В субботу в Таллинне пройдет презентация книги "Плохие русские: кино от "Брата" до "Слова пацана"" кинокритика Антона Долина. О связи пропаганды и искусства кинокритик рассказал в передаче "Великолепная четверка" на Радио 4.

"В своих лекциях я часто использую слово "пропаганда", потому что оно ключевое, но это не значит, что те фильмы, исследованием которых я занимался для этой книги, – это последовательное пропагандистское кино. Я бы сказал иначе: я пытался, исследуя коммерческое массовое популярное кино последних двадцати пяти лет в России, извлечь из него эссенцию некой идеологии режима. Конечно, она тоже не была стабильной, она очень постепенно формировалась, менялась, радикализировалась", – рассказал Долин.

В качестве примера он привел фильм Алексея Балабанова "Брат-2", который не создавался как пропагандистский фильм, никто его не заказывал. Авторы фильма делали его от души, для того, чтобы привлечь максимум народа. Но постепенно многие мысли, ставшие крылатыми фразами, стали лозунгами пропаганды. И в этом качестве они до сих пор успешно используются, в каких-то случаях сознательно, в каких-то неосознанно.

"Кино – самое массовое из всех искусств, удобное для манипуляции людьми, – пояснил критик. – Это знали и Сталин, и Гитлер, да вообще любой режим. Это знали и американские президенты во времена Великой депрессии, когда появился кодекс Хейса, и кинематографу, по сути, было приказано не расстраивать никого слишком печальными концовками и вообще быть подальше от жесткой реальности. То есть эта связь существовала всегда".

Что касается нынешней России, то, по словам Долина, можно проследить три этапа, когда эта связь создавалась. Первый этап – перестройка, когда кино помогло, по сути дела, разрушить политическую систему, начиная с фильма "Покаяние" и заканчивая, например, "Маленькой Верой". Второй этап – это 90-е годы, когда весь бывший Советский Союз бросился смотреть упущенное – мировой кинематограф, голливудские фильмы. В России национальное кинопроизводство и прокат свелись к минимуму. Тогда и вышел "Брат" Балабанова, поскольку возникло ощущение, что единственное, чем российский кинематограф может ответить экспансии всемирных шедевров, это говорить о своем, важном и наболевшем. И третий этап – это попытки возродить кинематограф при Путине.

"В рамках этого этапа постепенно начала формироваться эстетика и идеология, которые были специфическими, с путинскими нарративами. Выражались они в самых разных жанрах и формах, в самых разных фильмах, – рассказал Долин. – И конечно, во всех них присутствовала идеология, не по приказу Кремля, наоборот, кино часто формировало ее до того, как Кремль соображал, о чем вообще идет речь".

Долин отметил, что в своей книге "Плохие русские: кино от "Брата" до "Слова пацана"" он не рассматривал картины, которые не смогли набрать миллионы зрителей. По его мнению, если фильм сделан как коммерческое кино и его кассовые сборы многократно выше, чем его бюджет, значит, он выполнил свою задачу. Значит, в каком-то смысле это хорошее кино.

"Дальнейшее – это уже вкусовщина, – пояснил Долин. – Например, биг-мак – хорошая вещь или плохая? Диетолог скажет, что плохая, а маркетолог бизнесмен – что великолепная. То же самое и с кино".

Критик признался, что он против какой-либо цензуры и запретов, потому что, во-первых, они не работают, а во-вторых, запрет, в принципе, это плохо. Он считает, что все можно и нужно смотреть. Главное – думать, уметь анализировать, разбираться, что на самом деле до нас хотят донести при помощи картины и почему. По его словам, именно этому он и пытается научить в своей книге, – как критически смотреть то кино, которое рассчитано на некритическое восприятие.

"Я уверен, что кино не до конца проанализировало советский период истории, сталинизм. Нет ни одного по-настоящему выразительного фильма на тему репрессий. Сравните, например, с Третьим рейхом и Холокостом, сколько кино снято об этом, – сказал Долин. – Относительно российской киноиндустрии последних двадцати пяти лет можно сказать, что она вообще боится реальности, она не знает, как о ней говорить, на каком языке, как с ней иметь дело. И огромное количество тех событий, которые формируют новейшую историю России – от смены власти в 1999 году и Второй Чеченской войны до Беслана и "Норд-Оста" – это драматические события, известные всем в мире. А кинематографом они вообще не осмыслены. Поэтому, если фантазировать о том периоде, а я уверен, что он наступит, когда не будет цензуры в России, нужно будет снимать кино обо всем этом".