Ежегодная литературная премия Капитала культуры Эстонии русскоязычному автору становится с нынешнего года присуждаемой раз в два года премией за литературу на иностранном языке. Председатель целевого капитала литературы Пирет Вийрес обосновала это решением тем, что "стали повторяться одним и те же имена, за последнее время количество произведений, из числа которых жюри русских авторов должно выбирать, стало слишком незначительным. Поэтому среди номинантов и лауреатов из года в год начали повторяться одни и те же имена".

Насколько серьезно можно воспринимать такое объяснение?

"Одни и те же имена" – это, на самом деле, всего одно имя – Андрей Иванов. Частотность повторения всех других далеко не так велика и частично вызвана тем, что у премий есть странный обычай – привлекать к себе знакомых людей, особенно из числа тех, кто знаком самим членам жюри. Номинированный однажды может быть весьма уверен, что снова обнаружит свое имя среди кандидатов.

Кто пишет?

Неужели, кроме Андрея Иванова, Елены Скульской, Марины Тервонен, Игоря Котюха, П.И.Филимонова, Ларисы Йоонас, Николая Караева, Людмилы Казарян и Ольги Титовой, если говорить о тех, кто уже получал премию, у нас действительно нет ни одного автора в расцвете творческих сил?

А вы слышали, например, о таких поэтах, как Дмитрий Краснов и Никита Афанасьев? В лице Краснова мы имеем дело с оригинальным поэтом, который уже в 2006 году издал сборник стихов. В периодике его стихи публикуются и до сих пор. Афанасьев еще молод, его первый поэтический сборник вышел нынче, и наверняка автор втихаря надеялся, что он привлечет внимание жюри, но ему показали лишь кукиш. А ведь мы имеем дело с сильным дебютом: в книге несколько стихотворений, которым могут позавидовать и многие премированные поэты.

Кроме Краснова и Афанасьева, есть еще Марина Викторова, Елена Ларина, София-Элизавета Каткова, Дан Ротар, Антипа Молчун, Никита Дубровин, Даниил Иващенко… Правда, не все они дошли до издания книг, но ведь и это трудно осуществимая мечта.

Может, дело в том, что призы раздаются в Таллинне, а у нас центром русской поэзии стал Тарту? В Тарту ежегодно проходят целых два фестиваля поэзии: имени Жуковского и т.н. Ландшафтный фестиваль.

Есть и еще поэты, я всех не знаю. Творчество не каждого мне по душе, но сказать, что нет никого, кого можно было бы номинировать, – явное преувеличение.

С прозой ситуация, конечно, сложнее. Проза требует времени, написать роман параллельно с заботой о хлебе насущном не так просто. Тут пригодилось бы содействие Капитала культуры, но сколько у нас русских авторов, которые получали годовую стипендию? Поэтому не стоит удивляться, что последние три года премия уходила Андрею Иванову. Но это не значит, что ему не было бы альтернативы!

Тартуская Татьяна Сигалова, которая раньше писала под псевдонимом Докси (Doxie) интересные сложные стихи, некоторое время назад перешла на прозу, и из-под ее пера под псевдонимом Маня Норк вышли два романа: "Анамор" (2011) и "Пьерро одинаковые" (2022). Последний был выдвинут в кандидаты на годовой приз Капитала культуры, и совершенно того достоин. "Пьерро одинаковые" не обычный роман, это стилизация, пародия на модный в начале ХХ столетия бульварный роман, стремящийся передать атмосферу Серебряного века в России. Сигалова – чрезвычайно образованный автор, она великолепно знает поэзию и прозу Серебряного века, а ее русский язык – один из лучших, встречавшихся мне в последние годы в этом языковом пространстве.

Илью Прозорова эстонский читатель знает: новеллы Прозорова выходили в "Лооминге", "Викеркааре" и прочих. Речь идет о серьезном авторе, основными признаками прозы которого являются стремление проникнуть в самые глубины души и поэтическая исповедь. Крайне болезненные, написанные порой в стиле потока сознания повести и новеллы не все одинаково удачны, но среди них есть поистине мастерские произведения. Несколько лет назад Прозоров стал в нашей русскоязычной прессе объектом непонятной, несправедливой атаки, но, как показывают последние из опубликованных им новелл, автор вышел с честью из этого испытания.

Вышедший в Москве роман докторанта Тартуского университета Ирины Сисейкиной "Мама-анархия" (2012) о российских анархистах интересен уже темой, но он и профессионален по исполнению. После переезда в Эстонию Сисейкина написала и опубликовала как стихи и краткую прозу, так и пьесы, которые также достойны, чтобы их отметить.

В конце концов, и я писал по-русски как поэзию, так и прозу, и мое творчество выдвигалось на разные призы. Одну награду я даже получил. Но не в Эстонии.

Так что количество произведений на русском языке не так уж скудно, могу это утверждать, в том числе по своему опыту члена жюри.

Как наградить за дело всей жизни?

Литературный приз русскоязычному автору присуждался более двух десятилетий – с 2001 года. И совсем уж долго жить он не приказал. Как объясняет Вийрес, в Эстонии теперь помимо русских писателей есть и другие авторы, пишущие на иностранном языке: изменение статута призвано дать и им возможность претендовать на приз целевого капитала литературы Капитала культуры. Иными словами: пишущие на русском языке авторы будут претендовать на приз вместе с пишущими на финском, украинском и других языках.

Но у нового статуса есть, конечно, и отличия от прежнего. Литературный приз Капитала культуры Эстонии русскоязычному автору выполнял еще одну важную миссию, которая находила отражение и в названии (приз автору, а не произведению), и в статуте. Там не говорилось однозначно, что речь идет о книге, достаточно было того, что произведение опубликовано в журнале или сборнике. Приз можно было присудить и за многолетнюю деятельность в сфере литературы.

В новом статуте выбор сужен: "Приз в области иноязычной эстонской литературы присуждается за вышедшее впервые в течение двух предыдущих календарных лет отдельным изданием литературное произведение (стихи, проза, драматургия, эссеистика) на иностранном языке, автор которого живет в Эстонской Республике".

А что делать с изданными на русском языке мемуарами и литературоведческими исследованиями, если никакой другой регулярной возможности признания русской культуры у нас нет? Или, что делать с энтузиастами, которые посвящают свою жизнь литературе иным способом, например, издают журналы, и чье дело жизни заслуживает признания?

Если бы у русских в Эстонии были права культурной автономии, они могли бы организоваться и сами присуждать призы, но возможности культурной автономии им не дано, а отдельные меценаты, учреждающие какую-то премию, обычно долго не выдерживают.

Вот тут-то и приходил на выручку приз русскоязычной литературы Капитала культуры Эстонии.

В чем же все-таки дело?

Итак, вопрос не может заключаться в том, что некого выделить призом в области русскоязычной литературы.

У нас сейчас время сокращений, но Пирет Вийрес в своем интервью не ссылается на этот аспект. И правильно, Капитал культуры – учреждение богатое. Кроме того, урезая с одной стороны, второй добавляют: вместо премии русскоязычному автору возник свободный приз, который в промежутке был в состоянии клинической смерти. А вот приз за статьи сохранили, хотя статью сравнивать со сборником стихов или романом как-то неправомерно.

Итак, приходится сделать вывод, что премию русскоязычному автору искоренили среди прочего по причинам, которые можно называть политическими: Россия – наш враг, следовательно, нашим врагом является и русская культура.

Но ведь на самом деле – наоборот. Русская культура не враг наш, а друг – друг, который помогает нам самим лучше понять себя. Ведь, несмотря на то, что все мы люди, мы очень разные. Чтобы сказать, что мы лучше, чем русские, или что наша культуры лучше русской культуры, надо быть очень глупым.

Русская культура сейчас в очень сложной ситуации. Драконовы законы и цензура сделали литературное творчество в России не только трудным, но и опасным делом. Одни авторы за антивоенные выступления сидят в тюрьмах, другие вынуждены были бежать с родины. Свободно писать в России можно только в ящик.

Не просто и живущим вне пределов России русским писателям: их мучает совесть. Гражданами какой бы страны они ни были, ответственность за деяния своих сородичей осознают все. А совесть – это могучий стимул к творчеству – такому творчеству, которого боится государственная власть.

Поэтому надо поддерживать русскую культуру за пределами России, а не затаптывать ее. Причиняя вред русской культуре, мы приносим пользу российской власти, и наоборот.