Хыбемяги отметил, что всегда необходимо сомневаться в темах, которые появляются в прессе, и редакция Postimees также долго думала, прежде чем опубликовать статью о том, что член Рийгикогу Марко Михкельсон делал неуместные фотографии ребенка.

"Решение было тщательно взвешено. То, что происходит в частной жизни и остается в закрытых судебных делах, необязательно должно попадать на обложки газет, но этот случай связан с влиятельным политиком, который имеет большое влияние на политику безопасности Эстонии", – сказал Хыбемяги в специальной передаче Postimees в пятницу.

Он добавил, что в нынешней ситуации с безопасностью такие секреты могут привести к покупке или вербовке политика. "Этого не произошло, но риск сам по себе настолько велик, что об этом нужно говорить. Это долгое время было тайной, многие журналисты и политики знают, но никто не говорит. Но это то, что делает политика уязвимым", – считает Хыбемяги.

Руководитель отдела эстонских новостей Postimees Георгий Белтадзе сообщил, что тема Михкельсона дошла до редакции в середине декабря: "Мы сразу начали над ней работать, но при предыдущем главном редакторе [Марти Аавик] нам запретили заниматься этой историей. Я не знаю, какие там были договоренности, но я тайно дал своему человеку разрешение на дальнейшее расследование этого дела. Мы долго занимались этой темой".

По словам Хыбемяги, публикация статьи была в наибольшей степени обусловлена соображениями безопасности. "Когда Россия напала на Украину, были риски, что могут быть использованы тени прошлого", – сказал он. Он также отметил, что Postimees сделал все, чтобы уменьшить негативное влияние на причастных к истории несовершеннолетних.

Белтадзе сообщил, что судебный процесс хоть и был закрытым, но у журналистов есть свои методы расследования, однако с целью защиты источников он их называть не будет. 

"Меня спрашивали, где веские доказательства? Postimees видел эти фотографии, это и есть веские доказательства. Я видел набросок с фотографии, и это было причиной, почему мы стали этим заниматься. Мы заранее знали, что эту историю поляризуют, что на нас могут напасть", – сказал Белтадзе.

По мнению Хыбемяги, вопросы у читателей могут возникнуть и из-за того, что газета не смогла опубликовать всё. "Возникают вопросы относительно того, в какой мере нам позволено говорить. Наша цель – очистить воздух, чтобы в политике не было запретных тем. Поскольку судебный процесс был закрытым, то мы не можем написать, какими были обязанности, обещания, мы должны действовать в рамках закона", – сказал Хыбемяги.

Он добавил, что рад, что Михкельсон сам высказался по поводу статей. "Он сказал, что у него были запутанные семейные отношения, но он не сказал, какие обязанности он взял на себя в рамках данного судебного дела. Он сказал, что является невинной жертвой, но в гражданском суде был достигнут компромисс. Я был бы рад, если бы он объяснил, в чем заключался компромисс. Мы не говорим об этом, потому что суд этого не хочет", – продолжил Хыбемяги.

По его словам, премьер-министр Кая Каллас знала, что Михкельсон связан с такой историей. "Ведущие члены Партии реформ знали, что есть какие-то фотографии. Меня интересует, как можно руководить популярной политической партией Эстонии, когда у одного из твоих членов скелет в шкафу. Поскольку эстонские СМИ не позволяют политикам заключать с ними соглашения, это был лишь вопрос времени, когда эта история выйдет наружу. Она учит тому, что если у члена партии есть тайны, то существует риск шантажа. Это должно включать сигналы опасности, но сейчас этого не сделали", – отметил Хыбемяги.

По словам Белтадзе, в случае с простыми людьми за меньшим числом доказательств следовали более жесткие санкции, и это поднимает вопрос о том, почему член парламента был оставлен в покое правовой системой и должен был только "признаться в грехе".

В качестве примера Хыбемяги привел другие случаи из истории Эстонии. "Дело Марти Куузика [министр EKRE] дошло до суда, но закончилось снятием обвинения. В процессе над Айваром Мяэ [руководитель оперы "Эстония"] выяснилось, что он не сделал ничего, что могло бы быть уголовно наказуемо. В обоих случаях не было никаких документальных доказательств, наша история о Михкельсоне основана на трех гражданских процессах и одном уголовном процессе, которому не дали ход. Если бы у нас были только разговоры, никакой статьи бы не было, но мы знаем, что есть фотографии, документы, и наши люди их видели. Мы написали статью, которая документально обоснована", – подчеркнул Хыбемяги.