- Пани Светлана, что из себя представляет Украинский клуб аграрного бизнеса? Кто входит в вашу организацию?

- Уже более 15 лет Украинский клуб аграрного бизнеса (УКАБ) объединяет крупнейшие агропромышленные компании страны. Помимо них, членами клуба являются и иные компании, обеспечивающие сельскохозяйственный сектор всем необходимым – от запчастей и топлива до семян и логистических услуг. Учитывая значимость агропромышленного сектора для украинской экономики, УКАБ можно назвать одним из самых влиятельных лоббистов страны.

- Как война отразилась на агропромышленном секторе Украины?

- В начале войны украинский агропром столкнулся с двумя очень серьезными проблемами. Во-первых, значительная часть наших земель, порядка 22% оказалась в оккупации. Вдобавок часть земель невозможно обрабатывать, поскольку они являются фактически прифронтовыми территориями и работать там просто небезопасно. То есть мы потеряли часть своего производства. Другая проблема – это изменение логистики, то есть транспортных маршрутов. До начала войны Украина практически всю свою сельскохозяйственную продукцию экспортировала морем – это был простой и короткий путь к своим потребителям. Когда Россия начала блокаду наших портов, мы были вынуждены искать альтернативные пути для экспорта своей продукции. Эти альтернативные маршруты уже более-менее выстроены, но их пропускная способность не настолько велика, как у морского пути. Кроме того, логистика при этом становится дороже в несколько раз.

- Вернемся в последний предвоенный год. Какой урожай собрала Украина в 2021 году?

- В 2021 году было собрано 108 млн тонн, это рекордный урожай в истории нашей страны. Внутреннее потребление составляет порядка 20 млн тонн –сюда входит обеспечение семенного фонда, удовлетворение потребностей населения и животноводства. Остаток – 88 млн тонн – предназначался на экспорт. Урожай у нас собирается с июля по ноябрь, а в феврале началась война, так что весь объем мы вывезти не смогли. Накануне вторжения мы понимали, что риск войны возрастает, и пытались активизировать экспорт. В итоге до 24 февраля 2022 года нам удалось вывезти больше половины продукции, предназначенной на экспорт. Наши порты в обычном режиме могут пропускать 6-7 млн тонн грузов в месяц, так что за такой короткий срок все нам вывезти не удалось.

- В июле прошлого года была подписана так называемая "Черноморская зерновая инициатива". Как это соглашение повлияло на украинский агропромышленный сектор?

- На момент июля прошлого года на складах оставалось порядка 20 млн тонн урожая. Я имею в виду урожай предыдущего, 2021 года. Мы оказались в ситуации, когда у нас началась уборка нового урожая, и при этом на складах оставались еще остатки предыдущего. Поэтому "зерновая сделка" была заключена очень своевременно. Это был едва ли не единственный способ вывезти эти остатки. Если бы это не было сделано, то у нас возникли бы серьезные проблемы со складскими помещениями. Так что в этом смысле "зерновая сделка" свою функцию выполнила – она позволила вывезти не только остатки урожая 2021 года, но и весь урожай прошлого, 2022 года. И в июле этого года, когда началась уборочная компания, наши остатки на складах составляли около 2 млн тонн. Это, скажем так, комфортная ситуация для нас, без различных дополнительных рисков.

- И все это обеспечила "зерновая сделка"?

- Она сыграла свою роль, но нужно учитывать, что все это удалось вывезти не только морем, но и альтернативными путями. Если посмотреть на полтора года войны, то за это время мы смогли вывезти 80 млн тонн агропродукции. 40% из этого объема пришлось на морские порты Одессы. Остальные 60% вывозились иными маршрутами – через речные порты Дуная, а также железнодорожным и автомобильным транспортом через западную границу Украины. Так что нельзя сказать, что все это было сделано исключительно в рамках "зерновой сделки". "Зерновая сделка" была вспомогательным и при этом очень проблемным каналом экспорта. Но на тот момент он был нам крайне необходим.

- Какой объем продукции в итоге вы смогли вывезти именно благодаря "зерновой сделке"?

- За время действия "зерновой сделки" нам удалось экспортировать морским путем 32 млн тонн продукции – это зерновые и масличные культуры, а также продукты их переработки. При этом по условиям сделки к экспорту была допущена не вся продукция, а лишь конкретный перечень ее видов. Так, были исключены контейнерные перевозки, разрешено было только то, что засыпается или (в случае подсолнечного масла) заливается в зерновозы и танкеры.

- Как повлияла "зерновая сделка" на мировой рынок продовольствия? Действительно ли она помогла избежать голода в целом ряде стран Африки и Азии?

- Самым хорошим примером того, как "зерновая сделка" помогла всему миру, является динамика цен на зерновые и масличные культуры на мировых рынках. Когда "зерновой коридор" заработал, и украинская продукция стала поступать на мировые рынки, цены начали снижаться, и сейчас мы видим примерно тот же уровень цен, что и до войны.

- Россия, кстати, выходя из "зерновой сделки", заявила, что накормит весь мир сама…

- Россия – крупный экспортер, но она экспортирует в основном пшеницу и практически не экспортирует, например, кукурузу. Так что мы с ней поставляем на мировой рынок немного разные категории товаров.

- Россия утверждала, что украинская агропродукция, вместо того, чтобы идти в страны, которым угрожает голод, поступала в основном на европейский рынок, а это, в свою очередь привело к падению местных цен и к протестам аграриев в Польше, Румынии и других странах. Это правда, что все ваше зерно в рамках "зерновой сделки" отправлялось в Европу?

- Украинское зерно поставлялось по всему миру. Если мы посмотрим отдельные категории товаров, то потребителями пшеницы являются страны Африки и Ближнего Востока, потребителями подсолнечного масла – Китай и Индия. Кукурузу закупают в основном те страны, где развито животноводство, так что часть ее, соответственно, пошла в Европейский союз. Так что нет никаких оснований утверждать, что мы продавали свою продукцию исключительно в ЕС. Кроме того, мы с помощью международных доноров поставляли продовольствие на те рынки, где это было необходимо. Когда "зерновая сделка" еще функционировала и экспорт морским путем был возможен, мы работали над созданием в некоторых африканских государствах специальных хабов, куда мы могли бы поставлять наше продовольствие и тем самым уменьшить риск голода в этих странах. Так что потребителем нашей продукции был практически весь мир.

Что касается того, представляет ли Украина угрозу для европейских аграриев. Украина является крупным производителем агропродукции. Нам с нашими партнерами необходимо определенное время для взаимной адаптации. Я думаю, аналогичный процесс шел и тогда, когда в Европейский союз вступала Польша, которая также является крупным производителем агропродукции. Я уверена, что мы договоримся, тем более, что есть виды продукции, в которых европейский рынок по-настоящему нуждается. Например, подсолнечный шрот (побочный продукт при получении подсолнечного масла – прим. автора) широко закупается европейскими производителями, поскольку он является важной составляющей при производстве комбикормов, необходимых при производстве свинины и мяса птицы. И ближе и дешевле, чем в Украине, его нигде не купить.

- Мы часто говорим о том, что мир привык к новостям о войне в Украине, адаптировался к этой войне как к новой реальности. Означает ли это, что к войне адаптировался и мировой рынок продовольствия?

- Растениеводство сильно зависит от погодных условий. Если, например, в Бразилии или в США есть проблемы с погодой, то цены на зерновые моментально взлетают. Точно так же взлетели они и после начала войны в Украине, когда мы лишились привычных каналов экспорта своей продукции на мировой рынок. Сейчас на мировых рынках наблюдается тенденция к снижению цен. Во-первых, рынок несколько стабилизировался за эти более чем полтора года войны, во-вторых несколько выросло мировой производство зерновых и масличных культур. Так что в ближайшей перспективе – я имею в виду до лета следующего, 2024 года – не вижу причин для каких-то катаклизмов. Вряд ли цены будут меняться более чем на 10-15% в ту или другую сторону. Существенное влияние может оказать лишь погода.

- "Зерновая сделка" поработала год. Теперь ее нет, и морской путь для экспорта закрыт. Что это означает для украинского агросектора в условиях, когда урожай этого года уже собран и большая его часть должна быть вывезена?

- Когда работал "зерновой коридор", то есть морской путь, наши аграрии могли вывозить продукцию тогда, когда этому способствовала мировая рыночная конъюнктура, то есть когда это было выгодно. В текущих условиях мы можем вывезти весь свой урожай, предназначенный на экспорт, но это будет очень растянуто во времени.

- О каком объеме экспорта идет речь?

- Из урожая этого года на экспорт должно пойти 42 млн тонн. По железной дороге и автотранспортом мы можем вывезти около 2 млн тонн в месяц, при условии, что у нас будут нормальные отношения с нашими соседями. Наши речные порты на Дунае позволяют экспортировать порядка 2,5 млн тонн ежемесячно. Таким образом за 10-12 месяцев мы сможем все вывезти. Физически это возможно, хотя и очень дорого. В этом случае украинские аграрии недополучат серьезный объем финансовых средств, а это в свою очередь подвергает риску перспективы дальнейших посевных кампаний. В Украине уже начинается осенняя посевная, не за горами весенняя, для них нужны ресурсы. А вместо этого у фермеров на складах остатки урожая и не хватает денег, чтобы закупить все необходимые материально-технические ресурсы и выйти в поле.

- И как себя сейчас чувствует обычный украинских фермер?

- Украинским фермерам сейчас очень трудно. Если посмотреть на цену, которую получает за свою продукцию украинский фермер, то она минимум в два раза ниже, чем та, которую получает французский фермер. Очень много ресурсов, в первую очередь финансовых, съедает логистика. У нас невероятный, сумасшедший спрос на железнодорожные и автомобильные перевозки, а также на суда, которые помогают довезти продукцию из наших дунайских портов до румынского порта Констанца. О стоимости перевозок по территории ЕС я уже не говорю. Кроме того, риски этого "Дунайского коридора" приводят к тому, что часть аграриев предпочитает сухопутные маршруты для экспорта, а это приводит к огромным пробкам на нашей западной границе. Украина спокойно сможет себя прокормить, мы производим в три раза больше, чем потребляем – даже сейчас в условиях войны и при том, что четверть нашей территории оккупирована. Но мы хотим оставаться важным игроком на мировом рынке. В этом нуждается как наша экономика, так и мир.

- После выхода России из "зерновой сделки" раздавалось немало призывов к Москве вернуться к соглашению. Эта тема стала основной в переговорах президентов России и Турции, которые прошли в начале сентября. А нужна ли новая "зерновая сделка" украинскому агросектору, и если нужна, то какая?

- То, как "зерновая сделка" работала в последние месяцы, было скорее помехой, чем помощью для украинской экономики. Так, за последний месяц работы мы смогли вывезти всего лишь 1 млн тонн при возможности наших портов экспортировать 6-7 млн тонн. В работе "зернового коридора" постоянно возникали препятствия, постоянно менялись графики прохождения и досмотра судов, условия, требования и т. д. Все это сильно усложняло работу украинских трейдеров, которые не могли спрогнозировать свою дальнейшую деятельность. Поэтому то, что Украине действительно нужно – это свобода мореплавания. Трудно договариваться с соседом, который, чтобы подтолкнуть нас к "зерновой сделке", чуть ли не каждую ночь бомбит наши дунайские порты, пытаясь перекрыть нам этот альтернативный канал экспорта и вынудить нас согласиться на какие-то свои условия. Поэтому, повторюсь, нам необходима свобода мореплавания, чтобы экспорт шел в соответствии с нашими потребностями и с потребностями наших партнеров, а не с разрешения Российской Федерации.