Игра фигурок, на которые падает свет сквозь полупрозрачный экран, игра теней, которые вдруг выходят из-за ширм и вырастают во всю высоту стены, игра актера, появляющегося перед зрителем в роли рассказчика, – все это создает настоящую сказочную страну, где возможны любые превращения, и где трагический финал не только огорчает, но и побуждает к размышлениям.

Спектакль на русском языке исполняет Евгений Моисеенко, на эстонском – режиссер и автор инсценировки Лейно Рей. Я, кстати, подумала, что замечательно было бы водить одних и тех же зрителей-школьников на оба представления: язык, на мой взгляд, лучше всего учится в театре, когда действие помогает тебе понимать слова, а уже если ты вначале посмотрел представление на родном языке, то и на другом ты становишься полноправным зрителем, разбираясь в нюансах своих впечатлений и замечая детали, которые в первый раз остались за границами внимания.

… Нет, по-моему, литературы более мрачной и трагичной, чем сказки Андерсена. Наверное, они столь популярны и любимы во всем мире, что помогают детям свыкнуться с мыслью о неизбежности смерти; лет примерно в пять ребенок узнает, что он не будет жить и радоваться вечно, даже если станет очень-очень хорошо себя вести, тут-то и появляются сказки Андерсена, в каких-то случаях жестко обрубающие жизнь героев, а в каких-то обещающие после земного существования много интересного в стране фей и ангелов.

"Тень" в оригинале заканчивает совершенно безнадежно: "Вечером весь город был расцвечен огнями иллюминации, гремели пушечные выстрелы, солдаты брали ружья на караул. Вот была свадьба так свадьба! Принцесса с тенью вышли к народу на балкон, и народ еще раз прокричал им "ура!". Ничего этого ученый не слышал –  с ним уже покончили".

В честном и близком оригиналу спектакле театра NUKU режиссер на такой финал все-таки не отважился – у него ученый, заключенный в темницу, чего-то ждет, на что-то надеется во время свадьбы принцессы и его тени: то ли он ждет казни, которую отложили из-за свадебных хлопот, то ли перемены участи, как в знаменитом переложении Евгения Шварца, где герой прокричал: "Тень! Знай свое место" и все увидели, что жених принцессы пронырливый и подлый самозванец, готовый в любую минуту распластаться на полу, сжаться, превратиться в крохотный сгусток мрака и исчезнуть… на время.

Кто живет в таинственном доме

Если вы помните, сказка начинается с того, что молодой ученый приезжает в южную жаркую страну и поселяется в одном из домов; напротив его балкона, в соседнем доме, есть тоже балкон, там цветут цветы, кто-то должен же их поливать, но никто и никогда не выходит на загадочный балкон, разве что звучит тихая музыка (композитор Лийна Сумера) и ученый не знает, кто живет в таинственном доме; тогда молодой человек, устав мучить свое воображение, посылает свою тень – разузнать хоть что-то о молчаливых и невидимых соседях.

В пьесе Евгения Шварца в загадочном доме живет принцесса, как и положено в сказках. Но у Ганса Христиана Андерсена там поселилась Поэзия, которая раскрывает прокравшейся к ней тени все тайны мироздания. Тень же из всех тайн выбирает лишь позорные, которыми можно шантажировать людей и наживаться на их пороках. Вот ключ к этой ужасной сказке, который нашли и режиссер и актеры: лишь поэзия, образы, метафоры, максимы, искусство способны даже тень превратить в настоящего человека, но полнота жизни предполагает и оборотные стороны любого явления, теневые, мрачные стороны, которым соприродна сама тень.

Как именно человек уступает место своей тени, как соглашается быть ничтожеством и подчиняться воли правящего им ничтожества? Ученый в спектакле хочет научить людей добру и красоте, но люди равнодушны к его увещеваниям: ими движет страх, расчет, они прельщаются не глубиной мысли, но легкостью в танце.

Спектакль построен так, что мы все время пребываем одновременно на двух уровнях повествования: мы видим невинные и забавные картинки с теневыми куклами, которые кланяются, садятся за стол, кружатся в танце. И это дает нам ощущение прелестной забавы, домашней заботливой обстановки, ощущение детского праздника, придуманного родителями. И в то же время мы, прежде всего, конечно, взрослые, слышим текст: диалог ученого со своей тенью, которая настойчиво предлагает поменяться местами, разговор тени с принцессой; и, наконец, голос рассказчика, почти нейтральный, ничего не педалируя, рассказывает нам, как каждый из нас может в какой-то момент отречься от самого себя, довериться темной, сомнительной, расплывчатой серости, готовой в любой момент расцвести пышным цветом на королевском троне.

Артист кукольного театра

Театр теней – древнейшее искусство, и когда-то это искусство связывали с явлением покойников, проверяющих правильность миропорядка живых.

Все приемы кукольных театров, по сути, загадочны, интересны, таинственны; когда мы заменяем себя куклами, то все невозможное, как во сне, становится возможным. А дальше уже все зависит от мастерства.

Но мне кажется, что живой актер – хотя бы время от времени – должен иметь возможность выйти из-за ширмы и стать просто актером, не заслоненным куклой. Прямолинейность эмоции, полное соответствие слов действиям, необходимое для жанра, полезно обогащать существованием в обычном сценическом пространстве. И именно такие многослойные спектакли, как "Тень", дают актерам ценную возможность.

Гениальность Андерсена заключалась, в частности, в том, что, обращаясь исключительно к взрослым, он писал как будто бы для детей; дети же каким-то образом чувствуют то, что взрослые, к несчастью, хорошо понимают.

Режиссер Лейно Рей очень точно ощутил, как соединить философскую беспощадность сказки и ее игровую, кукольную природу. Мягкое преображение Евгения Моисеенко из одного персонажа в другой устроено так, что мы точно различаем интонацию принцессы, тени, ученого и рассказчика, но при этом ни на минуту не забываем, что всех их играет один человек, не "притворяясь" разными персонажами. То есть мы как бы постоянно слышим голос Андерсена, рассказывающего свою сказку. Она похожа на конфету с ликером: шоколад можно отдать детям, ликер выпить самому, только вот шоколад все равно пропитывается ликером, а ликер отдает шоколадной сладостью...