Мнение было изначально опубликовано в газете Müürileht.

На прошлой неделе сообщили, что Польша начинает строить на границе с Белоруссией ограждение. Еще пять лет назад мировая общественность осудила бы такой шаг, как и пограничные заграждения в Венгрии или предвыборные обещания Дональда Трампа. Открытые границы считались одним из столпов мира в условиях глобализации.

Между тем, на одних только внешних границах Европейского союза появились сотни километров ограждений, из бетона и колючей проволоки. В этом году 40-километровая стена разделила Турцию и Грецию. Похожее ограждение Греция возвела на границе с Северной Македонией. В прошлом году забором протяженностью 240 км от Северной Македонии оградилась и Сербия.

Все три балтийских государства в последние годы занимались обустройством своих восточных границ. Даже Норвегия посчитала необходимым построить на границе с Россией забор с целью контроля миграционного давления. Культуру гостеприимства Ангелы Меркель забыли. Европа превращается в крепость.

Да, Европейский союз до этого не поддерживал финансирование пограничных ограждений. Это противостояние было, скорее, символическим, вместо стен были готовы финансировать другие меры, которые помогли бы удержать мигрантов за ограждениями, будь то системы видеонаблюдения, датчики движения или обучение пограничников.

Кроме того, миграционная политика Европейского союза долго основывалась на перекладывании связанных с миграционным давлением проблем на плечи государств, расположенных у внешней границы союза.

На практике же это означало поддержку и таких режимов, которые никоим образом нельзя назвать демократичными. Половина из 35 стран, с которыми Европейский союз сотрудничает в области миграции, авторитарные. Среди них, например, Турция, Ливия, Судан и Египет, получившие от Европы взамен деньги, оборудование или иные "пряники" дипломатического характера. В принципе, с целью избавиться от мигрантов Европа готова поддерживать авторитарных лидеров в Африке, которые своей деятельностью могут спровоцировать новый миграционный поток.

Разные правозащитные организации задокументировали, как беженцев в этих странах содержат в тюрьмоподобных комплексах или трудовых лагерях, где их пытают и издеваются над ними, нередки и смертельные случаи. Болеющих за права человека европейцев от этих проблем оградили, чего не скажешь о происходящем сейчас в польских лесах.

Однако можно сказать, что гибридный конфликт на польско-белорусской границе по меньшей мере отчасти является плодом нынешней миграционной политики Европы. Например, на границе полно курдов из Сирии, которые подвергались неоднократным нападкам со стороны турецких силовых структур. Эрдоган мог позволить себе такие военные экскурсы, поскольку он контролирует миграционный кран ЕС примерно так же, как Путин – газовые краны Европы.

В таких ситуациях защита курдов или санкции в отношении Турции привели бы к тому, что миграционные пути в Европу снова стали бы более открытыми. Турция в прошлом году уже грозила открытием своих ворот в Европейский союз.

Это та перспектива, которой европейские лидеры боятся после миграционного кризиса 2015 года, как огня, так как основанная на гуманитарных ценностях миграционная политика больше не пользуется поддержкой широкого круга избирателей. Напротив, политический мейнстрим Европы в этих вопросах все больше ориентируется на убеждения Виктора Орбана. На те самые, которые еще пять лет назад коллективно осуждались.

Даже правящая в Дании Социал-демократическая партия реализует политику, которая ничем не отличается от идеального мира EKRE. Датское правительство лишило вида на жительство сотни сирийцев, сославшись на то, что Сирия для них уже достаточно безопасна. Кроме того, Дания планирует рассматривать заявления о предоставлении убежища в какой-нибудь африканской стране (поговаривают о Руанде), куда отправят и тех просителей, которые уже добрались до Дании.

Число просителей убежища в Дании за год сократилось на 57%. Премьер-министр страны Метте Фредериксен заявила, что цель датчан – свести число ходатайств об убежище на нет. Да, такой же является позиция Мартина Хельме относительно миграционных квот для Эстонии.

В свете такого развития событий не стоит удивляться тому, почему Александр Лукашенко для ответной атаки на Европу выбрал в качестве оружия именно миграцию.

Это сфера, в которой лидеры ЕС и раньше были вынуждены достигать компромисса. И хотя мнение европейцев по части помощи просителям убежища вдруг поменялось в лучшую сторону, новости о насмерть замерзающих в польских лесах иракцах заставляют ощущать неудобство и пробуждают идеалы, на которых после двух мировых войн был основан Европейский союз. Имеют ли эти идеалы что-то общее с новой суровой реальностью европейской миграционной политики – отдельный вопрос.