Июль оказался очень трагичным для двух семей из Центральной Эстонии и для больницы Ярвамаа в Пайде. С разницей в три недели трое детей умерли во время родов или сразу после рождения.

"Когда я очнулась после наркоза, первым делом я спросила, неужели мой ребенок умер. И мне сказали – да", – поделилась своим горьким воспоминанием в передаче "Очевидец" Мийна Тынисе.

"День похорон был самым худшим днем для меня, потому что именно тогда и пришло понимание того, что теперь они останутся здесь навсегда", – рассказала о своих детях другая роженица, Хели Аус.

Главный врач больницы Кюльвар Манд не помнит, когда в последний раз что-то подобное происходило в больнице, которой он руководит: "Мы все были в шоке. Такое случается не каждый день".

В Эстонии акушерская помощь по статистике - одна из лучших в мире. За последние пять лет по всей стране во время родов умирало в среднем 3,8 ребенка в год. По мнению семей погибших, произошедшее в Ярвамаа говорит о том, что за пределами Таллинна и Тарту с качеством акушерской помощи есть проблемы. 

22-летняя Хели Аус, у которой дома растут годовалая дочь и двухлетний сын, в феврале получила положительный тест на беременность. Когда через месяц были сделаны первые анализы, выяснилось, что она ожидает двойню.

"В Тарту на 12-й неделе беременности, когда я пошла сдавать тест "Оскар", мне сказали, что это близнецы из одной яйцеклетки, они находятся в разных плодных мешках, но имеют общую плаценту. В Тарту мне сразу сказали, что мы будем видеться каждые две недели, и врачи будут следить, чтобы кто-то из детей не стал донором для второго, не отставал в росте, однако моя акушерка в Пайде сказала, что не видит необходимости делать ультразвук каждые две недели", – сказала Аус.

Первое противоречие, по словам Хели, заключалось в том, что специалисты, у которых она за свой счет консультировалась в большом городе, советовали внимательно следить за развитием плода, а в родильном отделении больницы в Пайде это не сочли необходимым.

Беременность Мийны Тынисе протекала без особых осложнений, хотя  иногда у нее болела ранее прооперированная спина. Однако, поскольку ребенок не спешил появляться на свет, утром 3 июля женщина обратилась в больницу, чтобы вызвать роды.

"Второго июля мы собрали дома детскую кроватку и подготовили вещи, чего раньше не делали. Старики говорят, что нельзя этого делать, что это приносит несчастье. Я тогда в воскресенье была напряжена и нервничала", – вспоминает Мийна.

Несмотря на введенные препараты, роды почему-то не начинались. В ночь на 4 июля около пяти часов отошли околоплодные воды, но ребенок по-прежнему не хотел появляться на свет. Последний медицинский осмотр состоялся вечером 5 июля. После этого Мийна осталась в палате одна.

"Той ночью я спала хорошо. Мне всю беременность было невыносимо жарко, а тут я сказала акушерке, что мне так холодно, было какое-то другое ощущение. Были небольшие боли в желудке. Я поела, а потом меня позвали в родильное отделение и начали искать сердцебиение ребенка, но не могли найти", – рассказала Мийна.

Позже обследование показало, что в плаценте возникло воспаление, она стала отслаиваться, и ребенок задохнулся. Мийна считает, что больница промедлила с вызовом родов, однако, по словам главврача, в больнице следовали обычной практике.

"На данный момент я не могу сказать, что можно было сделать по-другому, потому что, насколько известно, мы не мониторим роды круглосуточно", –отметил Манд.

Это можно было бы назвать уникальной судьбоносной аномалей, но три недели спустя случилась еще одна трагедия.

"В четыре часа утра 24-го числа у меня отошли воды, - продолжила свою историю Хели, и я сразу позвонила в скорую. Бригада из Тюри приехала минут через пять-десять, и тогда у меня возникли нерегулярные боли. Сейчас я не могу сказать, что это были сильные удары. Я сказала врачам  скорой помощи: пожалуйста, не везите меня в Пайде, потому что там ничего не смогут сделать с недоношенными детьми".

Ситуация была критической, потому что беременность Хели длилась всего пять месяцев – 22 недели и три дня, если быть точным.

"Медики скорой помощи сказали, что понимают мои опасения, что в Пайде ничего толком не делается и они проконсультируются с больницей в Тарту или Таллинне. После чего меня усадили перед телевизором и начали искать по интернету номера больниц", – сказала Хели.

Из документов следует, что машина скорой помощи прибыла к Хели в 4:16. Около четверти часа медики думали, что с ней делать. В отделение неотложной помощи больницы Ярвамаа, расположенной в 17 километрах, ее доставили только в 4:48. Задним числом все специалисты, с которыми консультировались журналисты в связи с этой историей, признают, что Хели стоило сразу же доставить в больницу более высокого уровня - как предписано официальными правилами преждевременных родов. Но в то утро царила неразбериха...

"Когда скорая помощь приехала, они сказали гинекологу, что отвезут меня в Таллинн. До Таллинна доедут за полчаса – в Таллинне пока нет дорожных работ возле больницы, а в Тарту вся главная дорога перерыта, на что гинеколог сказала, что Ида-Таллиннская центральная больница меня не примет, потому что я стою на учете в клинике Тартуского университета", – продолжила рассказ Аус.

"Врач заверяет, что не говорил, будто Ида-Таллиннская больница пациентку не примет. Куда пациента направляют дальше, в какую больницу, исходя из его истории болезни, предыдущих обследований и всего остального, – это на данный момент  исключительно ответственность и компетенция этого врача", – отметил Манд.

"Я помню, как сидела там, смотрела на часы и думала: уже так поздно! Пожалуй, единственное, о чем я сожалею от всего сердца, это то, что я не села за руль и не поехала сама", – добавила Хели.  

Специалисты: беременные из группы высокого риска должны стоять на учете в крупных больницах Тарту или Таллинна

Обе семьи обратились в экспертную комиссию по качеству медицинских услуг, которая должна оценить, была ли в их случае допущена врачебная ошибка.

"Вопросов так много, что я даже не могу их произнести. И почему так долго ждали? Почему врачи так долго ждут до последнего момента, вместо того чтобы спасти жизнь ребенку?" – недоумевает Мийна.  

"Мне даже не дали шанса. С самого начала мне пришлось бороться за себя и своих детей, чтобы меня воспринимали всерьез", – добавила Хели.

На фоне произошедшего возникает вопрос о компетентности больницы. Не давая оценки конкретным случаям, Касса здоровья, Министерство социальных дел и Эстонский союз гинекологов признают, что в любой больнице, где рождается меньше одного ребенка в день, качество услуг снижается. В  больнице Ярвамаа в прошлом году появился на свет 231 ребенок.

"Содержание одного родильного отделения для больницы означает, что она должна постоянно иметь трудовые договоры с пятью акушерками. В больнице должны работать пять акушерок, пять врачей-гинекологов, должна быть возможность быстрого вызова педиатра, обеспечена быстрая готовность бригады анестезиологов. Все это вместе на самом деле означает принятие каждых родов", – пояснил аналитик Кассы здоровья Марко Тяхнас.

"Наше преимущество в том, что территориально мы все-таки довольно маленькая страна, и до большинства мест можно добраться за час. Я вполне понимаю те семьи, у которых была возможность, например, доехать до роддома за пять или десять минут, а теперь это час езды. Это не легко. В то же время Эстония небольшая, и для большинства наших регионов центры легко доступны", – отметил Тяхнас.

Таким образом, около половины родильных домов или отделений находятся под угрозой снижения качества из-за небольшого количества родов. Официально ни один чиновник или руководитель больницы не говорит об их закрытии. Однако все причастные к вышеописанным случаям стороны подчеркивают, что беременные из группы высокого риска, такие как Хели, должны стоять на учете в крупных больницах Тарту или Таллинна. А пока родильные отделения решают сложные задачи по оптимизации больничной сети, матерям Центральной Эстонии придется как-то жить дальше.  

"Бывает, я плачу. В иной день внешне ты словно красивый фасад, и улыбаешься, а на самом деле внутри пустота. Ты сломана", - поделилась своими переживаниями Мийна.

"Поначалу было проще. Теперь, чем больше времени проходит, тем труднее становится. Эти мысли, эти сны о том, что я иду и приношу детей обратно... Но реальность такова, что мне еще предстоит научиться с этим жить, потому что у меня еще есть дети, которым нужна мать", - сказала Хели.