- Что будет дальше? К какому сроку должны быть демонтированы памятники, по которым принято решение?

- Они будут демонтированы при первой возможности. Из 188 памятников 133 являются военными захоронениями, к ним мы можем приступить сразу.

- Сколько человек нужно перезахоронить и где они будут похоронены?

- Это зависит от конкретного военного захоронения. В одних могилах похоронены несколько павших, а в других – сотни. Где их похоронят? Сегодняшняя практика такова, что в сотрудничестве с местным самоуправлением их хоронят на ближайшем кладбище.

- Не слишком ли вы усердствуете с памятниками, которые стоят где-то в кустах, никому не мешают, и было бы лучше, если бы они поросли мхом?

- Нашей задачей было обозначить все памятники. Я согласен с тем, что среди 322 памятников есть такие, которые, пожалуй, можно оставить стоять в зарослях. Но так как люди сообщили о них и информация о них есть в базах данных, то мы пересмотрели все.

- Сколько памятников будут уничтожены и сколько отправят в музеи?

- Я не могу назвать точное число, но думаю, что большинство будут уничтожены.

- Если местное самоуправление решит перенести памятники, которые было решено демонтировать, на кладбище, то что вы им скажете при условии, что с этими памятниками решено покончить?

- В этом смысле у нас не так много возможностей для дискуссий, потому что мы представили эти предложения и экспертные оценки правительству республики, которое эти оценки удовлетворили, и мы будем руководствоваться этим планом.

- Почему вопрос о Маарьямяги и Бронзовом солдате остался открытым? Это ведь основные символы и объекты. Одно дело бороться со стоящими в кустах памятниками, а другое дело – принять сейчас решение, например, по мемориалу Маарьямяги.

- Я думаю, что госсекретарь Таймар Петеркоп веско обосновал необходимость в более широком обсуждении. Однако в случае с Маарьямяги мы приняли определенные решения, мы уже убрали оттуда определенные памятные знаки о красноармейских частях. Мы также сформулировали отправную точку, с которой можно было бы начать эту дискуссию в будущем, что это разгромленное кладбище. Я думаю, что это могло бы быть началом дискуссии.

- Почему эта комиссия вообще должна быть тайной?

- На пресс-конференции мы назвали учреждения, которые связаны с рабочей группой, и сколько в ней людей, надеюсь, это вызовет некоторое доверие у людей. Было привлечено очень много разных сторон. Но я думаю, что сказанное ранее о том, что Россия может сделать с этими людьми в будущем, актуально сейчас и будет актуальным в ближайшие годы.