В своем недавнем обращении к прихожанам вы призвали прекратить братоубийственную войну. Можно ли считать русских и украинцев братскими народами после 24 февраля?

Как бы ни развивались события, это все равно братские народы. Ведь решения подобного рода, которые привели к конфликту, принимают политики. Нельзя же весь народ ассоциировать с политиками. Поэтому русские и украинцы остаются братскими народами, без сомнения.

В СМИ мы видим сообщения о расколе среди русскоязычных жителей Эстонии, которые по-разному относятся к этой войне. Как прихожане и священнослужители в Эстонии относятся к войне в Украине?

К любой войне всегда отрицательное отношение. Это нормальная реакция каждого православного христианина. Как только произошли эти события, надо сказать, они были неожиданными для всех, мы сразу обратились и к прихожанам усилить молитву. Это основная функция церкви - усилить молитву для того, чтобы этот конфликт был прекращен для того, чтобы сесть за стол переговоров. Это нормальная ситуация, когда за столом переговоров решаются различные конфликтные ситуации.

В середине марта вы подписались под обращением Совета церквей Эстонии, осудив военные действия России на территории Украины, в том числе цитирую: "бомбардировки гражданских объектов, в их числе церквей, а также угрозу гражданскому населению". Насколько сложно было вам, как представителю Эстонской православной церкви Московского патриархата, поставить свою подпись и согласовывали ли вы это решение с Москвой?

Нет, не согласовывал (с Москвой). Однако я бы обратил ваше внимание на другую фразу, я ее зачитаю, она в первом абзаце: "в сражениях гибнут люди, защищающие свою страну, как и те, кто стал приспешниками зла". Из контекста получается, что украинцы защищают свою страну, а приспешники зла во второй части этой фразы - это россияне. Но я бы обратил ваше внимание на то, о чем никто не знает. Когда был первый вариант этого проекта, этого обращения, то там упоминались слова о Путине и больше ни о ком. Мы возразили. Мы обсуждали у себя этот вопрос и предложили или называть других лидеров, или не называть никаких имен.

То есть под вашим давлением имя Путина было убрано из этого обращения?

Это не давление. Наше предложение было такое, я сейчас даже зачитаю этот вариант. Конечно, текст оставался прежним, но мы упоминали "руководство Российской Федерации, а также лидеров мировых держав, которые должны осознать свою ответственность за происходящие события на Украине и предпринять энергичные и разумные шаги к восстановлению мира". Эта формулировка не нашла поддержки и был принят другой проект. Вот тот, который я зачитал ранее. Еще раз зачитаю: "в сражениях гибнут люди, защищающие свою страну". То есть по контексту получается украинцы. "Так и те, кто стал приспешниками зла". По контексту получается россияне. Я согласился с этой фразой, потому что здесь имена не назывались. Ведь российская трактовка немного другая. Я не хочу вторгаться в политику, но тут волей-неволей приходится вторгаться в политику.

Ответьте на прямой вопрос - вы осуждаете руководство России за военное вторжение на территорию Украины?

Прямой вопрос - ответ вам, что вот эта формулировка, она говорит о том, что мы не знаем ситуацию из глубины. Потому что я обыватель в политике, я не могу точно сказать, как развиваются события, как они трактуются.

Но ведь Россия вторглась на территорию Украины 24 февраля. Это же ведь мы оспаривать не можем?

Это мы оспаривать не можем. А можем мы точно сказать, какие были причины для того, чтобы началась эта операция? Еще раз повторю, к сожалению, я не хочу вторгаться в политику, но, к сожалению, приходится это констатировать - ведь российская трактовка такова, что Россия опередила на несколько дней вторжение Украины. Я не берусь давать оценку вот этому. Потому что, с одной стороны - одно утверждение, другое - с другой стороны.

Но это же война. Какие бы ни были причины, разве священнослужитель может оправдывать войну?

Я не знаю. Вот потому я и говорю, я не знаю - правильно это было или неправильно. Поэтому мы нигде не говорим о том, что мы поддерживаем эту операцию. Но мы также не говорим, что мы не поддерживаем эту операцию, мы просто не знаем.

А вы считаете это войной?

Я считаю это войной.

Давайте я процитирую отрывок из послания главы Русской православной церкви патриарха Кирилла от 11 марта: "Вы знаете, что конфликт начался не сегодня. Убежден, что виновники его не народы России и Украины, которые вышли из единой Киевской купели и крещения, объединенные общей верой, общими святыми и молитвами, связанные единой общей исторической судьбой. Истоки противостояния следует искать во взаимоотношениях стран Запада и России". То есть вы разделяете эту точку зрения патриарха?

Вот потому-то мы здесь и написали - "а также лидеры мировых держав должны осознать свою ответственность".

Но как же можно возлагать вину на Запад, если российские войска вторглись 24 февраля на территорию Украины?

Я же вам объяснил, российская трактовка такова, что через пару дней после могли вторгнуться войска Украины. Это политический вопрос. Я не хочу в него вмешиваться. Я не знаю, так или не так. Мы, церковные люди, не должны вмешиваться в эти вопросы, потому что мы не знаем. Пройдет три-пять, а может 50 лет, и потом будут найдены какие-то документы, которые совершенно перевернут трактовку сегодняшних событий.

То есть вы не осуждаете руководство России за вторжение?

Я не знаю, я не имею права здесь высказываться, потому что не знаю.

А то, что Украина могла вторгнуться в Россию за несколько дней до 24 февраля, откуда вы это знаете?

Я же говорю о том, что это трактовка российская. Это российская трактовка. Поэтому я не берусь утверждать, что это правильная трактовка, что она достоверная. Я просто ухожу от этого ответа.

Тем не менее вы подписались под заявлением, которое осуждает военные действия России на территории Украины, в том числе бомбардировки гражданских объектов.

Да, потому что бомбардировки гражданских объектов - это преступление. Я с этим согласен, здесь никаких вопросов нет. Все-таки я бы хотел сказать вам, какова позиция (церкви) с духовной с точки зрения. Мне попались слова одного подвижника - нужно молиться за всех, за тех и за других. Когда мы молимся за тех, кто не прав, мы исполняем заповедь Христа - молиться за своих врагов. Когда мы молимся за тех, кто прав мы - правильно делаем, без сомнения.

В первые дни после вторжения митрополит Украинской православной церкви Московского патриархата Онуфрий обращался сначала к российскому президенту, затем к патриарху Кириллу, но, по сути, публичного ответа он так и не получил. Почему руководство РПЦ хранит молчание, не давая оценку этому вторжению?

Здесь только могу предполагать, опять же эта моя трактовка, чтобы потом, когда вскроются какие-то документы, быть может, и когда все перевернется, чтобы не быть виновником какого-то заявления, которое не соответствует действительности. Вот и все.

Однако настоятель православного храма в Палдиски Игорь Прекуп в прессе написал, что до сих пор нет четко сформулированной позиции РПЦ по вопросу о войне на территории Украины. Вы согласны с тем, что за месяц войны до сих пор нет четкой позиции РПЦ?

Согласен, потому что политики принимают решения, а церковные деятели до конца не могут знать истинное положение вещей. Вот и все. Это мое личное мнение.

Поступают сообщения, что украинские епархии Московского патриархата одна за другой отказываются упоминать патриарха Кирилла во время службы. Я думаю, вы прекрасно это знаете. Вы 20 марта отправились в Москву и сослужили патриарху Кириллу во время Божественной литургии в храме Христа Спасителя. Вы не считаете, что в нынешней ситуации это было ошибкой и можно было бы выразить солидарность с украинскими священнослужителями, которые находятся под обстрелами и гибнут, и не ездить в Москву?

Я ездил на рукоположение архиерея, которого хорошо знаю, с которым я вместе трудился. Поэтому причина была только в этом. Это не простое рядовое богослужение, а рукоположение, оно было давно назначено, но несколько раз откладывалось. Здесь никакой политической подоплеки нет. То, что перестали поминать патриарха, я не берусь ни осуждать, ни давать оценку событиям. Они находятся в другой ситуации. Поэтому это некий канонический момент. То, что священнослужители поминают или не поминают (патриарха), в этом еще нет заявления. В этом нет отторжения или раскола с главой церкви.

Украинские священнослужители поговаривают об автокефалии. Приход в Амстердаме говорит о том, что выйдет из Московского патриархата. Это же звенья одной цепи?

Знаете, разговоры об автокефалии начались в начале 20 века, поэтому здесь ничего нового нет. Любые политические события они только или подталкивают, или, наоборот, так сказать, уводят в сторону эти события. А о приходе, о котором вы сказали, я считаю, что не правильное решение, вот и все.

Может быть у вас были приватные беседы с патриархом Кириллом в Москве, может быть в частных беседах он выражает другое мнение? Сейчас складывается впечатление, что он поддерживает вторжение.

Нет, в данном случае был очень краткий обмен мнениями. Это только касается того, что он, как и всякий нормальный христианин, ни в какую войну не поддерживает. Война - это зло, и мы постоянно об этом заявляем. Когда льется кровь, когда гибнут люди, когда разрушаются гражданские объекты - это никак оправдать нельзя.

Писатель и бывший священнослужитель Андрей Кураев в одном из интервью заявил, что в этой войне возможно, есть вина Русской православной церкви, которая "культивировали фантомные имперские боли в православной пропаганде". Что вы можете ответить на это?

Андрей Кураев всегда старался быть оригинальным. Поэтому здесь я не комментирую. Это его личное мнение. Пусть он остается с этим мнением.

Оно имеет право на существование. Вы согласны, что некое зерно правды здесь может быть?

Право каждого человека мыслить по своему. Я с ним не согласен.

Обозреватель "Немецкой волны" Константин Эггерт написал недавно, что РПЦ вступила в период жесткого морального кризиса, поддержав военное вторжение на территории Украины, это может стоить церкви авторитета и главное - единства. Что вы скажете?

Думаю, кто-то все равно поддастся на то, о чем вы уже упомянули, говоря про амстердамский приход. Думаю, такие вещи могут быть вполне реальны. Они всегда возникали в сложных ситуациях. А сейчас сложная ситуация. И пройдет ли это испытание для всех ровно, я думаю, что - нет. Действительно, какие-то искушения будут и испытания для того, чтобы отойти (от РПЦ). А вот под каким предлогом отойти, это уже вопрос другой. Если патриарх допустил некую ошибку канонического порядка или преступление, это может принять только собор и осудить патриарха, но не отдельный приход.

Смотрите, апостол Павел говорил, "молитесь за царя". Какой царь был в эпоху апостолов? Римский император, который заливал кровью христианство. Тем не менее - "молитесь за царя". Ну, здесь, конечно, царь и патриарх это разные, так сказать понятия.

Эта война может запустить процесс отдаления Эстонской православной церкви Московского патриархата от Москвы?

 Нет.

 Вы уверены?

Я уверен, потому что это не предлог для того, чтобы уйти в раскол.

Почти 300 священнослужителей Русской православной церкви подписали открытое письмо с призывом к прекращению войны. Раскол в РПЦ налицо?

Это не раскол. Они выразили свое мнение, которое, так сказать, заслуживает какого-то внимания. Это их право. Они высказались и что? Это не раскол.

В этом письме священники призвали не наказывать тех, кто мирно протестует против войны. Почему в России, с вашей точки зрения, наказывают тех, кто вышел с плакатом "Нет войне"?

Вопрос к политикам.

Ваша точка зрения как священнослужителя.

Я думаю, это неправильно.

Почему это продолжается? Как это остановить?

Вопрос к политикам.

С вашей точки зрения, как можно удержать от конфликтов русских, эстонцев, украинцев здесь, в Эстонии?

Я считаю, что это некая проблема, потому что украинцы приезжающие, они уже как-то заряжены некой антирусскостью. Это проблема.

Откуда вы это взяли?

По местной прессе, только из местной прессы. Есть, но не все, конечно. Ко мне тоже приходили некоторые беженцы. Мы очень хорошо поговорили. Они переживают о том, что происходит. Они соболезнуют, потому что вообще это событие так развивается. Но местная пресса опять говорит о том, что есть некая такая настороженность в этих отношениях. Я думаю, что время, конечно, лечит. И здесь надо просто встать выше каких-то таких амбиций и обид. Я думаю, со временем это пройдет.

Как Эстонская православная церковь Московского патриархата помогает военным беженцам, которые прибывают в Эстонию?

Как только у нас состоялась встреча глав церквей с вице-канцлером МВД, где обсуждался вопрос на тему помощи беженцам, к нам пришло отдельное письмо подыскать волонтеров, которые владели бы русским и эстонским языком. Такие люди были найдены, и трудятся в Таллинне, в Раквере и в Тарту. Такие люди есть. Потом у нас во всех храмах объявлен сбор средств. Сбор средств продолжается в течение месяца. Я думаю, в начале апреля мы уже подведем итоги, сколько мы собрали и уже согласуем, куда эти средства направлять.

Еще раз вернусь к вопросу, озвученному ранее, все-таки есть ли раскол среди священнослужителей Эстонской православной церкви Московского патриархата?

Нет, раскола нет.

Все едины в чем?

Все едины в том, что нельзя доводить до раскола эту ситуацию. Это политическая ситуация. Нужно усилить молитву. Это факт. А идти в раскол нельзя. Есть разные мнения, которые высказываются. Да, это вполне естественно. И поэтому осуждать тех мирян или священников, которые имеют другую точку зрения, зачем? Они имеют право иметь такую точку зрения.

В целом вы полностью подписываетесь под заявлением, которое составили представители всех церквей Эстонии?

Я от него не отхожу, но трактовку этой фразы я даю. Пусть каждый определят, кто есть защитник, кто есть нападающий и кто в чем больше виноват. Еще раз повторяю, однозначно сказать - вот этот виноват, а этот прав, на 100% я не могу. Я обыватель в политике. Оценка - только через какое-то политическое мышление. Извините, средства массовой информации насколько противоречат? Плюс всякие фейковые новости. Как можно окончательное сделать вывод или принять решение, когда такой вал противоречивой информации?

Но хотя бы громко осудить войну можно, я говорю о высказываниях из Москвы (из РПЦ). Почему это не делается?

Я так думаю, опять высказываю свою точку зрения - что бы, наверное, не впасть в какую-то неправильную трактовку событий.

С вашей точки зрения, какова должна быть роль церкви в том, чтобы война прекратилась?

Если посмотреть историю древней церкви, сколько князья враждовали, и церковь была неким объединительным фактором, когда она как-то сдерживала тех же князей враждующих, которые были в кровным родстве, братья и так далее. Поэтому здесь роль церкви. Сейчас ситуация, конечно, в современном мире изменилась в связи с современными технологиями и так далее. Но, тем не менее, церковь может и должна влиять на души людей. Прежде всего, конечно, мы можем влиять только на тех, кто к нам приходит, потому что это духовное руководство. А вот на политиков так впрямую влиять, увы не можем.