– Еще несколько недель и начнется осенняя сессия Рийгикогу, но политика уже давно вернулась с летних каникул: переговоры по бюджету, подготовка к осеннему противостоянию оппозиции и коалиции и, конечно, самый большой скандал премьер-министра Каи Каллас за весь срок пребывания в должности, который затмевает все это. Мартин Хельме, как вы думаете, 11 сентября, когда Рийгикогу вновь соберется, Кая Каллас по-прежнему будет премьер-министром Эстонской Республики?

– Трудно сказать, потому что эти события развиваются относительно быстро. Моя точка зрения на этот вопрос такова, что ей больше нельзя быть [премьер-министром], неделю назад Кая Каллас должна была сказать, что повела себя неправильно и не может продолжать занимать эту должность.

Тот факт, что, помимо следов когтей кота Юхана Партса, на кресле в доме Стенбока теперь есть и следы ногтей Каи Каллас, это неловко и стыдно, и чем дольше она цепляется за него, тем дороже ей в итоге обойдется как собственная репутация, так и репутация Партии реформ, Eesti 200 и социал-демократов и в итоге также функционирование эстонской демократии. Поэтому чем скорее закончится этот ужас, который мы теперь называем скандалом с российскими деньгами Каи Каллас или скандалом с российским бизнесом, тем лучше для всей Эстонии, а также для эстонской парламентской демократии. Но это не значит, что я абсолютно уверен, что она уйдет сама. А это, в свою очередь, означает, что общественное давление и, конечно же, давление оппозиции не должно ослабевать.

– По словам Каллас, она ожидает, что оппозиция попытается выразить ей недоверие. Имеет ли смысл выражать вотум недоверия сейчас, в начале осени?

– В конце концов, мы обязательно дойдем до вотума недоверия, если Кая Каллас не уйдет сама или если партия ее, так сказать, не отзовет. Если партнеры по коалиции не будут на нее давить, то вотум недоверия мы должны выразить ей в любом случае. Но правда в том, что если партнеры по коалиции не окажут такого давления, они не поддержат вотум недоверия и это не положит конец пребыванию Каи Каллас на посту премьер-министра.

И мы все понимаем, почему Кая Каллас этого хочет. Она тогда могла бы сказать: вот видите, дело закончено, тема рассмотрена, парламент мне доверяет, давайте жить дальше, давайте поговорим о чем-то другом. Мы все понимаем, в чем заключается ее политтехнологический расчет.

По моему мнению, до этого нам все же нужно пройти специальные комиссии Рийгикогу, где она должна присутствовать. Если она не придет, то это будет фактически ударом по духу парламентской демократии и конституции Эстонии. Это уже само по себе скандально, что она собирается обсуждать, в связи с какими пунктами повестки дня или постановкой каких проблем она предстанет перед специальной комиссией Рийгикогу.

– Помню, как министр финансов Мартин Хельме заявил во время скандала с Луисом Фри (американский консультант по правовым вопросам, нанятый правительством Эстонии – прим. ред.), когда тоже было подобное заседание комиссии, что не пойдет туда, потому что это заседание, вероятно, не состоится, ведь, как ему известно, кворум не собирается, и нет смысл приходить.

– Но так оно и было, я туда не пришел, потому что тема не была утверждена. Потому что хоть председатель комиссии и хотел обсудить эту тему, остальные члены комиссии не поддержали внесение ее в повестку дня, и эта тема не была включена в повестку дня. Официально меня комиссия, так сказать, не пригласила. Был большой шум по поводу того, что я не собирался присутствовать, но не было заседания комиссии и ни одного пункта в повестке дня, который бы требовал моего присутствия, но сегодня ситуация другая. Сегодня комиссия включила этот вопрос в повестку дня и пригласила премьер-министра.

– Ну хорошо, соберутся комиссии, премьер-министр придет обязательно туда хотя бы раз, она сама об этом сказала. Затем она снова скажет там то же самое, что уже говорила прессе.

– По моему мнению, здесь необходимо очень четко повторить, что за эту неделю, когда развернулся весь этот российский бизнес-скандал, Кая Каллас неоднократно была уличена в откровенной лжи, она откровенно лгала обществу, и только по этой причине должна уйти в отставку. Теперь, когда Кая Каллас так регулярно и так мирно или как ни в чем не бывало лжет, мы как будто уже привыкли и вменяем ей это в вину, но напомним ей, что в самом начале она говорила, что никаких дел с Россией не ведут вообще, что через месяц после начала войны все было прекращено. Однако это полная ложь, и тогда она сказала, что из России лишь вывозили вещи.

Одну компанию свернули, другой эстонской компании помогли покинуть Россию – оказалось, что это полная наглая ложь, на самом деле вещи вывезли в Россию, а во-вторых, не бизнес помогали свернуть, объем бизнеса увеличивался за полтора года. В-третьих, помощь была оказана не другой эстонской компании, а другой дочерней компании того же консорциума. А потом она говорила, как не кормят Россию и российскую военную машину. Это не соответствует действительности. Налоги в Россию заплатили, России помогли уйти от санкций, привезя сюда не санкционный товар, а полуфабрикаты санкционного товара. Тогда она сказала, что не помогала военной машине Путина, а теперь оказывается, что та же самая фирма в России выполняла заказы как для Минобороны России, так и для МВД России. Эта ложь продолжает раскрываться, а она до сих пор сидит у нас в студиях и на пресс-конференции правительства и говорит о том, что, конечно, нам не следует вести бизнес с Россией. А она сама участница этого бизнеса через свои инвестиции.

Она также солгала нам об этих инвестициях. Так что все, что она говорит, – лишь ложь, но, кроме того, это плевок нам в лицо, потому что ее уличили в этой лжи, и она до сих пор продолжает невинно говорить дальше.

– Если так будет продолжаться дальше, когда же могут предпринять попытку вотума недоверия? Во второй половине осени?

– Я не могу сейчас назвать график, потому что мы прежде всего должны согласовать его в оппозиции. В оппозиции нет ни одной партии, которая могла бы самостоятельно инициировать вотум недоверия и, во-вторых, здесь есть и другие инициативы, например, инициатива о создании специальной комиссии, что, на мой взгляд, является разумной идеей. Я хочу увидеть, как социал-демократы, депутаты Eesti 200, депутаты Партии реформ проголосуют против предложения приступить к расследованию этих российских деловых связей или поддержат его.

Если Кая Каллас не уйдет с поста премьер-министра, то она полный политический зомби, раненое животное, и в этих политических джунглях, которыми сегодня является эстонская политика, раненые животные долго не живут. К концу этой осени срок пребывания Каи Каллас на посту премьер-министра все равно закончится. Вопрос теперь в том, когда в Партии реформ и коалиции начнут осознавать, что они сами себя погубят, если будут продолжать в том же духе.

– Так можно сказать и об EKRE, на четыре года отправленной в оппозицию.

– Нет, я все-таки сейчас хочу подчеркнуть, что в случае с нынешним скандалом с российскими связями надо прямо заявить, что Кая Каллас и ее муж связаны с Кремлем и кремлевским бизнесом, и это такой большой скандал, что я думаю такого большого скандала в Эстонии еще не было за все время после восстановления независимости. Скандал с отмыванием денег, возможно, такого же масштаба, но я бы также сказал, что следует очень основательно рассмотреть, есть ли какая-то связь между скандалом с отмыванием денег и нынешним скандалом с российским бизнесом. Сохранялись ли эти так называемые деловые интересы. С первого дня, когда началась война в Украине, EKRE требовала, чтобы российская граница была закрыта как можно скорее – полностью закрыть и прекратить все движение через российскую границу. Лично Кая Каллас и вся Партия реформ боролись с этим изо всех сил. Теперь мы знаем почему: деловые интересы Каи Каллас заключались в том, чтобы держать российскую границу открытой. Деньги были заработаны за счет безопасности Эстонии.

– Окей, а как это влияет на то, что EKRE на четыре года отправлена в оппозицию?

– Я хотел сказать, что, по-моему, нам нужны внеочередные выборы. Руководство нашей партии считает, что в Эстонии необходимы внеочередные выборы, поскольку выборы были выиграны с помощью жестокой лжи. Весь смысл выборов заключался в том, что Кая Каллас обвинила всех остальных, или, по крайней мере, нашу партию в работе на Россию и в том, мы полезны Путину, и представила себя самым большим сторонником Украины и самым большим противником России. К сегодняшнему дню совершенно ясно, что именно она была полезна России и в связи с этим сама извлекла выгоду.

– Каков ваш план? Как дойти до внеочередных выборов?

– В Эстонии сложно объявить внеочередные выборы, но в принципе есть две-три возможности.

– Если госбюджет не будет принят?

– Именно, одна из возможностей – это принятие госбюджета, а, значит, этот кризис продлится как минимум до февраля. Другими словами, мы должны учитывать долгое и очень трудное время в Эстонии. Вторая возможность заключается в том, что в Рийгикогу все же есть люди, которые проголосуют за внеочередные выборы, не напрямую, но существуют определенные процедуры, при которых они соответственно отдают свои голоса, и третья возможность – сейчас, если правительство развалится и новое не соберется за три попытки, и в этом случае тоже будут внеочередные выборы. Президент определенно должен сыграть здесь свою роль.

- Из этих возможностей более вероятная - история с госбюджетом. И тут мы говорим об осенней сессии, в которой EKRE сыграет свою роль, поскольку будет запущена мощная обструкция. Вы продумали уже свои технологии? Насколько можно усилить обструкцию? Весной многие говорили, что обструкция будет настолько сильной, чтобы не допустить принятия госбюджета до февраля. Возможно ли это теоретически-технически?

– Да, теоретически и технически и практически это возможно. И этому можно помешать, так сказать, только в том случае, если правление Рийгикогу снова начнет нарушать регламент или не предоставит оппозиции предусмотренные законом возможности, например, начнет ограничивать перерывы в работе. или начинает ограничивать количество предлагаемых поправок. Или не отправлять определенное число поправок в зал Рийгикогу. Скажем так, помешать этому можно только в том случае, если они снова явно нарушат закон.

– Вы ставите своей целью, чтобы госбюджет не был принят?

– Ну, я, конечно, не буду сейчас раскрывать здесь такие точные планы, но призыв к внеочередным выборам - цель нашей партии.

– Коалиция к вам обращалась с предложением, что, ладно, мы сделаем шаг назад в том или ином вопросе, но теперь вы отзываете часть своих законопроектов?

– В таком виде не обращалась. От имени коалиции к нам два или три раза обращался председатель Рийгикогу Лаури Хуссар. Довольно высокомерным тоном, мол, заберите свои запросы и законопроекты сейчас же. И добавляя "иначе", это "иначе" является ссылкой на решение Государственного суда, что в таком случае правление Рийгикогу само решит, что будет вносить в повестку дня, а что нет, и как будет это рассматривать.

Другими словами, это "иначе" на самом деле является угрозами, что вот сейчас они начнут нарушать закон. Так что, по сути, ни летом, ни сейчас, в течение последних нескольких недель, действительно не было сделано какого-либо предметного или формального предложения по компромиссу.

– Ну, этот закон о разжигании ненависти тоже не нравится немалому количеству коалиционных политиков, и если посмотреть на позиции Центристской партии и Isamaa, то они были бы готовы сделать шаг назад в случае отмены принятия этого закона.

– На мой взгляд, "закон о цензуре ненависти" здесь более правильное словосочетние, потому что это ограничение свободы слова. В данном случае торговаться не надо, это противоречащий Конституции законопроект. И его всего равно не примут, а если и примут, то его в итоге отменят в суде. Поэтому я не собираюсь торговаться по этому поводу. Реально продавить этот проект у них нет никакой возможности, а если и смогут, то сделают это снова в нарушение закона. По сути, это будет еще один большой шаг в сторону конца демократии в Эстонии.

– Весной, когда обструкция была в полном разгаре, вы неоднократно говорили, что в этой парламентской борьбе к вам придут люди, что скоро на улицах будут десятки тысяч людей, но единственное, что мы видели, это мероприятие, организованное самой EKRE на площади возле замка Тоомпеа. А это не очень большая площадь. Что случилось?

– Мы еще весной говорили, что эти процессы требуют времени для урегулирования. Я думаю, что атмосфера, сложившаяся сегодня в обществе, совершенно иная. В 11:00 в четверг у нас уже первый пикет перед домом Стенбока. Все, кто злится на Каю Каллас и хочет избавиться от ига реформистов, приходите и покажите свою позицию. Летом я ездил по Эстонии и слушал, что люди думают об этих повышениях налогов, как они относятся к идее налога на автомобили.

Этот гнев против сегодняшней власти, даже до того, как были раскрыты деловые связи с Россией, думаю, ощущался физически, особенно в сельской местности. Чем более судорожно нынешнее правительство цепляется за свою повестку дня, а Кая Каллас - за свое кресло, тем к более жестокой общественной конфронтации мы движемся. И это очень плохо, потому что у нас под боком все еще есть очень опасный сосед.

– Этого разочарования, которое все еще звучало в словах и заявлениях немалого числа людей из EKRE после сравнительно небольшого успеха обструкции, теперь летом уже нет? Вы больше не разочаровываетесь в эстонском народе?

– Весенняя обструкция была очень необходима, и в этом смысле она не была для нас напрасным усилием или бессмысленным занятием. Она всё же заранее мобилизовала общественное мнение и тем самым объяснила некоторые вещи, которые обычному человеку, не следящему постоянно за политикой, иначе не удалось бы донести. Она заставила нынешние коалиционные партии раскрыть свою истинную природу, которая является антидемократической и враждебной функционированию разумной оппозиционной политики. Эти партии вели себя очень высокомерно – люди увидели это весной и, думаю, они видят это снова сейчас, и в результате этого процесса отношение общества очень существенно изменилось.

– Обсуждение бюджета еще продолжается, партнеры по коалиции ищут места для сокращений, но глава Социал-демократической партии (Лаури Ляэнеметс - прим. ред) заявил, что никаких сокращений быть не должно. Министр Март Вырклаэв же предложил повышать зарплаты высокопоставленным государственным служащим вдвое меньшими темпами. Что вы думаете об этой идее?

– Я, конечно, не борец за повышение зарплат госслужащим, особенно высокопоставленным, но высказывание Марта Вырклаэва – это
популизм в самом чистом виде, чтобы послать какой-то позитивный сигнал в свете скандала с Каей Каллас. Never gonna happen, этого просто никогда не произойдет. Я в этом абсолютно убежден, потому что начнут возмущаться судьи, офицеры, прокуроры, и депутаты Рийгикогу тоже, а у президента и так уже мало денег. Так что это чистый популизм, самый циничный популизм.

Вырклаэв заявил, что в течение следующих четырех лет мы сэкономим миллиард евро. Ну извините, 250 миллионов евро в год – это не какое-то огромное сокращение, о котором они говорят.

– В конце давайте ненадолго вернемся к скандалу с Каллас. Если сейчас не будет внеочередных выборов, Партия реформ останется партией премьер-министра в течение следующих трех с половиной лет. Кого бы вы хотели видеть новым премьер-министром?

– Сегодняшняя коалиция является самой радикальной коалицией всех времен в Эстонии, но, конечно, в Партии реформ есть несколько лагерей. Кая Каллас была одной из самых негибких и идеологически судорожных политиков в руководстве Партии реформ. Конечно, есть люди с другим стилем руководства, но я, конечно, не буду вмешиваться в выборы лидера Партии реформ. Это внутренние дела партий, но я просто думаю, что хуже, чем Кая Каллас, быть не может.