Если попытаться сравнительно просто определить, что такое экстремизм, то можно сказать, что это конечный продукт радикализации. Терроризм в этом контексте является лишь средством в руках экстремистов.

Экстремизм можно разделить на две группы: одна, которая для достижения своих целей использует или может использовать насилие, и другая, которая насилие не использует. Большинство экстремистов в действительности не прибегают к насилию, лишь некоторые из них решаются на это.

Заискивание во имя предотвращения радикализации не является правильным

Глядя на причины роста экстремизма, одно могу сказать точно: если где-то возникает напряжение, там также появляется и противоположное напряжение. Если мы говорим, с одной стороны, о мусульманских экстремистах, а с другой стороны, о том, какие настроения распространены среди местного населения Европы, то можно сказать, что напряженность растет с обеих сторон.

Кроме того, в криминалистике, как правило, известно, что, когда общество переживает серьезные потрясения, преступность сразу же возрастает. Точно так же и с этим: если в обществе есть напряженность, то в какой-то мере растет и экстремизм.

Мой опыт, как при соприкосновении с экстремистами, так и на основе профессиональной литературы, показывает, что все начинается с самого человека. Все начинается с того, как и о чем мы думаем. Или не думаем.

С одной стороны, индивид, а с другой - общество, и если между ними есть какой-то сбой, какой-то катализатор, то может начаться процесс радикализации, который может привести к экстремизму. Началом служит радикализация, но часто и случай, который в литературе называется спусковым механизмом. Хороший пример такого случая – опубликованные в Дании комиксы на пророка Мухаммеда - там жили уже люди, которые, возможно, были уже склонны к радикализации, но не было случая — спускового механизма, который бы запустил эти события. Комиксы и стали спусковым механизмом, и целый ряд людей, скорее всего, стали радикалами.

Здесь проходит водораздел между подходами срецслужб и науки. Ученые говорят, что, посмотрите, сколько людей в подобных социальных и общественных позициях до сих пор не стали радикалами. Спецслужбы говорят, что хорошо, но у нас не было времени, чтобы посмотреть на всех, кто еще не стал радикалом, мы должны следить за всеми теми, кто потенциально является радикалами.

Должно ли западное общество для предотвращения радикализации предпринимать какие-то спокойные средства, быть лояльными с потенциальными экстремистами? Я считаю, что мы в таком случае дали бы им очень важное преимущество. Это не правильно.

Крайне правые взгляды — у женщин-пенсионерок

Если в Европе в общем случае экстремизм делится на правый, левый и исламский, то в Эстонии есть еще и так называемый прокремлевский экстремизм. В Эстонии левого экстремизма в его классическом понимании нет, однако, есть прокремлевские лица, которых можно назвать радикальными. Помимо них есть люди и группы, которые по некоторым признакам могут быть классифицированы как правые радикалы.

Эти признаки не связаны с внешним видом, но все-таки существенные - как вы себя ведете, что вы говорите, кого ненавидите и кого поддерживаете.

Что стало бросаться в глаза в последние годы - и это, вероятно, связано с иммиграционным давлением - что появились совершенно новые лица, которые несколько лет назад еще не были известны и теперь они как будто выросли из-под земли. Называющие себя скинхедами со стажем куда-то совсем пропали.

Это заставляет задуматься, что скинхеды не представляли раньше только одну субкультуру, как панки. На самом деле, в Эстонии у них нет реального объекта для ненависти — как ты будешь кого-то ненавидеть, когда некого ненавидеть.

Но с приходом новых лиц появилось и новое естественное явление, которое связано с вышеупомянутым напряжением. Эти люди на самом деле среди нас. Если в Южной Эстонии поговорить с кем-нибудь из волостной управы, женщиной в летах, то слушая ее, понимаешь, что она на самом деле придерживается довольно крайних правых взглядов: никого чужого она не хочет, все живущие здесь [иностранного происхождения] должны отсюда уехать и ни одного иммигранта здесь быть не должно.

Для общества очень важно, чтобы люди поняли, откуда идет эта ненависть. Мы не можем просто так это искоренить из себя, поскольку наша историческая память говорит о том, что никто из иностранцев, которые приходили к нам, не принесли нам ничего хорошего. Разумно, однако, проанализировать себя, чтобы понять, почему я это чувствую и так думаю. Среди нас есть много весьма агрессивно настроенных, но это вовсе не означает, что мы должны идти кого-то атаковать.

С другой стороны, также надо учитывать давление на общество. Что, безусловно, нельзя делать, так это просто сказать, что народ глуп. Нет. У людей просто такое восприятие, и это не повод для насмешек.

Но если говорить об опасности для общества, то прокремлевский экстремизм, конечно, самое опасное для эстонской государственности явление. В настоящее время, несомненно, гораздо более опасное, чем исламский экстремизм.

Эта статья опубликован на новостном портале ERR, она основана на высказываниях Янека Ярва, которые он сделал на Фестивале мнений.