Валерий Пендраковский: голливудская форма изложения иногда мне мешает смотреть кино
Фестиваль «Неделя российского кино» покажет в Таллинне лучшие фильмы современного российского кинематографа. На столичных экранах в рамках фестиваля в числе прочих дебютирует и фильм режиссера Валерия Пендраковского «Ушел и не вернулся». В студии «Актуальной камеры» режиссер рассказал о тенденции развития российского кино, своем способе «расшевелить» современного зрителя и связанных с Таллинном детских воспоминаниях.
Вы приехали с фильмом «Ушел и не вернулся», где главную роль играет уроженец Таллинна, бывший актер Русского театра Кирилл Кяро. Почему именно ему Вы доверили роль старика, который видит себя молодым?
Он окончил Щукинское училище, и у него есть два качества, на которые я сразу обратил внимание: он обладает интернациональной внешностью, и при этой внешности ему удается очень легко, буквально одним выражением лица, сделать себя намного старше, но через секунду быть снова молодым.
Неделю назад Вы вернулись с фестиваля «Амурская осень» в Благовещенске. В каком направлении развивается современное российское кино?
У современного российского кино есть очень мощная предыстория – это его традиции исследования человеческой души. С другой стороны, наше коммерческое время подталкивает его на некие голливудские формы изложения. В результате получаются какие-то причудливые смеси. Хорошо это или плохо — не мне судить, но поскольку я воспитан на более традиционном российском кино, мне это непривычно и даже иногда мешает смотреть кино.
То есть получается, что в одном флаконе элитарное кино для думающего зрителя, и какие-то развлекательные кальки старых фильмов?
Нет, такого четкого соединения нет. Но тенденция обязательно делать коммерческое кино — она существует. Это не плохая тенденция, но у нас были и российские коммерческие фильмы, которые сделаны по нашим законам.
Почему при наличии хороших студий, режиссеров, актеров и, главное, денег, российское кино все-таки не конвертируется?
Советское великое кино, и российское кино вообще, существовало как режиссерское кино. Диктовали режиссеры. Они могли заблуждаться или делать отличное кино, но это были сугубо творческие вопросы. Сейчас же существует некая модель продюсерского кино — опять же голливудская калька — и тут большие сложности, потому что хороших продюсеров, которые могли бы изнутри понимать, что значит снимать кино – раз два и обчелся.
Чем пытаетесь лично Вы расшевелить зрителя? Ведь сделать это сейчас, скажем, на разговорах о добре и зле – чрезвычайно сложно.
У меня есть девиз, это фраза Льва Толстого: между художественностью и искренностью я выбираю искренность. Если я искренне что-то хочу сказать, если меня по-настоящему что-то волнует — тогда это перенесется зрителям. Если я во все это играю, то ничего хорошего не получится.
Как давно ваши пути пересекались с Таллинном?
В детстве, потому что в школу я ходил в прибалтийском городе Риге, моя мама была актриса, а наша семья дружила с семьей замечательного эстонского дирижера Романа Владимировича Матсова. Его семья для меня всегда была образцом интернационального общения, потому что там была и немецкая часть, и эстонская, и русская, и армянская, и в этом причудливом сочетании был образец единения духа. Это была замечательная семья, которая сейчас, к сожалению, уже рассыпалась, многих нет в живых, стоит пустая квартира. И вот эта квартира, этот дух Шостаковича — а Шостакович давал Роману Владимировичу право исполнять первый раз свои произведения — это моя ассоциация с Эстонией.
С Валерием Пендраковским беседовала Елена Поверина.
Редактор: Юлия Сокол
Источник: "Актуальная камера"