- Атмосфера в отношениях Европейского союза и России довольно напряженная. Как вы прокомментируете в этом контексте заявление министра иностранных дел Эвы-Марии Лийметс, согласно которому Эстония могла бы сделать первый шаг и заявить о готовности ратифицировать договор о границе с Россией?

- Это сигнал министра иностранных дел нового правительства, что несмотря на всю сложность событий и отношений, [складывающихся] между Западом и Россией, которые непосредственно влияют и на эстонско-российские отношения, наш исходный дипломатический пункт в том, чтобы не повышать напряженность в отношениях с Россией, а искать возможности [этого избежать] любыми методами - от укрепления единой позиции ЕС до касающихся двусторонних отношений тем, начиная с договора о границе до, к примеру, обновления договора об обеспечении пенсий или выдачи [российских] виз нашим гражданам в юго-восточной Эстонии.

На двустороннем уровне есть довольно много тем, проблем и вопросов, и когда новое правительство вступило в должность, оно дало понять, что эстонская политика является преемственной. Источником преемственности в данном случае является то, что Эстония на протяжении 20 лет ясно давала понять, что в наших интересах определить государственную границу с Россией на основании международного права, соответствующими межгосударственными договорами, с учетом как исторического контекста, так и переговоров, которые велись с середины 1990-х годов.

Речь просто идет о сигнале, который высказала министр иностранных дел, и в основном по этой причине состоялась и моя встреча с послом [Александром] Петровым.

- Правильно ли было министру иностранных дел делать такое заявление именно сейчас?

- Невозможно выбрать для этого такой момент, когда одновременно не существовало бы ни одной проблемы в отношениях Запада и России. Нам в своих двусторонних отношениях нужно видеть различные темы. В такой атмосфере, которая неспоримо является очень сложной, а пространства для договоренности всегда меньше, чем больше, дипломатия как раз и нужна для того, чтобы и в самом темном туннеле найти луч света, в направлении которого двигаться. Если сторонам удается обговаривать проблемы так, чтобы это не было унизительно ни для одной из сторон, то можно также допустить, что однажды придут и к каким-то решениям.

- Выразил ли Александр Петров на встрече хоть какую-то готовность или желание с российской стороны двигаться дальше с процессом ратификации договора о границе?

- Смысл этой встречи, конечно, заключался не в том, чтобы о чем-то договориться. Он скорее был заинтересован в том, чтобы выслушать, как и я и [эстонский] парламент представляем себе текущую ситуацию в эстонско-российских отношениях. Он также поинтересовался, зачем мы в этот понедельник приняли заявление, в том числе, в поддержку гражданского общества в России. Я ему это подробно разьяснил, подчеркнув, что для нас совершенно непонятно, как в государстве-члене Совета Европы пытаются травить собственных граждан химическим оружием, как это произошло в случае [российского оппозиционера Алексея] Навального.

В этом смысле у нас был очень открытый разговор. Обсудили все озабоченности и проблемы. Но в том, что касается договора о границе, я считаю, что здесь от России мог бы последовать сигнал, по крайней мере, на дипломатическом уровне, есть ли у них вообще готовность реагировать на шаг нашего министра иностранных дел. Но не стоит и создавать впечатление, как будто что-то теперь сильно поменялось.

- Вы затронули на встрече тему Алексея Навального. Вы передали также и требование освободить Навального?

- Я коснулся последнего решения Европейского суда по правам человека о немедленном освобождении Навального, поскольку его жизни в месте заключения может угрожать опасность. Мы обговорили все эти темы, и в эту полуторачасовую встречу много поместилось. Помимо повестки эстонско-российских отношений, в общей атмосфере отношений Запада и России много проблематичных вопросов.

- Российское посольство во вторник выступило с заявлением о российско-эстонских отношениях, в котором оно выразило сожаление по поводу нежелания нового правительства улучшать отношения с Москвой. Что сказал посол по этому поводу?

- Этот ход мыслей посол на встрече со мной не повторил.