Конечно же, главное действующее лицо в спектакле - это служанка Эдна (Марина Малова). Давно не видел на подмостках такого классического героя театральных анекдотов про "Кушать подано!". Эдна имеет два с половиной выхода на сцену за все время спектакля, один из них и вовсе без слов - просто, гордо неся себя, служанка собирает бокалы из-под портвейна со стола.

Может, Эдна и есть убийца, подумают любители банальных дешевых детективов, в которых перст сыщика в итоге указывает на садовника или дворецкого. Сразу огорчу - расследуется не убийство, а самоубийство. А вот кто довел до него жертву, это ужасно любопытно.

Эдны по сути ведь вообще могло не быть в постановке, но она есть. Значит, в этом заложен глубокий смысл. Эту служанку могли звать и Евой Смит, и Дэйзи Рентон, и...ах, неважно, о несчастной судьбе которых рассказывает таинственный инспектор Гул (Артем Гареев).

Эдна - как раз из тех, о которых мы в повседневной жизни даже и не думаем, но когда нам показывают ее фотографию, сразу могут нахлынуть постыдные воспоминания. И Эдна наверняка хочет подмигнуть инспектору Гулу, но пока она еще служит своим опостылевшим хозяевам и вынуждена скрывать эмоции.

Так кто же такой инспектор Гул? Совесть, Воланд, хороший психолог-гипнотезер, сбежавший из лечебницы псих (как это было в советском фильме с прибалтийскими актерами "Инспектор Гулл"), журналист из расследовательской передачи? Раскрутить можно каждую версию, но пусть у каждого в душе останется свой вариант инспектора.

Главное, что инспектору с первых секунд после появления удается привлечь к себе внимание зрителей. Он ничего не играет, а просто задает острые вопросы. На которые не ответишь стандартным "Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть".

Да, порой респонденты взбрыкивают и включают снобизм, но инспектор знает всё, и поэтому следующий его вопрос сбивает спесь с членов семьи успешного предпринимателя. Пришла пора и их представить - Артур Берлинг (Леонид Шевцов), его жена Сибил (Татьяна Маневская), дочь Шейла (Татьяна Егорушкина), сын Эрик (Дмитрий Кордас), потенциальный зять Джеральд (Виктор Марвин). Они, как и полагается, проходят все стадии эмоционального реагирования: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие.

Но самое интересное начинается уже после принятия. Когда выясняется, что можно было и не принимать, а забыть все как страшный сон. И некоторые герои уже собираются откатиться к заводским (изначальным) настройкам, но Инспектор (в данном случае его точно надо писать с большой буквы) уже откуда-то с неба указывает, что так нельзя.

Еще одно важное действующее лицо в данном спектакле - художник Владимир Аншон. Да, тот самый, который в начале десятых оформил в Русском театре легендарный спектакль Наталии Лапиной "Лес". На сцене обстановка стандартного английского дома с камином. И, кажется, что все прочно и надежно.

Но камин-то не настоящий, да и вообще стены хрупки, поэтому актеры во время спектакля даже и не думают на них опереться. Иногда стены раздвигаются и видны бутики, бары и прочие места, где подозреваемые встречали жертву.

Второй слой - мистический. Двигающиеся металлические конструкции с лампами, которые вкупе с нагнетающей драматизма музыкой (ответственный за нее - Александр Жеделёв), создают ощущение, что происходит нечто выходящее за рамки реальности.

И третий слой - технологический. Существенную роль играет интерактивная доска, на которой инспектор белым и красным фломастерами рисует схемы отношений жертвы и подозреваемых. Вещь новая и иногда заедает, но очень хорошо дополняет сцены допросов и напоминает отвлекшимся было зрителям, что же сейчас именно обсуждают на сцене. Есть и видеопроекция доски на верх, чтобы всем было видно.

С доской связан и самый забавный момент премьеры, когда инспектор написал слово "помощ" без мягкого знака, и в зале начались перешептывания, а кое-где и смешки. Гул нарастал, и инспектор Гул в лице Гареева почуял, в чем подвох, и под бурные аплодисменты вписал недостающую букву. Мощь! Подобный успех может вдохновить режиссера Филиппа Лося и оставить этот ход.

А начинается вся история с портвейна. Речь не о "трех семерках", а солидном напитке, который выпивают по случаю помолвки Шейлы и Джеральда, происходящего из более родовитой семьи. Но Артур Берлинг говорит, что вот-вот и он получит почетный титул, главное ведь - ха-ха - не попасть в полицейский суд и не учинить скандал. Тут-то и раздается звонок инспектора.

Гул рассказывает о девушке, которая покончила с собой, выпив большое количество дезинфицирующего раствора. В советском фильме Ева Смит бросалась с моста на поезд. Но теперь дезинфекторы благодаря пандемии коронавируса снова вошли в моду, и получилось, что текст пьесы 1946 года оказался как нельзя актуальным.

А дальше все тоже не устаревает. Могут и уволить, если слишком много требуешь, могут и уволить, если просто бесишь. Могут бросить, если кого-то сильно любишь. Могут бросить, если ты забеременела. Благотворительные фонды порой совсем ничего не имеют общего с добротой и заботой. А дети-алкоголики вполне могут украсть деньги у отцов.

И только к одной Эдне нет вопросов у Гула. Потому что в этой пьесе он, можно сказать, Робин Гул, который не любит богатых и сочувствует бедным. Значит ли это, что у низших слоев общества нет скелетов в шкафу? Нет, не значит. Цель просто другая была - дать щелчок по носу за излишний снобизм. Не зря инспектор подчеркивает, что иногда разница между уважаемыми гражданами и преступниками не так велика.