Маазикас: Эстония надеется, что председательство Болгарии даст новый толчок расширению ЕС
Председательство Эстонии оказалось удачным благодаря рвению и усердию, которые зачастую свойственны председательствующим впервые, считает Матти Маазикас, представитель Эстонии при институтах Европейского союза. Болгария станет следующей председательствующей страной, и этот опыт для нее также окажется в новинку. По результатам саммита, посвященного Западно-Балканскому региону, Эстония надеется на новый импульс в политике расширения ЕС.
Вы многие годы прилагали усилия, чтобы Эстония стала более заметной в Европейском союзе. Чем больше всего Эстония выделилась за время председательства?
Хорошей работой. Прежде всего, мы выделились именно этим. Такие вещи тяжело подделать, и это тяжело скрыть. Мы искренне хотели хорошо выполнить свою работу, и другие это тоже понимают.
В ходе подготовок к председательству мы научились правильно использовать английское слово "try" (рус. пытаться, стараться). На всех консультациях перед председательством мы говорили по каждой теме со всеми остальными 27 странами ЕС: мы спрашивали, какие у их есть опасения и ожидания. Эстонцы на это постоянно отвечали: "We'll try. We'll try to do this" (рус. "Мы постараемся. Мы постараемся это сделать"). У этого выражения в английском языке нет в полной мере того значения, как у нас, но для нас это слово чести. Мы искренне думали тогда и думаем так и сейчас: мы действительно старались это сделать. Кто старается изо всех сил, у того все-таки получаются некоторые вещи.
Кроме того, мы являемся одной из стран ЕС, у которой в действительности есть своя цель: цифровой знак. Когда мы сказали, что у нас есть цифровое председательство, то в это было очень легко поверить. Я не говорю, что все поверили сразу в то, что цифровой размер важен во всех вопросах ЕС, но в это было легко поверить, и конечно же, это было нашей особенностью.
Есть ли что-то, где мы проявили себя с негативной стороны?
Пусть об этом скажут другие. Пожалуй, с самооценкой всегда так – невозможно дать адекватную оценку самому себе. Мне немного жаль, что мы говорим сегодня (беседа состоялась в понедельник, 18 декабря – ред.), а не спустя неделю: через неделю перед нами был бы весь список достижений, все принятые проекты.
Сегодня основная роль председателя – это все-таки продвижение законодательства, принятие проектов. В этом плане больше не возникает вопросов – какие ощущения, как думаете, удалось ли? Все-таки существует конкретная таблица того, что сделано и что осталось невыполненным. Когда я получаю от коллег сообщения, что в пять утра было достигнуто очередное соглашение, после чего мы идем сразу на следующее совещание, то мне кажется, нам нечего стыдится.
Пожалуй, самый большой вызов нашего председательства наступил еще до начала председательства, когда оно сместилось на полгода вперед. Насколько Brexit повлиял на наше председательство?
Это крайне правильный вопрос. Председательство – это огромная задача логистики, так что действительно сложно, если ты должен переносить мероприятия, поставки и ремонт трамвайных путей на полгода раньше. В смысле проектов ведь нет особой разницы: ты берешь то, что председатель тебе передает, и работаешь с этим.
Я и сам боялся, что Brexit может более существенно повлиять на наше председательство, поскольку мы знаем, что вблизи больших тяготеющих масс происходит искривление пространства.
Если какой-то процесс столь огромен и массивен, то у него имеется потенциал оказать влияние на деятельность всего Европейского союза, а также на обычную деятельность. Этого не случилось. У нас в этом было 26 союзников, которые были все вместе с нами заинтересованы, чтобы жизнь Европейского союза шла дальше. Чтобы ежедневная деятельность Европейского союза продолжалась, чтобы наши граждане видели, что делаются вещи, которые их затрагивают и улучшают их жизнь. Драма Brexit ведь случилась, но это не заслонило наше председательство настолько, насколько можно было бы опасаться.
Вы представляли председателя Совета Европейского союза в Европейском Парламенте, где, как известно, другая динамика и принципы, чем в Совете. Каким казалось председательство при взгляде оттуда?
В парламенте большую политическую картину видят, прежде всего, правление и руководители политических групп, или в нашем понимании – руководители фракций. Члены парламента видят отношение с Советом и страной-председателем, как правило, через призму конкретных проектов.
Как правило, никто из них не занимается большим числом проектов. Может быть, у того или иного председателя комиссии немного более широкая картина, но в целом члены парламента видят председательство через конкретные находящиеся в разработке проекты, что означает, что мнений как минимум столько же, сколько и проектов. Были проекты, где дело продвигалось с большим трудом, когда парламент был очень тяжелым партнером и когда мы казались парламенту тяжелым партнером.
Можете привести примеры?
Например, директива по аудиовизуальным средствам передачи информации. Дальнейшее развитие фонда Юнкера: Европейский Фонд Стратегических Инвестиций (EFSI), где нас сильно прижали к стенке, поскольку мандат стран ЕС был очень жесткий, а у Парламента порой были другие желания. Можно привести еще ряд примеров.
В конечном счете, институты Европейского союза работают во имя той же цели: чтобы Европейский союз развивался дальше, становился лучше. Я считаю, что в этом плане мы были на одной волне.
Поскольку Вы сами уже довольно долгое время работаете в Брюсселе, то смогло ли председательство Вас еще чем-то удивить?
Я три раза поплюю через правое плечо и скажу, что на самом деле на нас не обрушилось никакого массивного кризиса или неожиданной проблемы. Ничего такого, как у Латвии, на десятый день председательства которой произошло нападение на издательство Charlie Hebdo, так что Латвии, как председателю, пришлось резко заниматься темой терроризма, к которой никто не был готов. Или как при председательстве Литвы, когда разгорелся скандал со Сноуденом и шпионский скандал в отношениях Европейского союза и США. Таких сюрпризов у нас не было, и это просто замечательно.
Вы неоднократно подчеркивали важным приоритетом председательства Эстонии политику восточного партнерства. На саммит восточного партнерства неизбежно наложило тень то обстоятельство, что некая страна ЕС пожелала перспективу присоединения и в итоге перешла к обсуждению того, является ли восточное партнерство сотрудничеством с перспективой присоединения или нет. Можно ли считать успешно выполненным этот приоритет председательства, и насколько в итоге остался горьковатый привкус от саммита?
Да. Вопрос перспективы членства в ЕС было решено держать открытым, поскольку нет консенсуса. Консенсуса нет ни с какой стороны: мы же не допустим принятия решения, у которого нет перспективы.
Но ведь и Юри Ратас вполне однозначно заявил, что это не вопрос расширения.
На этом саммите – да. На этом саммите этот вопрос не обсуждался. Восточное партнерство – это одна из политик Европейского союза, которая по понятны причинам не является для всех стан ЕС равным приоритетом. Страны ЕС, находящиеся более отдаленно, не достаточно хорошо знают наш регион, Восточную Европу. У них, естественно, меньше отношений и меньше история. Аналогично Эстония в отношениях между Европейским союзом и Латинской Америкой больше опирается на опыт Испании, Португалии и других стран.
Мы установили своей целью повысить значимость восточного партнерства и выносить его на первый план на различных форумах настолько, насколько это возможно. Мы пригласили министров восточных партнеров в Эстонию на четыре собрания министров, организовали форум гражданского общества, бизнес-форум. Восточное партнерство получило больший фокус, и этим мы, несомненно, достигли своей цели. Мы и не ожидали, что на саммите может быть поднята тема перспективы членства. Мы знали, что этого не случится.
Вы в нашей беседе несколько раз упомянули установку целей председательства и подготовку к этому. Когда Вы на самом деле стали готовиться к председательству Эстонии и готовиться к этому?
Весной 2012, когда была сформирована комиссия по председательству. Я, безусловно, не единственный, но не все, кто в начале 2012 года начинал, остались в команде: Хейки Лоот был всё время, возможно, Марика Приске и еще несколько канцлеров.
К темам с конкретным содержанием можно, конечно, начинать готовиться сравнительно поздно. Поскольку твоя роль заключается в том, чтобы продвигать законодательство, то ты видишь немного наперед, чего достигнет предыдущий председатель, и по его итогам умеешь наметить планы.
Правительство Республики провело свое перовое обсуждение тем, имеющих конкретное содержание, 12 января. Естественно, члены правительства до этого в течение пяти лет получали неоднократно отчеты, как продвигается подготовка, да и различные темы, связанные с недвижимостью и цветом галстука, всегда удостаиваются большого внимания и оживленного сопереживания.
Насколько повлияли на наше председательство рокировки с министрами в последний момент?
(Качает головой). Мы справились.
Вы также сами подчеркивали перед председательством, что публичное выступление перед высококомпетентным пресс-корпусом Брюсселя – это сложная задача. Говорили также, что действия министров и их интерес к темам Европы следует анализировать углубленно и критически. В начале председательства было, конечно, много разговоров об уровне владения языком у министров, но если оставить это в стороне, то как министры справились по существу?
Управление советами велось на должном уровне. Когда дело пошло, все выполнили свою работу. Поначалу, пожалуй, можно было бы немного лучше подготовиться, но во время председательства справились. Ничего страшного.
Можете кого-то выделить с положительной или отрицательной стороны?
Опять-таки, я видел только те собрания Совета, которыми я сам руководил. Я не считаю, что мне как чиновнику пристало давать министрам оценки.Я понимаю, что Вы уже давным-давно общаетесь с председателями, например, с Венгрией, председательство которой начнется только через четыре года. К председательству готовятся задолго, и поскольку Вы встречались со странами, которым оно предстоит, то чьего председательства Вы сами ожидаете с большим волнением?
Конечно, сердце всегда сильнее стучит вместе с председательствующими впервые. Это у всех всегда так: ты сам намного больше волнуешься, но и в хорошем смысле, и хочешь с вдохновением всё делать. Когда ты организуешь мероприятия у себя дома, то ты хочешь всем всё показать, берешься по-крупному.
Когда я был в Брюсселе, то у меня был коллега из Испании, который в 1989 году был при первом председательстве Испании. Мы ходили вместе с ним смотреть первое председательство Польши, и он радовался: «О, это было точно так! Я помню это рвение!» Конечно же переживаешь, особенно если эти страны из того же с тобой региона, как сейчас. Конечно же, мы сопереживали Латвии и Литве. Теперь перенимают болгары. Насколько я видел, Румыния планирует свои действия очень основательно и заблаговременно. Они приезжали сюда, я был в Бухаресте, и у них готовы уже достаточно детальные программы, и это замечательно. (Председательство Румынии состоится в первом полугодии 2019 года – ред.)
Каким будет председательство Болгарии? Если у них тоже какое-нибудь ключевое слово или тема, которую можно ожидать?
Разумеется. Их основная тема – политика солидарности, солидарность, cohesion. Это нас также очень волнует, поскольку большая часть из денежных перечислений Эстонии поступает от этой политики. В мае Европейская Комиссия должна представить новые рамки бюджета на несколько лет. Вместе с рамками бюджета всегда идут также реформы крупных политик, в том числе реформы единой сельскохозяйственной политики и политики солидарности.
Для болгар очень важен Западно-Балканский регион, что очень правильно, поскольку они сами находятся рядом, знают регион и проблемы. Саммит Болгарии, который пройдет в Софии, как раз посвящен Западно-Балканскому региону. Эстония также очень дружественно настроена к расширению, и мы надеемся от этого саммита на новый толчок политике расширения ЕС.
Разумеется, Болгария должна продвигать дела цифрового внутреннего рынка. Главы государств и руководители правительств неоднократно утверждали, что к концу следующего года должны быть приняты все файлы цифрового рынка, должны быть решены все вопросы цифрового рынка – болгарам достанется большой фронт работ. Конечно же, болгарам достается определенная часть вопросов миграционного кризиса: общая система анализа, реформа Дублинского регламента.Я не знаю, возможно ли вообще ответить на этот вопрос, поскольку это тяжело оценить, но одной из целей председательства могло бы быть то, что Европейский союз станет ближе к людям и темы Европы будут их больше интересовать. Жители Эстонии, пожалуй, так или иначе позитивно настроены в отношении Европейского союза, но, по Вашей оценке, было ли председательство интересно в этом смысле?
Это, безусловно, можно оценить. Разве мы с вами здесь, на шестом этаже министерства иностранных дел, можем просто так судить «с потолка»? Но этому, безусловно, будет дана оценка, когда поступят результаты новых опоросов мнения.
Я согласен, что один из индикаторов успеха – это увеличилась ли поддержка Европейскому союзу. Это чисто моя личная спекуляция, если желаете, но мне кажется, и я видел также у эстонских чиновников и политиков большое чувство долга: мы должны отработать это председательство, и мы сделаем это с полной отдачей. Мне кажется, и я надеюсь, что жители Эстонии тоже чувствовали, что это и есть наш долг.
Все-таки мы получили от Европейского союза очень многое. Если даже оставить в стороне все тяжело замечаемые вещи, то мы платим в бюджет Европейского союза одно евро, а взамен получаем четыре евро – и так уже на протяжении 14 лет. Теперь у нас в течение полугода было обязательство перед Европейским союзом, председательство: так давайте сделаем это хорошо. Насколько я видел, люди воспринимают председательство приблизительно таким образом.
Во многих председательствующих странах всегда под очень негативным и издевательским вниманием общественности находится стоимость председательства: "Куда теперь будут направлены эти миллионы?". В Эстонии я не замечал подобного отношения, и это весьма отрадно.
Много спрашивали, что Эстония выиграет от председательства, а что получил Европейский союз от председательства Эстонии? Что в Европе пойдет лучше от того, что мы внесли туда свой вклад?
Главы государств и руководители правительств Европейского союза стали умнее. Они участвовали в цифровом саммите в Таллинне, где им рассказали и где они сами поняли, в каком направлении движется мир.
Главы государств, премьер-министры обычно очень заняты повседневным управлением своего государства. Они не посещают семинаров. Мы организовали для них своего рода семинар: семинар на высшем уровне о цифровой революции, которая сейчас идет в мире и влияет на все наши общества, а также на их страны.
Некоторые из нас, несомненно, уже наблюдают положительную сторону этих изменений: как дигитализация помогает экономике и т. д. Некоторые стали свидетелями теневых сторон: лживые и фейковые новости и то, как новые технологические возможности могут подрывать нашу демократию, конкретные решения, которые принимаются в демократии. Это тема, которая в действительности затрагивает всех. Насколько я помню, это неимоверно большое дело, что мы смогли все вместе там сидеть, слушать и обсуждать это.Наблюдая из коридоров Брюсселя, не кажется ли Вам, что та или иная тема председательства в публичных обсуждениях Эстонии была несколько однобокой, с неправильными акцентами, или из Брюсселя всё просто кажется иначе, чем для жителей Эстонии?
На самом деле я смотрю на вещи с шестого этажа министерства иностранных дел, а не из коридоров Брюсселя. (Смеется).
Вы знаете, как там идут дела.
Само собой, одной из сложнейших политических задач председательства Эстонии было достижение соглашения в директиве по командированным работникам. Также вполне понятно, что в эстонском обществе по этому поводу задавался ряд вопросов: на самом ли деле нам стоило это делать? Возможно, это не так уж хорошо для нашей собственной конкурентоспособности?
При этом были определенные экономические круги, которые говорили, что мы давно уже вышли из той фазы, когда успех достигается отправлением дешевой рабочей силы в разные страны. Недавно из оппозиции вышли политики, которые говорили, что возможно нам не следовало с таким усердием гнаться за этим.
По-моему, прекрасно, что председательство дало нам такую возможность: Правительство смогло объяснить роль председателя, смогло немного разъяснить тему и, по-моему, на сегодняшний день это одна из хорошо пройденных тем в эстонском обществе. Опять-таки, это одна из положительных сторон председательства.
Председательство вот-вот подойдет к концу, и европейские журналисты больше не будут непрерывно общаться в таком формате с эстонскими чиновниками. Останутся ли эстонские эксперты после председательства теми, к кому журналисты будут обращаться по разным темам, или мы будем читать в первую очередь мнение немцев и французов?
Разве к эстонским экспертам обращаются зарубежные журналисты? Разве эстонские политики будут продолжать обращать достаточное внимание на эти темы? Это всё целиком в наших руках. Целиком в наших руках.
Не будем предсказывать ни то, ни другое – это будущее. Но Вы коснулись одной важной вещи, которую следует сделать сейчас, когда основная работа председательства уже выполнена. Нам следует сохранять свою приверженность и поддерживать уровень знаний. Мы на самом деле вникли во все темы. У нас имеется уровень знаний, у нас имеется сеть отношений.
Простой ощутимый пример: в мае Европейская Комиссия выйдет с новым многолетним бюджетом. Насколько лучше мы сейчас готовы участвовать в этих обсуждениях! Но сохранение уровня, как известно победителям олимпиады, может порой оказаться более сложным, чем достижение уровня.
Что для Вас лично было наиболее острым моментом председательства?
Что мне самому довелось испытать?
Да.
Пожалуй, все же те сообщения раним утром, что соглашение достигнуто. Даже если я сам там конкретно не присутствовал, это все-таки очень важно.
Это было 13 сентября, когда председатель Европейской Комиссии Жан-Клод Юнкер выступал в Европейском Парламенте со своей речью «О ситуации в Союзе» (State of the Union). Мне был предоставлено слово следующим: мне пришлось сразу отвечать на эту речь. Позиции Совета у меня не было. Да и не могло быть, поскольку у стран ЕС не может быть позиции в отношении речи, с которой председатель только что выступил. Передо мной был текст речи настолько свежий, что я не успел его даже прочитать. И мне пришлось реагировать.
Да, это была, пожалуй, инициатива… Ты должен уметь оценить настроения на месте, ты должен уметь более-менее предугадывать, какая будет реакция. Ты знаешь, что нельзя слишком распаляться. Нельзя также слишком сильно отстаивать позиции Эстонии, поскольку за спиной нет мандата Совета.
Я полагаю, что присутствовали почти все 751 член парламента, плюс камеры. К этой речи было приковано большое внимание – я говорю, конечно, не о своем скромном выступлении, а о внимании к речи Юнкера. Если спросить, отчего у меня на спине рубашка стала влажной, то, несомненно, от этого.Осталась ли какая-то тревога на душе?
Мне думается, что все люди, которые работали в сфере председательства, выполнили свою работу очень профессионально. Профессионал отличается тем, что делает все от него зависящее. Он никогда не сдается: профессионал всегда доводит работу до конца.
Ведь есть некоторые вещи, которые мы смогли сделать, поскольку еще не пришло время или это было вызвано сменой правительства, что не зависит от председателя. Важно, что 31 декабря можно оглянуться назад и сказать: я сделал все от себя зависящее – как во время подготовки, так и во время председательства. Это важно. Не стану говорить о процентном выражении, что и сколько удалось сделать, но позиции, сделал ли я все от себя зависящее – я считаю, что нас ничего не должно тревожить.
Насколько обременительным был для вас период председательства?
Мой жизненный опыт показывает, что людей не очень интересует, насколько тяжелая работа у других. Людям самим тяжело, всем тяжело. Пусть это так и останется. Это был очень насыщенный период, но как минимум ты знаешь перед наступлением этого периода и в процессе, что это когда-то закончится.
Мы справились. Не могу сказать, что были провалы – бывает, что люди не выдерживают. Я не слышал, чтобы у нас были такие случаи. И уверен, что как раз это сейчас имеет значение.
Редактор: Дина Малова