Начало, значит, такое. Идут скоморохи (Александр Жеделёв, Ильмарс Приеде, Михаил Никитин) по залу. И что? И Шут (Александр Жиленко) с ними. Парам парам пам! Всё, конец рецензии.

А дальше - только для подписчиков. На сцене Шут оказывается сумасшедшим, музыканты - за решеткой, а побывавший ранее в этом полицейском участке анархист и по совместительству железнодорожный стрелочник - мертвым. Всё, как и полагается в тех странах, где царит полицейский произвол. В пьесе речь об Италии конца 60-х - начала 70-х, но, сами понимаете, какие параллели напрашиваются после фразы о "синдроме внезапной смерти".

Шут-Сумасшедший, у которого и справка есть, рассказывает комиссару Бертоцци (Дмитрий Кордас) о своем диагнозе - мании перевоплощения. И все его предыдущие роли - от индийского йога до тренера собак-космонавтов Стрелки и Белки - мелькают на экране. Несколько секунд славы в этом перечне досталось и одному известному эстонскому театральному критику с очень короткой фамилией.

Зал разогрет, настроен на нужную волну. И Сумасшедший продолжает наращивать темп, в беседе с комиссаром он раскрывает свои умения и навыки - шуткует, забрасывает оппонента тоннами малозначительных деталей, манипулирует, хвастает юридическими знаниями и изображает бешеную собаку. Просто раздолье для актера, играющего главную роль. Наконец Бертоцци и его помощник - не отягощенный интеллектом полицейский (Вячеслав Сердюченко) - все-таки выталкивают Сумасшедшего за дверь. Но ненадолго.

Душевнобольной прокрадывается в опустевший кабинет, чтобы забрать свои бумаги. Но начинает читать другие дела и отпускать на свободу (кидая протоколы в открытое окно) людей, которых хотели забрать за репосты в соцсетях, желание прийти на митинг и тому подобное. И здесь виден правильный посыл - злоупотребление властью рассматривается через призму сатиры.

Не считает Сумасшедший серьезным преступлением и справление нужды в общественных местах. Но вот ему попадается дело анархиста, якобы покончившего жизнь самоубийством путем выпрыгивания из окна полицейского участка.

Судьбоносный звонок телефона превращает Сумасшедшего в Судью. Разумеется, разогреваясь, Судья напоминает, чтобы не было никаких пиликаний сотовых в зале, иначе смертная казнь через четвертование. Но зрителей Русского театра этим напугаешь едва ли. И после нескольких трелей по ходу спектакля прозвучала громкая гениальная реплика из задних рядов: "Да, выключите вы уже его, мать вашу!"

Судья же включается в детективную игру, но перед этим, еще в роли Сумасшедшего, стравливает комиссара Бертоцци с коллегой спортивного вида (Александр Домовой). После этого режиссеру надо придумать ход, как перенести в действие в кабинет персонажа Домового, хотя это пространство не шибко отличается от того, в котором обитал Бертоцци. Но пауза необходима, и комиссар-качок перед закрытым занавесом молча минуту ест мороженое, а рядом со мной раздается чей-то громкий шепот: "Это же наш любимый актер из сериала "Горящая земля".

Именно в кабинете комиссара-спортсмена и выбежал в окно анархист. Поэтому здесь и должна всплыть правда наружу. Для этого необходимо еще одно действующее лицо - Начальник полиции (Дмитрий Косяков). И, конечно, снова в деле туповатый полицейский (шикарная роль, мощный дебют в Русском театре Сердюченко!). Снова много дурки и забавных гэгов, кульминацией которых становится совместное пение гимна итальянских партизан "Белла чао" (хотя полицейский предлагал дать жару любимой песней всех железнодорожников со словами "Прощай, от всех вокзалов поезда уходят в дальние края") и размахивание анархистскими флагами. Это действительно круто и выглядит жирной точкой, чтобы сделать антракт.

Но его почему-то нет. На мой взгляд, это большой промах. Поскольку дальше на таком высоком уровне спектакль никак не удержать, зрители начинают ерзать и поглядывать на часы. Приемы становятся повторяющимися, бесконечная клоунада надоедает, а какого-то улавливаемого смысла становится все меньше и меньше. Антракт был просто жизненно необходим.

Антракт. Его стоит сделать хотя бы в рецензии и заодно похвалить художника по свету (Антон Андреюк). Игра со светом в этом спектакле - это отдельная штука, за которой любопытно наблюдать, она, безусловно, включает зрителя в процесс. Со звуком тоже все хорошо, живая музыка от сидящих за решеткой скоморохов весьма уместна. Возникли, конечно, вопросы к финальной песне. На премьерном спектакле она не выглядела убедительной (может быть, просто дело в акустике, не все слова долетали до середины зала) и явно проигрывала в плане эффектности той же "Белла чао".

Во втором действии Судья довольно быстро раскручивает стражей порядка на признание. Казалось, бы всё - финита ля комедия. И да, детективная комедия заканчивается, начинается балаган. К нему присоединяются Бертоццо и карикатурная журналистка-феминистка (Марика Отса). Полицейский приветствует Журналистку абсурдным музыкальным номером "Айс, айс, бейби". А Судья же, чтобы запутать Журналистку и не быть узнанным Бертоццо, в какой-то момент становится Капитаном-криминалистом.

Журналистка в числе прочего ломает "четвертую стену" и говорит монолог о понятии "несчастный случай", которое так любит использовать власть. Но все же буффонады после несуществующего антракта настолько много, что в ней теряются какие-то там нравоучения. Ведь у Капитана деревянная нога и постоянно выпадает протез руки. И здесь снова есть пространство для гэгов - появляются как Капитан Крюк, так и Капитан Унисекс.  

Из всего этого шоу, замешанного на трагедии стрелочника, надо было как-то удачно выплыть. Но удается это походу только Сумасшедшему, который превращается в бессмертного Шута в красных колготках. Разбежавшись, он прыгает со скалы, ой, из окна. И, как пишут в полицейских протоколах, и так несколько раз. А все другие остались такими же. Парам парам пам! Всё, конец рецензии для подписчиков.