УБИЙЦА И БИБЛИЯ – ПРИТЯЖЕНИЕ

Самые яркие и вызывающие бесконечные споры и скандалы фигуры современного российского театра и кино очень хорошо известны в Эстонии и, можно сказать, широко здесь представлены. Пьеса Василия Сигарева "Алексей Каренин" только что шла в проектном театре R.A.A.A.M, Лембит Петерсон поставил в своем театре "Theatrum" две пьесы Ивана Вырыпаева, "Валентинов день" Вырыпаева будет ставить в Русском театре Пеэтер Раудсепп. Было бы крайне интересно, если бы какой-нибудь наш коллектив смог пригласить на постановку Константина Богомолова…

Фильм Кирилла Серебренникова привезла в Таллинн Юлия Ауг, сыгравшая в нем одну из главных ролей – маму центрального персонажа Вениамина (Пётр Скворцов). Сюжет фильма, основанный на пьесе немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга, вызывает некую оторопь своей смелостью. Это как если бы в Советском Союзе вдруг показали в кинотеатрах картину о лживости коммунистической идеологии. У Кирилла Серебренникова по экрану бродит пятнадцатилетний мальчик-фанатик с неизменной Библией в руке, жестоко и беспощадно карающий современный мир, погрязший в грехе.

Интересно, что люди, которых клеймит мальчик, вызывают не меньшее отвращение, чем он сам: и его мать – истеричная скандальная баба, и школьный священник, совершенно формально, с помощью дешевых брошюрок, несущий слово Божье, и директор школы, мечтающая примирить теорию Дарвина и основы религиозного воспитания, и даже противостоящая мальчику вполне симпатичная учительница биологии, сыгранная Викторией Исаковой.

Нам, сидящим в зале, ужасно хочется занять чью-нибудь сторону. Но сцена, где учительница биологии раздает развязному, равнодушному к учебе классу морковь, на которую дети надевают под руководством педагога презервативы, чтобы быть разумно подготовленными к будущей сексуальной жизни, показывает всё ту же заскорузлость, пыльность, привычную стандартность и заезженность унылой каждодневной педагогики. И не имеет ни малейшего значения, будет "училка" раздавать презервативы или страстно говорить о необходимости сохранять невинность до совершеннолетия, о высокой миссии человека мыть руки перед едой или жертвовать жизнью ради светлого будущего. Меняются учебники, темы, принципы, но суть бескрылой школьной системы остается прежней.

Мрачный раздраженный фанатичный мальчик грубит матери, но и мать ничего не видит, не понимает в его состоянии, ни в чем не хочет разобраться, а только визжит что-то о наркотиках – в чем же еще заподозрить замкнутого ребенка? Мальчик отказывается раздеваться в бассейне и смотреть на девочек в бикини, но и девочка, пытающаяся его соблазнить, настолько цинична и прямолинейно-груба, что и от нее хочется отвернуться.

Кирилл Серебренников создал замкнутый безвоздушный мир, в котором нет окон (герой заслоняет солнечный свет досками, прислоненными к окну), где нет света ни в каком виде, где нет надежды, где противостояние заканчивается убийством (его, несомненно, примут за несчастный случай). На берегу реки или моря разбросаны странные бетонные формы, вплотную приступающие к воде; на них загорают голышом школьники, там же лежит учительница с физруком, там же совершается убийство. Этот бетонный развал – метафора современного мира, от цивилизации которого остались одни обломки: религиозные фанатики, готовые стащить мир к средневековым представлениям о вселенной, и инфантильные обыватели, не умеющие отстоять разумную реальность. Две противоборствующие половинки бездарности, заскорузлости, зло, выступающее против зла.

Замкнутый безвоздушный мир, полагаю, не был самоцелью режиссера: он перенес на экран свою собственную театральную работу, и это обстоятельство обусловило принципиальную бедность и недосказанность пространства. Да и манера игры актеров сохранила яркую театральность, ту меру чрезмерности, которая в театре говорит о темпераменте, а на экране граничит с истеричностью и самолюбованием. Кинематограф предполагает определенную открытость – намек хотя бы на то, что события в фильме не являются неизбежной нормой, что они – только часть действительности, но таких намеков в "Ученике" нет.

Капля, в которой не отразился океан, частная история, в которой нет обобщения. Никто никого не побеждает. Учительница прибивает к полу гвоздями свои кроссовки и кричит, что не покинет школу. Директор кричит, что она – позор педагогики. Мальчик кричит, что учительница к нему приставала. Мать кричит, что мальчика надо спасать, а ей никто не хочет помочь. Физрук, любовник учительницы, кричит, что между ними всё кончено. Девочка кричит, что мальчик "проклятый пидор". На набережной лежит труп ребенка-калеки, "ученика" главного героя, ветер время от времени срывает покров с его лица; мимо проезжают на велосипедах, мотоциклах и машинах люди, но никто не останавливается, не скапливается на дороге, никого не волнует чужая смерть.

Думаю, учителя старших классов должны были бы повести своих воспитанников на этот фильм и сами его посмотреть, он говорит о педагогике гораздо больше, чем методические пособия. Он немого скучноват, как всякая вещь, начисто лишенная юмора, он немного растянут и слишком настойчив, и все-таки он – важное событие не только в художественной, но и общественной жизни, поскольку борется с мракобесием, а этого сегодня не делает почти никто!