Когда речь заходит об узлах и клубках международных отношений, стороны в поддержку своих позиций часто прибегают к сравнениям, которые, в свою очередь, указывают на возможные двойные стандарты или лицемерие. Так, Россия, использует независимость Косово в качестве аналогии и оправдания собственной оккупации территорий соседних с ней стран. Есть и другие примеры.

С Тайванем совсем другая история. Китайская Народная Республика (Китай) считает Китайскую Республику (Тайвань) своей территорией, на которой временно терпят повстанцев. Тайвань считает себя единственным Китайским государством, представляя демократическую преемственность китайцев с 1911 года. Мы, Эстонская Республика, вместе с нашими союзниками и большей частью свободного мира поддерживаем позицию Тайваня на основе ценностей, но в дипломатической практике признаем проводимую Китаем так называемую политику одного Китая.

Тайвань –  исключительное явление в истории международной политики и общего развития государственности. В экономическом плане речь идет об одном из наиболее развитых обществ и стран во всем мире. Помимо других достижений, например, Тайвань не имеет внешнего долга, но последние полвека он живет, с точки зрения официальной дипломатии, в усугубляющейся изоляции.

Официально Тайвань мало кто признал: независимо от определения понятия "признание", едва ли наберется несколько десятков признавших его стран. Среди них Ватикан, а также Тувалу и Науру, население которых меньше, чем в Курессааре. Мало, но лучше, чем ничего.

Смелые шаги в отношениях с Тайванем сделали как Латвия, так и Литва, но обе страны почувствовали резкую и экономически влиятельную реакцию Китая. Теперь, впервые за всю историю противостояния Тайвань был назван государством в официальном документе крупного западного государства. Это в своем отчете сделала комиссия по иностранным делам британского парламента. Является ли это прорывом?

Все же нет, поскольку в международных отношениях, помимо содержания заявлений, всегда важно смотреть, кто что-либо сказал, зачем и когда.

В Великобритании парламент является носителем высшей власти, то есть представительством народа, но заявления парламентской комиссии все же не считаются официальной позицией страны. Это позволяет Китаю отнестись к ситуации спокойно и не начинать бороться за свою правду, чтобы сохранить лицо, что, как известно, в Азии зачастую важнее сути.

В Рийгикогу уже почти 30 лет работает эстонско-тайваньская группа дружбы. Один из ее бывших председателей, чемпион мира Юри Яансон, недавно пролил свет на ее деятельность. Когда создаются подобные группы, можно ждать, что к спикеру Рийгикогу приедет китайский посланник, который осудит такое пренебрежение к политике одного Китая, но ссоры или кризиса между двумя странами не последует.

Так происходит с визитами почетного доктора Тартуского университета Далай-ламы в Эстонию и другие страны свободного мира: Китай поднимает шум, когда духовный лидер оккупированного Китаем Тибета встречается с представителями исполнительной власти посещаемой страны, в остальных случаях соответствующие чиновники и представители немного ворчат, после чего все идет своим чередом. Что поделать, такова реальная политика.

Лицемерны ли мы как страна в отношении Тайваня? Возможно, но есть ли у нас хороший выбор? Как и большинство стран мира, мы строим комбинации в отношении Тайваня, потому что не можем позволить себе отступить от накопленных ценностей по отдельным вопросам, при этом так же плохо было бы прекратить отношения с Китаем. Дело ведь не только в доступности – что экономически выражается в первую очередь рабочей силой и масштабом – китайских товаров, но и в сотрудничестве Эстонии с важными для нас союзниками.

И это возвращает нас к определенному сходству между Тайванем и Эстонией: мы оба живем по соседству с большим и опасным соседом. Китай и Россия считают многие соседние государства своими, которые (опять!) временно от них ускользнули.

Как во время советской оккупации для нас было крайне важно, чтобы большинство стран свободного мира не признали последовавшие за оккупацией аннексии, так и для Тайваня важно, чтобы, несмотря на официальную дипломатию, мы относились к нему как к независимому государству.

Пожалуй, стоит повторить несколько цифр, которые дают некоторое представление. Тайвань – островное государство, меньше даже Эстонии, чуть больше Бельгии, но с населением почти 24 млн человек (в 20 раз больше, чем в Эстонии, и как они только там помещаются? Наверное, это очень невзыскательный народ...). Об экономических успехах уже говорилось, в некоторых сферах речь идет о ведущей экономике мира.

И хотя отчет комиссии по иностранным делам британского парламента, в котором Тайвань однозначно называется (независимым) государством, не является прорывом в международных отношениях, это все же небольшой, но смелый дипломатический шаг свободного мира.