- Что было достигнуто на Парижском форуме по безопасности? Насколько это соответствовало вашим ожиданиям? Что осталось без ответа?

- В Париже собрались более 30 командующих силами обороны и их представителей в лице генералов. Обсудили ситуацию с Украиной, попытались получить адекватное представление о том, какова модель потенциальной угрозы в ближайшем будущем в случае, если нам также потребуется достичь нашей главной цели. Что также означает защиту Европы от потенциальной российской агрессии.

Ясно одно: российскую агрессию против Украины нужно остановить. В этом мы единодушны. Ясно также, что вооруженные силы Украины нуждаются в дополнительной поддержке, чтобы противостоять интенсивным атакам России на суше, на море и в воздухе. И продолжение этой поддержки несомненно.

Мы договорились в Париже о возможных вариантах дополнительной поддержки и о том, как могут выглядеть действия Европы, если будет достигнуто перемирие.

- Что может предоставить Европа и чего не получит Украина, если Америка не продолжит свою помощь?

- Прежде всего как европейцы мы должны быть самоуверенными. Европа не так слаба, как ее пытаются представить. Мы стремимся к сотрудничеству с Америкой, мы все время сотрудничали с ней. Но когда кто-то утверждает, что Европа совсем слаба без Америки, это не совсем так.

И это нашло подтверждение в Париже. Нам нужно организоваться, найти решения и использовать наш экономический и военный потенциал, чтобы разрешить эту критическую ситуацию на территории Украины.

Поддержка Америки, конечно, существенна. Американцы по-прежнему привержены защите Европы, и в этом отношении мы можем быть уверены, что, действуя сообща, мы также достигнем цели.

- Было ли озвучено в Париже, какой конкретный вклад могут внести конкретные страны?

- Сегодня мы слишком далеки от этого. Сначала должна быть поставлена политическая конечная цель. Расписанная, четко сформулированная. Затем на военном уровне должны быть найдены военные решения. Сегодня никто не сформулировал конечную политическую цель, и Силы обороны Эстонии не получали политических инструкций принять участие в какой-либо операции. Как только это произойдет, последует военное решение.

Мы встретились там как военнослужащие, чтобы обсудить ситуацию и договориться о вариантах действиях в случае, если нужно будет остановить агрессию на территории Украины. Потенциальную российскую агрессию против Европы.

- Означает ли это, что некоторые европейские страны готовы ввести необходимые подразделения для достижения поставленных целей?

- Украинская армия сегодня выросла примерно до миллиона человек, которые успешно пытаются противостоять атаке России и отражать ее во всех оперативных зонах. И если мы считаем, что, вкладывая в это, мы значительно увеличим численность личного состава на территории Украины, то, возможно, в этом нет необходимости. Мы также можем поддержать дополнительными действиями в воздухе, на суше и на море, которые помогут украинцам удержать их нынешние позиции и убедить Россию в бесперспективности дальнейшей агрессии против них.

И, более того, удержать Россию от продолжения агрессии даже после возможного прекращения огня. Вот что нам нужно продумать сегодня, как это сделать. Если во всех европейских столицах на это будет дан политический мандат.

- Говоря о предложении перемирия, которое сделали американцы и которое предложат России, что вас как военнослужащего заставляет верить в то, что от прекращения огня будет какая-то польза?

- Для того чтобы оружие в какой-то момент окончательно смолкло, оно должно начать смолкать. То есть убийства должны временно прекратиться, а для этого необходимо добиться хотя бы временного прекращения огня. На 30 дней, 14 или 60 – сейчас это не имеет значения. Но что необходимо, так это принципиально прекратить убийства друг друга на территории Украины.

После этого можно будет перейти к дальнейшим мирным переговорам, до которых сегодня еще очень далеко. Мы не достигли даже перемирия. Сейчас на территории Украины продолжается очень интенсивная полномасштабная война, она продолжается уже более трех лет, с момента эскалации 24 февраля 2022 года.

Оружие должно смолкнуть хотя бы временно. Именно этого пытаются достичь сейчас. Насколько Америка преуспеет в этом, вынуждая Россию сесть за стол переговоров, мы увидим в ближайшие дни. Но Украина во всяком случае дала понять, что готова пойти на перемирие.

- Чем опасно перемирие? Какие возможности оно дает обеим сторонам, чтобы делать что-то тайно, а потом продолжить с новой силой?

- Сегодняшнее пространство боевых действий настолько четко прослеживается, что практически невозможно делать что-то тайно, чтобы не увидела другая сторона. Поэтому нарушать правила можно, но все зависит от того, какие правила будут согласованы: просто перестать стрелять друг в друга или не предпринимать военных действий, которые поддержат начало следующего шага, как только закончится перемирие. В этом и заключается суть переговоров.

Сегодня невозможно вести скрытые приготовления, которые не видит другая сторона. Поэтому обе стороны четко знают, какие приготовления кто-то ведет, и, несмотря на то, что оружие молчит, можно делать упреждающие ходы, предвидя действия противника.

- Учитывая опыт этой трехлетней войны, насколько вы верите в то, что перемирие, а затем и мир наступят быстро, как обещал президент [США Дональд] Трамп?

- Насколько я знаю, мир никогда не достигался быстро, какой бы конфликт ни решался. Достижение мира всегда требует времени, применения определенных возможностей и сил. Быстрый мир на территории Украины невозможен. Нужно делать шаг за шагом. Начиная с небольших предложений о прекращении огня и заканчивая достижением мира.

Сегодня ситуация такова, что Украина потеряла часть своей территории. Россия, как абсолютно неспровоцированный агрессор, захватила украинскую территорию, и эта территория также должна быть в какой-то момент возвращена, военным или политическим путем.

Но сейчас положение таково, что убийства могли бы прекратиться хотя бы на время, а затем посмотрим, как мы придем к перемирию или к разрешению ситуации.

Но ясно одно: Россия никогда не рассматривала Украину как свою единственную стратегическую цель. Она была ступенькой к следующим шагам. Следующим шагом, безусловно, была военная эскалация в сторону Европы. Сейчас у нас есть уникальная возможность в сотрудничестве с украинцами остановить агрессию.