Перевод речи приведен с сокращениями. В полном объеме на эстонском языке с речью можно ознакомиться здесь.

В драматической трилогии Тома Стоппарда «Берег Утопии» молодой будущий мыслитель Александр Герцен говорит: «Ты помнишь, в детстве были такие картинки-загадки… Вроде бы обыкновенные рисунки, но с ошибками – часы без стрелок; тень падает не в ту сторону; солнце и звезды одновременно на небосводе. И подпись: «Что не так на картине?»

«Твой сосед по парте исчезает ночью, и никто ничего не знает. Зато в парках подают мороженое на любой вкус. Что не так на картине?»

Стоппард говорит о России середины XIX века. У нас люди не исчезают ночью – по крайней мере, по политическим причинам. У нас самостоятельное демократическое государство, в этом огромное различие. Можно сказать, что фон картины совершенно иной.

Фон совершенно другой и по сравнению со временем 25-летней давности, когда творческие люди собрались ради изменения мира к лучшему. Та самая независимость, о которой тогда лишь осторожно мечтали, теперь в наших руках. Того ли мы хотели, но мы хотели.

Но если поближе рассмотреть, о чем говорилось 25 лет назад, то остается впечатление, – если не касаться вопроса о независимости, – что фрагменты тех речей можно слово в слово зачитывать и сегодня. Тогда беспокоились, что по самоубийствам, наркомании и алкоголизму мы впереди Европы всей. Что всё, в том числе и человеческие ценности, измеряется только в цифрах. Что мы не заботимся о культуре и природе. Что углубляется кризис доверия между народом и государством.

Как-то знакомо звучит, правда? Хотя фон на картине совершенно другой, но рисунки отчего-то по-прежнему с ошибками — то часы без стрелок, то что-то еще.

Нет денег, чтобы содержать суповые кухни, число едоков растет, потому что растет бедность, а районная управа решает на свободные деньги допечатать календарей с фотографиями политиков — потому что бедный человек тоже хочет знать, какое сегодня число. Что не так на картине?

Почти 20 000 человек подписывают обращение, в котором критикуется отдаление власти и народа друг от друга, но кто-то из высшего политического руководства отвечает на это с высокомерной усмешкой, что обращение бессодержательное, и прежде чем что-то писать, надо было думать. Что не так на картине?

Мы живем в демократической стране, однако в народе действия Таллиннской горуправы все чаще называются словом «оккупация», окончания которой ждут. Что не так на этой картине?

35 000 жителей Эстонии — почти в два раза больше, чем подписавшихся под хартией — подписывают обращение, в котором предлагается остановить эстонизацию русских школ, и за этим не следует по сути никакого обсуждения. Иными словами — в подполье (президентская инициатива "Ледяной погреб" — ред.) зовут только тех, кто может это слово выговорить без акцента. А на этой картине что не так?

По конституции Эстонии одна из основных наших целей — сохранение эстонского народа, языка и культуры. При этом детское пособие — 19 евро в месяц, а работник культуры зарабатывает на треть меньше средней зарплаты в стране. Что не так на картине?

Стоппард завершает размышления Герцена словами «Ты ведь тоже часть этой картины». Это означает, что я тоже — часть этой картины. Со стороны смотреть и критиковать легко. Быть частью картины означает что-то предпринимать. /.../

И здесь невольно возникает одно чувство. Чувство, что во мне не нуждаются. Шведская писательница Анна Вальгрен говорит, что одной из основных потребностей человека является ощущение своей нужности. Конечно, еще любви и понимания, заботы и ласки, но прежде всего — нужности. Она пишет: «Быть нужным означает — иметь какую-то задачу, чему-то принадлежать. Это означает, что сам себе можешь сказать: без меня другим будет труднее справиться». /.../

Не в моей компетенции предлагать, как правильнее перераспределить ресурсы, но перераспределять их придется.  /.../ Это не обязательно требует денег, которых всегда не хватает. Но должно быть умение слушать, умение разговаривать, находить слова и решения, от которых никто бы не чувствовал себя дураком. Чтобы каждый гражданин Эстонской Республики знал, что без него другим будет труднее справиться.

Что в нем нуждаются, даже если его родной язык русский. Даже если он живет в деревне. Даже если он лишился работы, или решил родить больше троих детей, или в его семье живет инвалид, или он хочет жить с человеком одного с ним пола, или если он работник культуры.

Я бы позволила всем участвовать в жизни – как мы позволяем подрастающим детям самостоятельно перемешать суп, пропылесосить или включить свет... Посмотрим, что выйдет из Народного собрания.