- Осенью 2025 года пройдут муниципальные выборы, подготовка к которым уже началась. На этом фоне в парламенте проходит обсуждение изменений Конституции, которые призваны, в частности, лишить права голоса граждан России и Беларуси. Что будет с негражданами? Ведь лишения права голоса именно этих людей добивается оппозиция. А без голосов оппозиции провести изменения Конституции не удастся.

- Для изменения Конституции, конечно, нужен как можно более широкий консенсус в парламенте. Понятно, есть две возможности. Чтобы сделать это в одном составе, нужно большинство голосов. В ином случае это можно сделать в двух последующих созывах парламента. Сейчас между партиями есть понимание. Оппозиционные партии также понимают, что можно попробовать сделать изменения сейчас, до местных выборов.

Суть изменений простая – те люди, которые связаны гражданством с другими странами, в первую очередь со странами агрессорами – Россией, Беларусью – они в будущем не могли бы участвовать в обсуждении будущего нашей страны. Неграждане, как вы сказали, "серые паспорта", у них сохранится избирательное право. По крайней мере, при нынешней ситуации в парламенте. Но изменение Конституции – это более долгосрочный процесс. И, конечно, в парламенте будут сделаны предложения и будут вестись поиски максимально широкого консенсуса.

- Ключевые политики связывают данные вопросы с безопасностью. Однако и эксперты, и авторы Конституции указали на то, что не существует анализа, который подтверждал бы, что данные люди несут реальную угрозу Эстонскому государству. Вы можете привести пример или факт, который доказал бы, что участие этих граждан в муниципальных выборах действительно представляет угрозу Эстонии?

- Обычно гражданство связывает человека в определенных выборах. Не секрет, что отношение граждан России и Беларуси, например, к тому, что Россия делает в Украине отличается от того, как на это смотрят граждане Эстонии. Логично, что человек хочет быть гражданином России, то есть гражданином путинской России, или гражданином Беларуси по какой-то причине, но он не должен предполагать, что он может участвовать в дискуссии по вопросам Эстонии.

В случае с выборами наши соседи в Латвии или в странах Евросоюза такого согласия не давали. В Эстонии было немного другое отношение. У нас было представление, что Россия станет капиталистической, демократической страной. Однако демократия как-то не прижилась там, и Россия не изменилась. Она представляет реальную угрозу Евросоюзу, НАТО и Эстонии.

- Еще один немаловажный вопрос в контексте внутренней политики, который обсуждался и в течение прошлого года, и в начале текущего года. Это будущее Эстонской православной церкви. Каким оно видится вам сегодня?

- Уровень свободы вероисповедания, организаций приходов в Эстонии обеспечен, и это будет обеспечено в будущем. В Эстонии идут дебаты о том, если приходы и духовная деятельность управляется людьми откуда-то извне, из упомянутой России, церковными деятелями близкими к Кремлю, которые постоянно оправдывают войну в Украине, то такая деятельность враждебна Эстонии. Влияния таких людей на приходы не должно быть. Но свобода веры, свобода приходов, конечно, останется и в будущем.

- Перейдем к экономическим вопросам. Текущий год будет непростым. В недавнем интервью вы сказали, что вы наводите порядки в государственных финансах. Тем не менее, в конце прошлого года дефицит эстонского бюджета уже превысил отметку в 2% от ВВП. Каким образом вы реально собираетесь сокращать дефицит бюджета?

- Дефицит бюджета уменьшат сокращения расходов. Мы договорились на три года урезать расходы публичного сектора на 10% и урезать практически все, за исключением пенсий, их мы трогать не будем. Второе – это учителя, оборона и полиция. Эти сферы мы тоже не будем урезать. Все остальные сферы будем сокращать. Это означает, конечно, что бюджет по-прежнему останется в дефиците. То есть мы тратим больше, чем получаем доходов. Урезания – это неизбежность, это неудобно, но это необходимо. Мы хотим в будущем, в котором государство было бы способно заниматься разными вещами. Вторая часть – это безопасность, затраты на оборону. Это будет сделано с помощью налога на оборону. Это единственный налог, который вводит правительство. И с 2027 два года будет налоговый покой. Так что занимаемся урезанием.

- На 2025 год Банк Эстонии прогнозирует долгожданный экономический рост. Но в последние годы нашему центробанку свойственно ошибаться, и вместо экономического роста мы наблюдаем, наоборот, минусовые показатели. Если говорить все-таки про текущий год, в котором нас, как вы упомянули, ожидают многочисленные повышения налогов, что способствует скорее росту инфляции. За счет чего, по-вашей оценке, будет расти эстонская экономика?

- Конечно, может быть, налоги повлияют на инфляцию, но все-таки у них маленькая роль в этом. В основном это связано с ростом зарплат людей. Мы ожидаем роста зарплат в разных сферах, это неизбежно вносит вклад и в инфляцию. Во-вторых, рост налогов связан с ростом оборонных затрат. Если в 2022 году затраты на оборону были 2,16% ВВП, то в прошлом году 3,4%. Разница в 550 миллионов, которые надо покрыть, чтобы Эстония оставалась независимой. Если мы хотим закупить снаряды на миллиард евро, то надо где-то их найти.

Действительно, прогнозы разные, но и прогнозы погоды не всегда бывают точны, экономические прогнозы также. Сейчас общий консенсус такой и в Европе, и в Центробанке Эстонии, и у коммерческих банков, и даже самые большие пессимисты в Эстонии говорят – экономика начинает расти. Кварталы также показывают, что экономика показывает признаки улучшения. Предприятия смогли приспособиться к выросшему уровню цен, что, как правило, следует за ростом зарплат. То есть инфляция следует за ростом зарплат, цены растут так же из-за этого. Во-вторых, увеличилась деятельность на экспортных рынках. Нашей экономике очень важно, чтобы в Скандинавии дела шли хорошо: в Финляндии и Швеции. Если у них все будет хорошо, это даст нашим предприятиям новые возможности. И, конечно, важно, чтобы у людей оставалось больше денег, тогда будет что потреблять. То есть, если все это сложить, то экономическая часть улучшается. Также важна уверенность. Если другие страны ощущают, что вклад в оборону важный и нужный, что здесь можно предприятиям развиваться, то экономика вернется в плюс. Так что в этом году экономическая ситуация улучшится.

- Поговорим немного о климатических целях Евросоюза. Некоторые именитые политики считают, что это утопия. По вашей оценке, каким образом Эстония могла бы сохранять конкурентоспособность в условиях быстрого зеленого перехода?

- Новая промышленность – это не утопия. Мы все хотим лучших технологий. В энергетической сфере, например, 10–15 лет назад считали утопией распространение солнечных панелей. Говорили, что они подходят только для маленького компьютера. Сейчас нет разницы, либерал ты, консерватор или социал-демократ, у всех на доме могут стоять солнечные панели, и они окупаются.

Мощности возобновляемой энергии, которые появляются, они намного выгоднее и чище, чем прежние традиционные энергетические мощности, которые не попадают на рынок. Мы не хотим дорогую энергию, мы хотим чистую и дешевую.

Если посмотреть на климатическую политику, неважно, как бы это ни называли, я могу это назвать конкурентоспособной экономикой, или модной промышленностью. Если мы хотим, чтобы жители Эстонии зарабатывали более высокую зарплату, чтобы наши зарплаты росли, ценность наших продуктов росла, для этого нам и нужна эта модная промышленность.

Взять такой пример – утепление домов. Это даст Эстонии в следующем десятилетии много работы. Мы будем лучше управлять коммунальными затратами, тратить меньше электричества. Это практическая климатическая политика. Транспорт, общественный транспорт, который тратит меньше топлива на каждый километр. Этого все хотят. Если кто-то говорит, что это утопия, я скажу – познакомьтесь с реальной жизнью в других частях мира. Жители Эстонии очень поддерживают модную промышленность. Я думаю, что это самый важный маркер климатической политики.

- Вы уже затронули сектор энергетики. Учитывая события прошлого года и начало уже текущего, как Эстония вместе со своими международными партнерами планирует защищать критически важную инфраструктуру и какие шаги уже сделаны в этом направлении?

- Самые разные шаги. Публичные и не публичные. Любые неисправности мы готовы исправить. Есть планы, резервные мощности на случай непредвиденных обстоятельств. Мы учитываем, что при любых обстоятельствах в домах будет свет и тепло. То есть мы готовы к таким ситуациям. Это первое.

Второе, мы готовы вместе с партнерами максимально быстро такие соединения создавать и чинить. В третьих, конечно, эти соединения нужно создавать максимально надежными, потому что десятилетия кабели связи не привлекали внимания. Вдобавок к гражданскому пониманию ситуации есть военная составляющая. Вместе с союзниками по НАТО проводится деятельность по сдерживанию, чтобы больше контролировать, что флот России делает на море. Конечно, защита инфраструктуры не ограничивается только морем. Это касается и наземных коммуникаций.

Нам нужно безопасно присоединиться к материковой Европе как более безопасной большой энергетической сети.

- Все-таки, если мы вернемся к вопросу атаки, она ведь уже произошла. Значит, этих мер недостаточно?

- Нападающему нужно, чтобы у него один раз получилось. А защищаться нужно от каждого следующего раза тоже. Невозможно защититься от всех возможных атак. Этого и более мощные страны не могут себе позволить. Но мы занимаемся этим в Силах обороны. НАТО также увеличит в ближайшее время свое присутствие в районе критических объектов на море.

Кроме того у нас есть резервы, в Нарве более 200 мегаватт резервов, если что-то случится. Мы запустим эти станции.

- Затронем с вами встречу на высшем уровне в формате объединенных экспедиционных сил. На ней вы предложили участникам повысить расходы на оборону до 2,5% от ВВП. Однако эта идея не нашла поддержки. Что это означает?

- Идея сама по себе нашла поддержку на этой встрече. Первая тема встречи – это теневой флот России. Если какой-то из танкеров сломается, у какого-нибудь побережья будет загрязняющее окружающую среду пятно, кто должен будет его ликвидировать. Вторая тема – это рост затрат на обороноспособность. Общая позиция у руководителей стран была такая, что многие страны свои затраты уже повысили даже больше этих 2,5%. В следующем году в Гааге будет саммит. Страны Балтии и Скандинавии должны поддерживать то, чтобы возможности НАТО выросли. Этот процент уже не так важен по сравнению с тем, что эти возможности будут расти.

Мы договорились, что в странах Балтии, Скандинавии, Германии, Польше флот будет работать систематично и последовательно, чтобы уменьшить опасность на море.

- Какие три главные цели для Эстонии в 2025 году вы бы назвали?

- Хочу, чтобы безопасность была обеспечена, экономика росла, а люди были счастливы.