Рейн Анник, один из защитников эстонскости в Нарве, недавно сказал в интервью Põhjarantnik, что в начале 1990-х годов, когда Нарвское горсобрание искало всевозможные предлоги против восстановления независимости Эстонии, сильной противодействующей силой в собрании была эстонская фракция, в которой помимо него были еще семь депутатов.

"В нынешнем горсобрании нет ни одного эстонца", – с тревогой отметил Анник ситуацию в Нарвском горсобрании через 31 год после восстановления независимости Эстонии. Кроме того, заседания Нарвского горсобрания продолжают проводиться на русском языке, хотя с момента принятия закона о языке прошло более 33 лет.

Это особенно парадоксально, когда чуть ли не все правительства десятилетиями говорят о том, как они продолжают наращивать присутствие государства в Нарве и во всем Ида-Вирумаа...

В годы после восстановления независимости Эстонии можно было закрыть глаза и попытаться понять, что изучение эстонского языка является непреодолимой проблемой для депутатов старшего возраста. Однако те люди, которые сейчас находятся в горсобрании Нарвы, а также, например, в горсобрании Силламяэ, где аналогичная ситуация, 33 года назад были молодыми людьми или людьми цветущего среднего возраста.

Ведь депутатами должна быть элита города, т.е. одни из умнейших людей, обладающие широким кругозором и очень хорошей способностью к обучению. Незнание государственного языка не позволяет им полноценно участвовать в эстонском правовом пространстве, культуре, истории или информационном поле. В такой ситуации прорастают зачатки ценностных конфликтов с остальной Эстонией, которые в данном случае резко выражаются в вопросе танка и других символов войны. Также депутат с недостаточным знанием эстонского языка не является качественным представителем своих избирателей.

Конечно, можно указывать пальцем на брак в эстонской системе образования. Некоторые депутаты из Нарвы и Силламяэ, которые не могут общаться на эстонском языке, в период восстановления независимости Эстонии окончили общеобразовательные школы, а некоторые - высшие учебные заведения. 

Но сами по себе дипломы не заставят говорить по-эстонски или понимать настоящую природу битвы при Вынну и Синимяэ или суть "Письма сорока". Или открыть для себя такие имена, как Яан Кросс, Арво Пярт, Тыну Кальюсте или Рагнар Клаван. Главным должен быть интерес и воля самих этих депутатов быть частью Эстонии в самом широком смысле и желание доносить ценности этой страны до душ и сердец своих избирателей.

В зеркало должны посмотреть и лидеры почти всех основных политических партий Эстонии. Большое число не владеющих эстонским языком депутатов были избраны в местные самоуправления по избирательным спискам партий. Очевидно, что лидеры партий знали, что под их знаменами работает много людей, которые с точки зрения закона не годятся для членства в местных самоуправлениях. Но от этого было ни жарко, ни холодно. Главное, чтобы голоса пришли.

Тем более досадно, что теперь вдруг для членов правительства это кажется большой неожиданностью: "Вау! В Нарвском горсобрании не говорят по-эстонски…".

Эстония в настоящее время входит в число стран, которые хотят запретить гражданам России въезд в Евросоюз. В то же время граждане России, проживающие в Эстонии, могут участвовать в выборах в местные органы самоуправления. Если в выборах примут участие граждане страны-агрессора, то они неизбежно окажут влияние на исход выборов.

Канцлер права Юлле Мадизе отметила, что явка граждан России на выборах в местные органы самоуправления была очень низкой, ниже 10%, поэтому они не оказывают существенного влияния на результат выборов. Но их доля в списках избирателей и в Нарве, и в Силламяэ значительно выше. Политические партии и избирательные союзы, которые хотят получить голоса в этих городах, учитывают интересы этой целевой группы. Иногда даже больше, чем это того стоит, и интересы эстонских граждан отодвинуты на второй план.

Предоставление негражданам права голоса на местных выборах произошло в середине 1990-х годов на том основании, что местные самоуправления занимаются в основном вопросами местного населения. Но на самом деле на местных выборах в городах Ида-Вирумаа русскоязычное образование и русский язык были более значимыми темами, чем, например, укрепление эстонского языка и эстонскости.

Когда после восстановления независимости Эстонии в городах Ида-Вирумаа появились проэстонские лидеры, эти города стали сильнее интегрироваться с остальной Эстонией. Этот процесс замедлился со второй половины 1990-х годов, когда, помимо граждан Эстонии, местные органы власти стали избирать и неграждане, и власть сменилась.

Не исключено, что отнятие уже предоставленного права создаст новые чрезмерные напряжения в обществе, и от этого рационально в нынешнее время воздержаться. Премьер-министр Кая Каллас недавно подтвердила, что действующее правительство не будет отбирать право голоса у граждан России, несмотря на то, что партнер по коалиции Isamaa внес соответствующий законопроект.

Но, может быть, стоит установить, например, конкретный срок, когда это право исчезнет. Возможно, это побудит тех, кто хотел бы участвовать в местных выборах, выполнить требования для получения гражданства Эстонии. В Европе не все страны разрешают негражданам голосовать на местных выборах. В Эстонии такая возможность является привилегией.

Члены Нарвского горсобрания должны понимать, что борьба с государством по вопросу танка не вернет танк и не поможет улучшить жизнь города. Этот танк пошел ко дну потому, что российское руководство, проводящее расистскую кровавую захватническую политику, сделало все для того, чтобы эти памятники, ставшие идеологическим оружием, были презираемы во всем демократическом мире. Члены Нарвского горсобрания могли бы терпеливо и убедительно объяснять это своим избирателям, которые до сих пор тоскуют по танку.

Как обычно в кризисные времена, Нарва и Ида-Вирумаа вновь оказались под пристальным вниманием всей Эстонии. На этот раз эту ситуацию следует использовать более плодотворно, чем раньше, чтобы в этом регионе укрепились экономика, общее благосостояние, а также эстонский язык и дух. Однако для этого также требуется добрая воля местных самоуправлений.