- Сегодня вы услышали объяснения Каи Каллас по поводу скандала, который разразился в последние недели. Какова позиция правления? Следует ли сейчас идти дальше, стиснув зубы в ожидании, пока политические оппоненты и общественность успокоятся?

- Ну, у эстонского общества на самом деле нет другого выбора, кроме как успокоиться. Давить дальше, почувствовав во рту вкус крови, неразумно.

Причем ценой блокирования фактической информации и приделывания дурацких заголовков. К моему вчерашнему посту в Facebook тоже поставили совершенно дурацкий заголовок. Мы эту тему журналистики тоже немного затронули.

Вообще, мы не относимся к числу громких критиков свободной прессы...

Но картинка, которую мы получили [от Каи Каллас]... мы получили подтверждение того, что мы думали и о чем я говорил в своих первых комментариях: что супруги не говорят о своих коммерческих делах. И если спросить у другого человека, он скажет, что ему нельзя говорить. И совершенно точно, что премьер-министру, которая по образованию юрист, или мужу, который является инвестиционным банкиром, не придет в голову спрашивать друг у друга о клиентах и бизнесе. Это просто противоречит деловой этике.

А у премьер-министра голова забита и другими вещами. Вот такое ощущение мы получили сегодня снова и снова.

Мы посоветовали премьер-министру попытаться дать какие-то разъяснения по российскому бизнесу в целом. Что там происходит. Ведь мы это обсуждали и в Рийгикогу, что надо посмотреть, какие там есть коммерческие связи, которые делают неприятной для нас эту статистику, что мы являемся крупными экспортерами в Россию. К счастью, первичный экспорт сократился, и все, что осталось, - это транспортировка других товаров и транзит.

Вот такие вопросы мы обсуждали сегодня [в правлении], и нет никаких новостей о том, что у нас правительственный кризис.

С точки зрения партии, огульная критика не оправдана. Хотя ситуация неловкая, это не означает, что правительство должно уйти в отставку. Похоже, что и партнеры по коалиции придерживаются того же мнения. Государство должно функционировать, а лучших коалиций здесь не создать.

Неразумно менять одного человека для того, чтобы кто-то другой мог удовлетворить свою жажду крови.

- Кто больше хочет удовлетворить эту жажду крови - журналисты или политическая оппозиция?

- Мне не хотелось открывать все эти статьи, у которых были очень некрасивые заголовки. Я знаю по собственному опыту, что заголовки искажают действительность.

Судя по заголовкам, СМИ не сдаются, не отступают. Но такая роль ищейки не подходит для журналистики. Все же следует быть посредником в передаче информации, а не блокировать ее избирательно. В этом смысле я не исключаю прессу, но главный интерес, конечно, у оппозиции. Значит, нам придется с ней пререкаться и предлагать им объяснения, если пресса не хочет их озвучивать.

Со своей стороны скажу, что мы, наверное, вызовем эти ведомства, КаПо, в комиссию. Было сказано, что мы соберемся 5 сентября.

Возможно, придется пригласить и Налогово-таможенный департамент, потому что якобы есть подозрения, что эта проблема как-то связана с налогами.

Это, конечно, таможенная проблема, то есть сколько и что перевозится. Эти обзоры должны быть вынесены на уровень Рийгикогу, чтобы у депутатов было меньше возможностей для огульных заявлений. Я не соглашусь с тем, что управление государством - это только вопрос веры. Информацию тоже нужно анализировать. Этим мы обязательно активнее займемся после летних каникул.

На следующей неделе обязательно соберутся специальные комиссии, и там начнут упорядочивать информацию.

- То есть вы не порекомендовали никаких конкретных шагов, как вывести премьер-министра из глубокого политического кризиса, в котором она оказалась, и как ей помочь?

- Я уже упомянул, что конкретные шаги, которые мы предпримем, - это все-таки обычные рабочие форматы Рийгикогу. Конечно, не следственная комиссия!

Здесь первые несколько месяцев оппозиционеры в Рийгикогу утверждали, что следственные комиссии хорошо работали. На самом деле, они только получали хорошую зарплату, а занимались только политическим издевательством.

Следственные комиссии не дали никакой новой информации. У депутатов Рийгикогу возможности не лучше, чем у следственных органов. Если мы начнем решать между собой вопросы этики, то это превратится в сведение политических счетов. Это не тот формат, который приносит реальные плоды.

Поэтому мы не поддерживаем создание следственной комиссии, но будем обсуждать в существующих комиссиях. При желании все это можно сделать в формате Рийгикогу.

Но если говорят, что мы и не собираемся выражать вотум недоверия, потому что тогда это дело закончится... Это говорит о серьезности этой цели, то есть о том, есть ли желание добиться ясности в чем-то по существу или конкретное желание дальше разжигать недоверие. Я бы хотел развеять недоверие информацией.

Премьер-министр, конечно, не поделилась всеми своими планами, но намекнула, что у нее скоро будет пара дебютных ходов, если можно ее процитировать. Не знаю, можно ли...

- Что это означает - пара дебютных ходов?

- Это означает, что в условиях такого кризиса доверия и нападок у премьер-министра есть какие-то свои соображения, которые она не раскрыла. Я могу говорить о том, какими мыслями мы обменялись. Что специальные комиссии начнут делиться информацией, но не так, что они будут приказывать какому угодно человеку явиться в произвольное время в комиссию. Отсюда возникло это разногласие.

Премьер-министр, конечно, не откажется от явки в специальную комиссию и от созыва нашей специальной комиссии, но эти постоянные комиссии, в том числе экономическая комиссия, финансовая комиссия, очень интересуются тем, что там происходит с российским бизнесом. Что может сделать Эстония, чтобы он прекратился. Первая реакция, конечно, такая, что если Эстония будет заниматься этим одна, то нас просто обойдут.

Хвастаться, что границы Эстонии закрыты, - это не сработает. И при экономическом спаде... Не стоит слепо душить эстонские фирмы, надо все-таки смотреть, кто действительно занимается кормлением Кремля, а кто просто хочет выжить в трудные времена.

- Правительству предстоят очень трудные переговоры по бюджету, потому что экономика находится в плохом состоянии и в следующем году будет еще хуже. Отражают ли активные заявления социал-демократов в последние дни о том, что они не согласятся на урезания в своей области и требуют больше денег на следующий год, пошатнувшуюся позицию Партии реформ? Теперь можно требовать, пользуясь случаем, что Кая Каллас находится под ураганным огнем?

- Да, этот конкретный вопрос тоже обсуждался в правлении, но успокоили тем, что это стандартная риторика.

Ведь подобные заявления от Лаури Ляэнеметса звучат постоянно. Лишь бы он показал свое лицо. Это, конечно, не умно, и не укрепляет доверия, но это не такое зло, чтобы нам стоило говорить о каком-то конфликте.

Вопрос о сокращении расходов или понимание того, что у нас есть очень серьезная долгосрочная бюджетная проблема, с годами куда-то отступила. Нет понимают, что деньги не берутся из шкафа и что нельзя все время брать новые займы. Государству все же должно постоянно приводить в порядок свои расходы и проводить структурные реформы.

Я не открываю статьи, где в заголовке написано, что мы не можем полностью урезать государство. Что это за разговоры! Речь идет только о замораживании и сдерживании роста расходов.

Реальные урезания были сделаны во время кризиса. Тогда нам удалось заставить общество жить по средствам, более разумно брать кредиты и вести более разумную зарплатную политику. Сейчас это сложнее из-за менталитета, потому что уровень благосостояния гораздо выше. Плюс то, что всевозможные повышения зарплат прописаны в законе, хотя это очень глупая политика.

- Я помню тогдашние переговоры в "комиссии крокодилов", которые закончились тем, что социал-демократы вышли из состава правительства. Сегодня мы деремся из-за 50 млн евро, причем некоторые министерства просто сообщили, что у них нет возможности сэкономить. Нужны ли нам более-менее такие же радикальные изменения, как в феврале 2009 года?

- Возможности выйти [из правительства] ни у кого из нас нет. В 2008-2009 годах выборы в сфере политики безопасности не ставились под реальное сомнение. Тогда никто бы не пожаловался, что, видите ли, Псков разбомбили, ай-ай, как они посмели, и теперь заваруха, и Эстония тоже должна отступить. Сегодня у нас в Рийгикогу есть одна такая политическая партия.

Но все партнеры по коалиции понимают, что конституционный строй не будет существовать в таком виде, если мы в правительстве просто сдадимся из-за каких-то переговоров по бюджету. Я думаю, что у всех коалиционных партий есть чувство ответственности, и это успокаивает.

А "комиссия крокодилов"? Да, скорее, нужно вспомнить, что в 2008 году "крокодилы" пришли на помощь правительству и внесли свои непопулярные предложения. И возникла ссора с соцдемами... действительно, садились несколько десятков раз, а результата не было, потому что соцдемы сопротивлялись. Выход тогда был в том, что правительство меньшинства имело небольшую дополнительную поддержку в Рийгикогу, чтобы привести в порядок финансы и перейти на евро. И соцдемы не были против в принципе, они были против конкретных решений.

- И если они уйдут в этот раз, то у вас все равно останется минимальное большинство для сохранения коалиции.

- Они не уйдут.

Ту позицию, которую они сейчас имеют в эстонской политике, они таким шагом не восстановят. У них сейчас очень хорошие варианты проводить свою политику, находясь в правительстве.

Да и у нас нет такого недоверия по их поводу, что они действительно хотели бы развалить правительство. Действительно нет.