- Представитель Сельскохозяйственно-торговой палаты (СТП) Андрес Оопкауп сказал, что если закроется Сувалковский коридор, то у в Эстонии значительно ухудшится ситуация с продовольствием. Так ли это, или он преувеличивает?

- Это зависит от того, в каком смысле мы говорим о продовольственной безопасности. Говорим ли мы о постоянной доступности еды дома или в магазине. О какой сфере идет речь? О производстве продуктов или сельском хозяйстве. В каждом отдельном случае будет много своих отдельных вопросов.

Я должна упомянуть, что пять лет назад продовольственная безопасность даже не была вопросом внимания государства. Во многих законодательных актах, касающихся кризисных и чрезвычайных ситуаций, продовольствие как один из важных факторов безопасности даже не упоминается. Сейчас мы оказались в ситуации, когда пару лет назад с началом пандемии Covid-19 начали задумываться: что случится, если вдруг действительно закроются границы, и продовольствие нельзя будет перевозить из страны в страну. А если у нас недостаточно своего сырья, чтобы это продовольствие производить? Что тогда будет?

И сейчас мы все еще находимся в стадии обдумывания этих вопросов, хотя уже сделали большой шаг вперед. Например, государство озаботилось созданием продовольственного запаса. Несколько лет назад это означало, что для кризисной ситуации государство запасает продовольствия на три дня из расчета на каждого человека. Пока этот запас существует только на бумаге, но к сегодняшнему дню он увеличен до семи дней.

Это означает, что в государственном плане этого запаса продовольствия физически где-то на складе не существует. Однако нельзя сказать, что его нет вообще - он имеется на складах, принадлежащих предприятиям. То есть государством заключен ряд договоров, например, с торговыми сетями, что они на своих складах хранят известный набор продуктов питания, чтобы обеспечить людей продовольствием на три, а теперь на семь дней. Уточню, что в упомянутый набор входят продукты, которые не нуждаются в специальной обработке дома, готовые к употреблению, они не требуют приготовления, электричества, топлива. Орехи, сухофрукты, хлеб, конечно, вода. Кое-какие консервы - все, что человек может потреблять сразу. Семь дней, конечно, лучше, чем три. Но хуже, чем месяц.

Еще один запас - это зерновой резерв государства, которого также физически, где-то на складе, у государства нет. Он находится также на складах предприятий и обеспечен договорами о том, что при необходимости государство - приоритетный покупатель этих запасов. Конечно, государству то и дело приходится делать трудный выбор, на какие цели направить средства, поскольку безопасность - это не только продовольствие, но и все другие виды защиты. Так что всякий раз необходимо искать точку баланса.

- Тот же Оопкауп утверждает, что собственное снабжение продовольствием в Эстонии не в лучшем состоянии, и государство должно при помощи своей поддержки побуждать сельскохозяйственных производителей создавать запасы продуктов. Он говорил о долгосрочной перспективе или об этих самых государственных запасах на три-семь дней?

- Здесь есть ряд разных проблем. Мы предпочитаем, чтобы известные предприятия обеспечивали нам повседневные продукты питания, а мы бы об этом не беспокоились. А государство навстречу этим предприятиям не идет. Например, универсальная услуга распространяется только на мелкие и средние предприятия. А крупные, которые покрывают около 70 процентов потребности в продуктах питания, должны все эти экономические расходы нести самостоятельно. Как бы: если что случится, они обеспечат нас продовольствием, а справляются пусть сами. Все эти затраты несут за свой счет. Однако взглянем с точки зрения бизнеса: если выгоднее продавать эти продукты за границу, почему производитель должен думать о местном потребителе?

- Министр сельской жизни Урмас Круузе сообщал, что направит 10 миллионов евро дополнительной поддержки на обеспечение продовольственной безопасности и сохранение конкурентоспособности сельскохозяйственного производства. "Создадим реальные возможности по снижению влияния кризисных ситуаций посредством инфраструктуры, которая способствует производству и созданию резервов". Ничего не понятно. Что это значит конкретно?

- Не могу сказать. Я видела это заявление в прессе, но не имею никакого представления, на что именно будут направлены эти 10 миллионов, в какие сферы сельского хозяйства или производства продуктов питания.

- Должны все-таки ли у государства быть собственные склады?

- Это сложный вопрос. Возьмем для примера Финляндию: там есть склад государственного зернового резерва, так что зерно у Финляндии есть. Время от времени эти запасы обновляются, старые изымаются и закупаются новые. Но если подойти практически: случись ужасное (никто не хочет думать и говорить о войне, но случись война), что мы будем делать с запасами зерна? Его нужно смолоть, только потом можно печь хлеб или булки. Так что наличие у нас семидневного запаса еды, которую не нужно готовить, очевидно лучше, чем резерв, нуждающийся в обработке.

- А принцип распределения у нас точно определен?

- Вот тут у нас сложно! Мы в Эстонии проводим различные учения например, ежегодные тренинги на случай катастроф, медицинские и военные учения. Но не было ни одного учения по теме продовольственной безопасности. Спасательный департамент в середине октября разошлет печатную версию ресурса Olevalmis всем жителям Эстонии. Это уже вторая информационная кампания ведомства.

И на мой взгляд, у нас не проработан процесс того, как именно в реальности будет выглядеть ситуация, когда продукты из этих запасов придется распределять между людьми. Я не в курсе, в каких магазинах или в какой части Таллинна смогу получить этот семидневный припас. Получу ли я его одним разом - вот это все совершенно неизвестно, как и способ коммуникации на эту тему.

- Вы обращались за уточнениями к министерству?

- У нас было несколько собраний на тему кризиса, последнее - на прошлой неделе под эгидой госканцелярии. Рассматривали как раз вопрос продовольственной безопасности, говорили о различных ситуациях: например, если нет воды или связи, или проблемы с логистикой. Конкретно тема учений там не поднималась, но речь об этом заходила.