Во вторник недавно созданная комиссия по культуре нашего Рийгикогу совершила нечто очень странное. Образно говоря, она размышляла на тему — птица, которая летает, крякает "кря-кря" и, если нужно, плавает — она утка или всё же плюшевый мишка?

А именно, обсуждали: Варро Вооглайд, который является членом правления Фонда в защиту семьи и традиции и зарегистрирован как выгодополучатель, связан ли он с действующим под эгидой того же фонда медиа-изданием "Объектив" или не связан? Как известно, по закону член совета корпорации ERR не должен быть пайщиком, акционером или членом предприятия, оказывающего медиа-услуги.

Странно в этой истории то, что в решении такого рода вопросов депутаты своим умом не справились и обратились за экспертной оценкой к Департаменту защиты потребителей и технического надзора. То есть, если с юридическими нюансами всё будет в порядке, то тогда комиссия по культуре готова посмотреть на суть дела сквозь пальцы.

Кажется ли мне это смешным только потому, что Варро Вооглайд представляет совершенно определенное идеологическое видение, которое я случайно не разделяю? Нет. Проблема не в этом. Поскольку вещательная корпорация принадлежит всему обществу, то в идеале управляющий ею совет составляется по принципу максимальной уравновешенности. Если у нас в совете есть представитель медиа-издания "Объектив", то можно спросить, а почему там нет представителя Союза вещателей Эстонии, объединяющего частные вещающие каналы. Тогда, конечно, в совете не хватает еще представителей издательств Postimees Grupp и Ekspress Grupp. И список тех, кто хотел бы сидеть за столом совета, получился бы довольно длинным.

За последние 25 лет в каждом новом составе Рийгикогу я видел, что там всё время забывают: ERR — это не государственное вещание. ETV — это не государственное телевидение и Радио 4 — это не государственное радио. Всё это — общественно-правовые институции, которые от государственных институтов отличаются как раз аспектом независимости

В этом проявление воли государственной теории добавить к принципу разделения властей еще один слой надзора со стороны общественности. Среди вас наверняка есть те, кто удивленно спросит: "А как распознать государственное вещание?". Очень просто. Главным признаком государственного вещания является осуществляемый правительством контроль за работой редакции. Например, российские федеральные каналы каждую неделю получают от администрации президента инструкции, под каким углом освещать наиболее важные события.

Полной противоположностью этому является традиция Би-Би-Си, в которой в свое время на просьбу Маргарет Тэтчер назвать британских солдат "нашими ребятами" ответили отказом. Премьер-министр не может предписывать Би-Би-Си подбор слов для новостей.

Также и в новостях Национального вещания Эстонии с гордостью рассказывают, как в свое время одному из премьер-министров отказали в возможности выступить в "Актуальной Камере", потому что это было бы просто еще одно политическое заявление.

Каждый, кто называет Радио 4 "государственным радио", словно бы уже заранее соглашается с тем, что в один прекрасный день журналистам начнут присылать тексты новостей с Тоомпеа. Но это стало бы ударом по демократии. Вместо этого я желаю, чтобы журналисты руководствовались в первую очередь своей совестью и, конечно, добрыми традициями журналистики.

Но вернемся к совету ERR, в состав которого хочет войти Варро Вооглайд. Как и Мартин Хельме до него, целый ряд политиков еще раньше входил в состав совета ERR с представлением, что они начнут направлять и корректировать отдельные передачи. Но прав на это у них не больше, чем у любого из граждан Эстонии. Главная задача совета — следить за исполнением бюджета и формировать общие стратегические направления деятельности.

Когда я был директором программ ETV, а позднее и председателем правления, то в какой-то период отношения совета и правления складывались очень плохо. На каждом совещании тогдашняя партия "Народный союз" и Центристская партия пытались, образно говоря, запретить ту или иную передачу. Тогда у меня возникло чувство, что главная задача правления — защищать своих работников от безумных политиков. Это удавалось, конечно, но с долей риска, что совет может в один прекрасный день просто распустить правление. Этого не случилось. Вместо этого мы, по прошествии времени, добились взаимопонимания. А предпосылкой стало понимание того, что политики не должны вмешиваться в программы ERR. Пусть эта мысль станет важным напоминанием новым членам совета ERR.