Мадизе отметила, что введение нового государственного налога является выражением воли демократически избранного большинства Рийгикогу, и ни один новый налог не является автоматически противоречащим Конституции, каким бы непопулярным он ни был.

"Однако полномочия Рийгикогу не являются полностью безграничными: необходимо учитывать право собственности, поддержку многодетных семей, помощь людям с ограниченными возможностями и другие положения Конституции. Только Рийгикогу может решать, какие исключения должны применяться при установлении налога, чтобы налогоплательщики не подвергались необоснованно неравному обращению. Без необходимых исключений налоговый закон может противоречить Конституции", – сказала Мадизе.

По мнению канцлера права, Закон о налоге на механическое транспортное средство и Закон о дорожном движении не соответствуют Конституции, поскольку в них отсутствуют положения, учитывающие случаи уничтожения имущества или другие ситуации, связанные с прекращением эксплуатации.

"Автоналог состоит из двух частей: регистрационного сбора и годового налога. Если автомобиль регистрируется в течение календарного года, автоналог уплачивается за оставшиеся до конца года дни. Если, например, автомобиль уничтожен в первый день года, налог взыскивается за весь год, несмотря на то, что облагаемого налогом имущества больше не существует. Если человек может позволить себе купить новый автомобиль, ему придется платить налог как за имущество, которого у него больше нет, так и за имущество, которым он владеет. В случае уничтожения имущества также невозможно вернуть вторую часть автоналога – регистрационный сбор", – подчеркнула Мадизе.

Она отметила, что налогообложение автотранспорта основывается исключительно на записи в регистре транспортных средств, то есть на том, зарегистрирован ли человек владельцем транспортного средства 1 января. Однако необоснованно взимать налог за весь год за автотранспортное средство, которое, например, было украдено или уничтожено, а также требовать уплаты полной суммы регистрационного сбора, если транспортное средство было уничтожено или украдено вскоре после внесения регистрационного сбора.

"Таким образом, налогоплательщики подвергаются одинаковому обращению, несмотря на то, что их ситуации различны. Если имущества фактически не существует, то есть объект налогообложения отсутствует, неправильно требовать уплаты налога в полном размере", – констатировала канцлер права.

В случае уничтожения имущества регистрационный сбор не возвращается, и он подлежит возврату только в том случае, если транспортное средство удаляется из регистра транспортных средств для вывоза за границу.

Мадизе отметила, что в обоих случаях технически возможно избежать налогообложения имущества, которого больше не существует: при налогообложении транспортного средства, зарегистрированного в середине года, и при вывозе транспортного средства за границу применяются аналогичные расчеты. Однако сложилась ситуация, в которой государство может дополнительно начислять налог, поскольку расчет налога на основе количества дней возможен, но при этом уменьшить сумму налога как будто невозможно – согласно закону, расчет налога на основе количества дней не предусмотрен.

"Рийгикогу может создать правовую основу для пропорционального расчета налога на автотранспорт в зависимости от количества дней регистрации в регистре транспортных средств, включая ситуации, когда автомобиль уничтожен или по иной причине выбыл из эксплуатации (например, угон) в начале или середине года. Если по какой-либо причине расчет налога на основе количества дней считается невозможным, можно рассмотреть вариант поквартального исчисления налога. Например, налог на тяжелые транспортные средства можно было бы взимать поквартально", – предложила канцлер права.

Если транспортное средство уничтожается вскоре после уплаты регистрационного сбора, отказ в его возврате, по мнению Мадизе, является явно чрезмерным. Государство могло бы оставить себе сумму, соответствующую расходам на регистрационные процедуры, а оставшуюся часть регистрационного сбора вернуть. Регистрационный сбор не является платой, основанной на затратах за совершение процедуры, поэтому Мадизе считает, что отказ в его возврате нельзя обосновать тем, что человек оплатил сбор и получил соответствующую услугу.

Канцлер права согласилась с тем, что чем меньше в законе обстоятельств, требующих перерасчета налога, тем проще администрировать налог. Однако упрощенное администрирование не может быть самоцелью, с помощью которой можно оправдать что угодно, в том числе неравное обращение.

"При введении налога необходимо учитывать обстоятельства, которые способствуют тому, чтобы налоговая нагрузка распределялась между налогоплательщиками разумно, справедливо и равномерно. Нет никаких оснований взимать имущественный налог с тех, у кого облагаемого налогом имущества фактически нет", – констатировала она.

Мадизе добавила, что конфискационный имущественный налог, то есть ситуация, при которой владелец вынужден отказаться от облагаемого налогом имущества, потому что налог является для него непосильным, противоречит Конституции. Она признала, что автоналог нельзя однозначно считать конфискационным, поскольку медианная сумма налога – 116 евро – относительно невелика. Однако во многих странах с давними традициями налогообложения автотранспорта, например, для людей с ограниченными возможностями предусмотрены налоговые льготы.

Канцлер права отметила, что каждое государство при введении налогов или налоговых льгот оценивает потребности и возможности своего общества, поэтому ни один пример другой страны не является обязательным для подражания.

"Однако отсутствие исключений для многодетных семей и людей с ограниченными возможностями может привести к отказу от жизненно необходимого транспортного средства из-за автоналога, что создаст противоречие с Конституцией. Конституция обязывает государство проявлять особую заботу о многодетных семьях и людях с ограниченными возможностями", – подчеркнула Мадизе.