь. Среднее использование орудий лова – ниже 30%. Это значит, что пытаются сократить не реально используемое, а прописанное на бумаге право.

Еще важнее, что свежих оценок биомассы не проводили начиная с 1990-х годов. Доклад опирается на индексы, рассчитанные на основании данных, собранных до 2019 года, а не на свежие измерения. Проводить радикальные сокращения на таких недостаточных основаниях – сомнительно.

Одна оценка перечеркивает все

Критическая оценка Финского залива возникла из-за одного индикатора – WPUE, то есть биомассы улова, пойманного за единицу времени, который оказался критически низким. Из-за него совокупная оценка во всем регионе была понижена до минимума. Речь шла не о падении всех показателей, а о слабости лишь индикатора биомассы.

Утверждения министерства, что "Финский зал в целом переживает катастрофу", основаны на падении одного показателя. Это как по двойке в табеле одного ученика объявлять неуспешным весь класс. Такой подход нельзя воспринимать всерьез.

Еще более расплывчатой является цель. Никто не в состоянии ответить на вопросы:

- измеряется ли успех тем, что в следующем году в Пярну будет на 5% меньше промысловых рейсов?

- или тем, что общий улов должен быть меньше на 5%?

Когда говорят о выловленных тоннах, то картина оказывается искаженной. 85% тоннажа в случае прибрежного лова составляет салака, которая уже и так под строгими квотами и вообще не должна учитываться в этих расчетах. Если исключить салаку, корюшку и бычка-кругляка (которого на самом деле стоило бы ловить больше, чтобы восстановить баланс в экосистеме), то останется меньше, чем 5% от общего улова, например, в Пярнуском заливе это около 360 тонн.

Как бы агрессивно мы это ни урезали, общие цифры существенно не изменятся. Значит, цель плана заранее обречена на провал.

Итог

Рыбаки не боятся обсуждений и даже сокращений, если они обоснованы и понятны. Но опираться на устаревшие данные, объявлять всю сферу "непригодной" по одному показателю и урезать мощности, существующие в теории на бумаге, которые были уменьшены уже самой жизнью, то это уже не наука, а бюрократическая демонстрация силы.

Сфера прибрежного лова нуждается в честности и прозрачности, а не в театре, когда на сцене разыгрывают катастрофу, не подтвержденную в реальности.