Этери Кекелидзе: Зеркальный череп или Игра в игру
Спектакль Русского театра "Синдром самозванки" предлагает вопросы, ответы и загадки.
(Три четыре истории) – именно так, с зачеркнутой тройкой, выглядит подзаголовок названия на афише к спектаклю "Синдром самозванки". Словно в последний момент кто-то невидимый, стоящий за кулисами, тоже решил выйти к зрителю с открытым забралом и бесстрашно рассказать о себе.
Собственно, так и есть – актриса Татьяна Космынина, придумавшая и поставившая этот спектакль, раскрылась в нем даже больше, чем в откровенном обращении к зрителю в программке. Бесстрашия и откровенности, впрочем, хватает всем участницам этой постановки – актрисы Наталья Мурина, Екатерина Кордас и Анна Сергеева, как и режиссер Татьяна Космынина, откровенны запредельно, до исповедальности, и в той же самой программке не боятся словами, вербально описывать все свои страхи, связанные с профессией. Стремятся к тому состоянию, который поэт описал как "…не читки требует с актера, а полной гибели всерьез"…
И команда у Татьяны Космыниной почти целиком женская – художник Екатерина Седова, художник по костюмам Светлана Агуреева, музыкальное оформление Катрин Кваде, хореограф Ольга Привис.
Татьяна Космынина. Прыжок в незнаемое
Автор: Елена Вилт
На мой взгляд, эта постановка предоставила Татьяне счастливую возможность не только обобщить весь свой театральный опыт, но и по-режиссерски разобраться с теми жанрами, стилями, истолкованиями, подходами и возможностями актерского существованиями, которые сегодня предлагает современный театр. Во всем этом множественном разнообразии она отважно ищет свой режиссерский язык, доверяя только собственному опыту.
Она встречает зрителя на подходе к залу шокирующими гипсовыми слепками с лиц актрис рядом с их письменными исповедями (те же тексты в программках к спектаклю).
Находит визуальную метафору сегодняшнего состояния театра, распятого между традицией неспешного исследования жизни человеческого духа и сегодняшними требованиями экшена во что бы то ни стало – зеркальный череп, с отсылками к "бедному Йорику", дизайнеру McQueen и массовой дискотеке.
Она пробует шедевры мировой литературы на стойкость, провоцируя их иронией и сарказмом, да и себя не щадит, подкладывая, на всякий случай, соломку в виде реплик типа: "Что будет с нашим театром, если актрисы сами себя будут назначать на главные роли, и сами же будут ставить?"
Она объединяет разные истории одним действующим лицом, придавая ему функции от демиурга до режиссера, от партнера до слуги просцениума – Дмитрию Косякову, исполняющему все остальные роли кроме главных, приходится нелегко, но он блестяще аккомпанирует своим великолепным партнершам.
Она создает свою трилогию и ставит целью не просто доказать право актрис на роли, которые, может, им и не придется сыграть, но максимально усложняет задачу, выстраивая два, а то и три уровня взаимоотношений – Актрисы и создаваемые ими Образы в спектакле неразрывны, хотя они по разному существуют, и "входы и выходы" у них разные.
В общем, Татьяна Космынина все "пробует на зуб" и отважно бросается в воду, зная, в каких местах искать брод.
Наталья Мурина. Гамлет в формате тяжелого рока
Автор: Елена Вилт
…Стеклянные листы – как рамы без картин – складываются в некие геометрические фигуры, между ними беспорядочно мечутся фигуры в масках, словно надувные куклы в очередном шоу, шоу Еriк (NB! Первая буква е с точками, последняя – к, повернутое в другую сторону! Обычный рекламный ход. Все на продажу). Разлетаются во все стороны белые надувные шары, вспыхивает зеркальный череп… И, наконец, со взрывом петард появляется ОН – как Майкл Джексон, под вой гитар, в всполохах сценического света, рок-звезда, кумир… Гамлет, закованный в формат рок-концерта – как положено, в черной коже, с массой металлических заклепок и браслетов. А чтобы малограмотные слушатели дискотеки хотя бы минимально поняли, в чем дело, диск-жокей коротенько и доступно пересказывает им содержание эпизодов: "Принц датский приезжает на похороны отца, и узнает, что он не просто умер, а его убили. Убийца – его родной брат, дядя Гамлета" и так далее… Монологи, положенные на рок-музыку, требуют от красивой изящной актрисы Натальи Муриной такого взрывного темперамента, какого сцена от нее раньше не требовала. Эти выплески энергии выматывают (актрису? героя?), речь начинает заедать как пластинку. Тогда демиург-диджей превращается в режиссера, актриса, выходя из образа рок-певца, посматривает на диджея и снимает курчавый парик, а он спокойно ей заявляет: "ну, не знаю, чем тебе помочь… сиськи покажи…". ("Рецепт" напоминает многие сцены в современных постановках, когда режиссер не соответствует ни актеру, ни образу, помочь ничем не может, но уверен, что "обнаженка" вывезет всегда… Только лично потерпевшие от такой режиссуры знают цену таким советам).
А вот еще один "привет" от острого взгляда Татьяны Космыниной – тем режиссерам, кто уверен, что зрителя нужно постоянно держать в тонусе, а то, избави Бог, он над чем-то глубоко задумается. В первом эпизоде – гамлетовском – это стремление наглядно демонстрируется стыком двух сцен: ернической и психологически выстроенной. Размышления Гамлета о разнице двух портретов (отца и дяди) иллюстрируются двумя воздушными шарами с одинаковыми портретами, а встык идет сцена объяснения Гамлета с Гертрудой (Наталье Муриной подыгрывает все тот же диджей) – истинное столкновение двух личностей, характеров, темпераментов…
Это первая часть трилогии, и она заканчивается двойным снижением трагедийного пафоса: сначала диджей рассказывает анекдот об актере и художественном руководителе, а затем на экране актриса Наталья Мурина дурачится перед видеокамерой. Остранение по Брехту. Двойное. (Остранение – прием, призванный вывести читателя или зрителя из "автоматизма восприятия".)
Екатерина Кордас. На разрыв аорты
Автор: Елена Вилт
"Молчи и обнимай меня крепче…!" – женский голос в тишине звучит как заклинание. За стеклянными панелями фигура в чем-то светлом раскинула руки словно распятая… Анна Каренина – на пике выяснения отношений с Вронским. Уже на пути к гибели. Уже не в силах ничего изменить. Уже познавшая любовь и с ужасом ожидающая конца. Она разговаривает с Вронским, а слышит только себя, и сама себя не понимает – как и когда это могло произойти с ней, с женщиной, которая пожертвовала всем, чтобы только быть с Ним, кого она сейчас, не слыша, обвиняет… "Брось, меня, брось!.. Молчи и обнимай меня крепче…" Гибельный путь Анны проходит в мертвой тишине зрительного зала – с такой силой актриса наполняет его болью человеческого одиночества и непонимания.
Анна Каренина – эмоциональный пик спектакля.
Но когда ее, Анну, уносит со сцены типичный для шоу взрыв петард, на экране актриса Екатерина Кордас начинает корчить уморительные рожицы… Остранение по Брехту.
Анна Сергеева. Игра в игру
Автор: Елена Вилт
Эффектная брюнетка в эффектном черном платье с разрезом до бедра и эффектных красных туфельках выходит на сцену и начинает сложную и откровенную игру со зрителем. Сообщает, что именно она будет играть Жанну Д Арк – зажигайте свой костер! Слегка кокетничая, говорит, что понятия не имеет, как играть трансвестита – она лично парики терпеть не может, но ради роли придется… И действительно, ради роли ползает как солдат на плацу, и надевает лохматый парик, и постепенно у нее начинает изменяться взгляд, когда актриса ближе знакомится со своей героиней… Но кокетничать со зрителями не перестает, и разговаривает с залом на разные темы. Постепенно, очень не спеша, Жанна берет верх над актрисой, рассуждения, можно ли представить себе героиню в длинном платье, а потом и как лучше стоять на костре, чтобы все побыстрее закончилось становятся постижением человеческой сути героини…
Как это все играть? – это и есть вопрос, на который спектакль предлагает свои ответы… Конечно, в конце сцены на экране актриса будет дурачиться и смеяться. Остранение по Брехту свершится. Но – именно Анне Сергеевой в финале режиссер дает право назваться своим настоящим именем. Наверное, в награду за отвагу в откровенной игре с игрой.
Игра как в бисер
"Синдром самозванки" – режиссерский дебют актрисы Татьяны Космыниной на профессиональной сцене (не считая опыта работы в "Другом театре"). Дебют с серьезной заявкой на собственный театральный язык, на свое решение сценической композиции в целом и выстраивания отдельной роли. На свое понимание отношений со зрительным залом. Отважная попытка высказаться сразу по всем актуальным вопросам театральной жизни. Дебют удачный и дарующий надежду на удачное продолжение.
Редактор: Ирина Киреева