- Больше всего возмущения вызвал тот факт, что эстоноязычные дети могут попасть в русскоязычные школы, потому что для носителей языка не подходит учебная программа, по которой будут заниматься в школах, переходящих на эстонский язык обучения. Как вы считаете, допустимо ли сегодня делать упор на сегрегацию общества?

Кристина Каллас: Действительно, проблема в том, что ребенок будет учиться в классе, где методика преподавания не приспособлена к нему. В русских школах дети в первом классе учатся по системе языкового погружения, они еще не владеют эстонским языком, для них нужна специфическая методика преподавания. В этом классе, понятно, не могут учиться дети с родным эстонским языком. Cмешивать детей в таких в классах смысла нет. Это плохая идея. Если в так называемой русской школе есть класс, где учатся эстоноязычные дети, владеющие эстонским языком, то это уже другая ситуация - тогда дети, конечно же могут учиться вперемешку.

- Сегодня очень часто мы наблюдаем тенденцию, когда русскоязычные дети, которые даже не владеют эстонским языком, идут учиться в эстонскую школу.

Кристина Каллас: В этой эстонской школе надо, чтобы у такого ребенка была поддержка специального учителя, специальные учебные программы, так как такой ребенок не может учиться в таком же темпе, как учатся эстонские дети. Конечно, лучше, было бы учиться в специальных классах по методике языкового погружения. Обычно где-то через три-четыре года дети осваивают язык на таком уровне, что уже могут учиться вместе с эстоноязычными детьми. У нас большой опыт языкового погружения. Начиная с раннего языкового погружения, с первого класса до, примерно, четвертого-пятого класса, они могут спокойно учиться на эстонском языке.

- В последние годы родители все больше предпочитают отдавать своих детей в эстонские школы. Ни для кого не секрет, что в будущем году эстонская школа будет еще более популярна. Хватит ли всем желающим в Таллинне мест в эстонских школах?

Михаил Кылварт: На самом деле, на мой взгляд, эстонские школы уже сейчас не справляются с тем потоком русских детей, чьи родители проявляют желание отдать их именно в эстонскую школу. И не справляются прежде всего потому, что нет подготовленных учителей, нет той самой опорной системы, которая необходима при такой системе обучения.

- Тем не менее местное самоуправление обязано предоставить эти места.

Михаил Кылварт: Во-первых, с 2024 года у нас нет возможности распределять детей по языковому принципу.

Кристина Каллас: Возможности по закону уже сегодня нет, закон действует уже 30 лет.

Михаил Кылварт: Да, есть выбор. Потому что есть школы с разным языком обучения. До сих пор есть школы с разным языком обучения. Со следующего года у нас нет школ с разным языком обучения. И закон совершенно четко в императивном формате формулирует правила направления детей в школу. Естественно, мы учитываем сложившуюся ситуацию. Мы обращались в министерство как минимум три раза с этим вопросом - как нам трактовать законодательство? Как нам осуществлять направление в школы, учитывая момент перехода? И нам черным по белому министерство ответило, что императивом, это мы знаем, является территориальное направление. То есть чем ближе школа (к дому), туда необходимо направлять ребенка.

- Здесь скорее речь идет о том, что родители, которые хотя бы немного интересуются школами, определяют, какая школа - эстонская, а какая - переходная.

Михаил Кылварт: Разберемся с проблемами, которые у нас в связи с этим появляются. Русский ребенок, который хочет попасть в эстонскую школу, эта школа к нему максимально близко находится, мы по закону должны предоставить ему место в этой школе. У нас есть на это решение суда, потому что эти вопросы уже обсуждались.

- Так в Таллинне все-таки есть достаточное количество мест в эстонских школах?

Михаил Кылварт: Мы говорим не только о местах в школах, мы говорим и о подготовке школ, о той дополнительной нагрузке, которая придет, о специальной методике в тех классах, которые будут переходить.

- Почему нет этих мест, которые должны быть?

Михаил Кылварт: Потому что у нас ограниченное количество школ, ограниченное количество мест. У нас нет учителей. Эти учителя не появятся в следующем году в достаточном количестве просто потому, что мы знаем, что происходит процесс перехода. Необходимое количество учителей, к сожалению, не обеспечено со стороны государства на протяжении последних 30 лет не только для русских школ, но и для эстонских школ. Мы это прекрасно понимаем.

Кристина Каллас: Как государство должно обеспечить школы учителями? Я это и раньше тоже спрашивала. Государство обеспечивает учителями таким образом, что заказывает подготовку педагогов в университетах. То, что школы неспособны привлечь выпускников к работе, это абсолютно другой вопрос. Государство не может обеспечить школы кадрами. У нас не советская система, где выпускников направляли на работу. Школы работают как на рынке труда, самостоятельно привлекая необходимые им кадры. Я понимаю, что сейчас вы придете к вопросу о зарплатах. Дело в том, что с такими зарплатами невозможно привлечь молодых людей в школу. Но это другая тема. Просто сказать, что государство не обеспечивает школы учителями, нельзя.

Михаил Кылварт: Утверждать, что школы не справляются с поиском учителей, как минимум, несправедливо.

- Обеспечить места в школе - это обязанность местного самоуправления, правильно?

Михаил Кылварт: Да, если для этого есть ресурсы, которые должно обеспечить государство.

- Может, стоит перенаправить ресурс из русских в эстонские школы?

Михаил Кылварт: Какой ресурс из русской школы перенаправить в эстонские школы?

- Урезать количество первых классов.

Михаил Кылварт: И перенаправить учителей из русских школ в эстонские школы?

- Мы придем с вами к единой школе.

Михаил Кылварт: Да, но это другой вопрос. Единая школа, за которую уважаемый министр еще несколько лет назад так ратовала, сегодня вызвала прямо очень резкую, не то чтобы даже оценку, я бы даже сказал, атаку на город за то, что мы просто подняли этот вопрос.

Кристина Каллас: Вы не этот вопрос подняли, к сожалению.

Михаил Кылварт: На мой взгляд, это на самом деле не очень корректно. Мы говорим о том, что школы должны себе сами найти учителей. Даже если бы все те учителя, которых выпустили университеты, пришли бы в школу, даже в этом случае их бы не хватило, потому что государственный заказ не соответствует потребностям. Но так в принципе не бывает, чтобы каждый выпускник шел работать по профессии. Значит, всегда надо учитывать погрешность.

- Продолжим все-таки тему единой школы. Госпожа министр, действительно, несколько лет назад вы сами ратовали полностью за единую школу. Недавно соцдем Евгений Осиновский высказался в пользу единой школы, которая исключила бы, в общем-то, вопрос сегрегации общества. Почему сегодня вы настаиваете на том, что нужна эстонская школа для русских детей и эстонская школа для эстонских?

Кристина Каллас: Я абсолютно не настаиваю на этом. Повторю еще раз, что неправильно направлять ребенка, не владеющего эстонским языком в класс, где все дети языком владеют, так же неправильно направлять эстоноязычного ребенка в класс, где дети только осваивают эстонский язык. Если бы Таллинн пошел по пути, что в одной школе параллельно открыты классы с языковым погружением и классы, где учатся эстоноязычные дети, то детей можно направлять в одну школу по языковому принципу.

- В чем смысл единой школы, если мы все равно будем разделять по разным классам?

Кристина Каллас: Потому что дети учатся в одной, единой школе. Нам нужно просто время, чтобы поколение, которое сегодня выйдет из садика, не владея эстонским языком, смогло его выучить. Нужна методика, поддержка. Но это займет время. Когда из садика будут выходить дети, владеющие эстонским языком, не будет никакой разницы, в какую школу они пойдут.

Я хочу еще уточнить вопрос закона, по которому ребенка определяют в самую близкую от его дома школу. Этот закон нас уже 30 лет, ничего в этом законе не меняли. Тем не менее Таллинн 30 лет определял детей в разные школы по языковому принципу.

- Вы знаете, на самом деле речь сейчас идет о том, что мы прицепились буквально к двум словам вице-мэра Таллинна Андрея Канте. Он сказал, что речь идет о том, что если родители не изъявили желания выбрать школу, это может быть сделано автоматически, потому что идентифицировать ребенка по языку невозможно.

Михаил Кылварт: Мы с этим вопросом обращались за разъяснениями в министерство несколько раз. И нам черным по белому ответили (ответы мы разослали в СМИ), что прежде всего надо исходить из территориального принципа.

Кристина Каллас: Абсолютно так и есть.

Михаил Кылварт: Если брать за основу территориальный принцип, значит автоматически дети будут направляться в школы вне зависимости от языка обучения. Это и была проблема.

Кристина Каллас: Давайте уточним - независимость от языка учебы. Но в этих школах должны быть классы, приспособленные к языку детей, куда вы их направляете. Понимаете?

Михаил Кылварт: Мы говорим о законодательстве, а не о методике. Методика и законодательство - это разные вещи. Что касается методики, то, как известно, за методику обучения и за содержание обучения отвечает у нас государство, в том числе и за создание опорной системы. А это, в свою очередь, означает ресурсы. Где те ресурсы, которые были направлены в эстонские школы дополнительно, чтобы они могли бы работать с русскими детьми? Вы все время говорите о системе погружения. Переход на эстонский язык образования не означает, что в первых классах будет система погружения. Система погружения - это преподаватели со специальной подготовкой, специальной методикой. Как было раньше - дополнительная оплата учителям за то, что они работают в классах погружения. Это прежде всего, подготовленные учителя. Этого ничего нет.

Кристина Каллас: Вы сейчас абсолютно неправильно говорите аудитории. Что значит, ничего нет? Курсы подготовки, курсы подготовки по методике уже проходят с прошлого года.

- Педагоги из русскоязычных детских садов жалуются на то, что у них нет методических пособий, которые позволили бы им правильно по предметам обучать детей детсадовского возраста.

Кристина Каллас: Я не понимаю, как нет. Как можно говорить, что нет методических пособий, что нет курсов обучения? Все существует: и система языкового погружения, и методика языкового погружения. Как обучать ребенка с третьего года рождения на эстонском языке, эта методика существует у нас уже практически 20 лет. Есть все материалы, есть курсы. Курсы по подготовке и изучению методики преподавания мы увеличили в три раза по сравнению с прошлым годом. У нас учителя ходят на эти курсы, они учатся, они готовятся к следующему году.

Михаил Кылварт: Министр немножко путает понятия, система погружения - это специально выработанная методика, это система погружения.

Кристина Каллас: У нас нет системы погружения, это больше нам не надо.

Михаил Кылварт: Вот именно.

Кристина Каллас: Не путайте. Я говорю о методике преподавания. Мы используем методику преподавания языкового погружения с первого класса, когда мы переходим на эстонский язык преподавания.

Михаил Кылварт: Хорошо, сколько у нас подготовленных специалистов, которые готовы для первого класса, и не только для первого класса. Мы говорим и про четвертый класс, у нас переходит (на эстоноязычное образование) с 1 сентября и первый, и четвертый классы. Это означает (наличие) уже первых подготовленных предметников.

Кристина Каллас: Я надеюсь, что вы своих учителей направляете на курсы, где у нас есть места для их обучения сегодня есть. Я очень надеюсь, что город Таллинн направит учителей на обучение.

Михаил Кылварт: Более того, я вам хочу сказать, что город Таллинн понимает, что этих курсов катастрофически не хватает.

Кристина Каллас: Опять неправильно.

Михаил Кылварт: Таллинн должен эти курсы сам проводить. Мы заложили в бюджет дополнительные средства, чтобы объединить методические курсы и курсы изучения языка, потому что реально доступа к этим курсам нет, им просто такое количество людей не успеть подготовить.

Кристина Каллас: Михаил, мне очень жаль, что вы в прямом эфире говорите о нехватке курсов.

Михаил Кылварт: Какое количество курсов, кто организует, сколько уже прошло и сколько планируется провести дополнительных курсов? Если вы говорите, что я говорю неправду, пожалуйста, уважаемая госпожа министр, количество проведенных курсов, количество подготовленных учителей и сколько на момент 1 сентября учителей необходимо подготовить, чтобы они соответствовали необходимым требованиям, чтобы переход безболезненно осуществился в первом и четвертом классах, и чтобы при этом у нас это количество соответствовало количеству необходимых мест в первых и четвертых классах для учителей?

- Что Таллинн сделал, чтобы решить эту ситуацию?

Михаил Кылварт: Вопрос методического обучения учителей - это вопрос государства. Таллинн организует свои курсы. Мы обратились к университетам для того, чтобы разработать свои курсы, где было бы изучение языка и методики обучения детей. Недостаточно просто выучить язык.

Кристина Каллас: Очень приятно, что вы это делаете. В городе Таллинне по статистике, которую вы нам дали, 148 учителей, которые должны с первого сентября следующего года начать преподавать на эстонском языке в первых и четвертых классах. Всего 148 учителей. Для каждого из этих учителей есть место на курсах методики, дидактики и эстонского языка. Если они на этих курсах появятся и на эти курсы записываются, места есть для всех, начиная уже с этой осенью. В принципе, с октября месяца эти курсы существуют.

Михаил Кылварт: Напомню, что с 2024 года учителя должны владеть эстонским языком на уровне С1, не только в тех классах, которые переходят на эстонский язык, но во всех классах.

Кристина Каллас: Во всех классах, где преподают на эстонском языке. Не надо путать. Если они преподают на русском языке, то у них нет требования С1

Михаил Кылварт: Квалификационные требования будут действительны с 1 сентября 2024 года.

- Что готово предпринять министерство, чтобы сегодня не потерять в качестве образования?

Кристина Каллас: Почему мы уверены, что качество пострадает? Почему мы так относимся к этой реформе? У нас на эстонском языке преподают русским детям уже 20 лет по системе языкового погружения. Учителя подготовлены, есть методика, есть учебники, есть методички для учителей. Эта же методика преподавания будет использоваться при переходе в тех классах, где дети не владеют эстонским языком. Откуда у нас уверенность, что это будет провал, потому что мы не сможем ни математику выучить, ни эстонский? Опыт языкового погружения показывает, что те дети, которые учились в классах с языковым погружением, сдают не только эстонский язык лучше, они сдают экзамены и по другим предметам лучше.

Михаил Кылварт: Как известно, в систему погружения приходят дети, подготовленные и мотивированные. Там учителя подготовленные. Как мы подготовим столько учителей к 2024-2025 году, которые будут работать по методике (языкового погружения)? Когда министерство спрашивают, кто будет учить наших детей, нам говорят, что будут учить студенты педагогических вузов. Как они будут успевать (учить и учиться)?

- Что Таллинн сделает для того, чтобы не пострадало качество образования?

Михаил Кылварт: Таллинн на следующий год закладывает три миллиона евро именно для того, чтобы, во-первых, дополнительные курсы организовать для наших учителей - как методические курсы, так и языковые курсы. Подготовим систему продленного дня для тех ребят, которые будут учиться в классах перехода, чтобы детей поддержать. Мы закупаем сами учебные материалы, в том числе электронные приложения.