План обновления дигитального государства, или идея о персонализированном государстве вызвала на прошлой неделе волну политических разногласий. Давайте сначала рассмотрим сам план, а затем реакции на него.

Само предложение вполне разумно, а потребность в обновлении давно назрела. Чего же не хватало до сих пор?

У нас слишком много ведомственных порталов услуг (Департамент транспорта, Налогово-таможенный департамент и так другие). Эти услуги частично есть на государственном портале eesti.ee, но их облик и логика использования сильно отличаются. В Эстонии нет государственного мобильного приложения, хотя подавляющее большинство пользователей интернета пользуются смартфонами и в ситуациях, когда использование ноутбука нецелесообразно или невозможно.

Существует множество примеров государственных мобильных приложений, самым известным из которых в настоящее время является украинское приложение "Дия". В нем помимо услуг и личных документов есть теле- и радиоканалы и даже игра, в которой можно управлять беспилотником и сбивать российские танки. Для невоюющей страны такие дополнения, может, и не нужны, но для Украины они были важны с точки зрения повсеместного распространения приложения. Сегодня мобильным приложением пользуются около 20 миллионов человек, половина населения Украины.

Но вернемся к Эстонии. Самое печальное, что многие дигитальные услуги в Эстонии по-прежнему неуклюжи и сложны в реализации. И это не только вина технологов и дизайнеров. Скорее, речь идет о неспособности владельцев услуг внедрять обновления, а значит, и дигитальные решения.

Владельцами услуг, как правило, являются не Департамент государственной инфосистемы и не Министерство экономики и коммуникаций, а всевозможные государственные учреждения и самоуправления. В вопросе обновления дигитального государства их способность вносить изменения в содержание и форму имеет решающее значение.

Поэтому развитие дигитального государства должно поддерживать не только технологические инновации, но и способствовать развитию знаний и навыков людей, которые разрабатывают услуги в государственном секторе.

Ориентированность на дальнейшее продвижение событийных услуг – это разумный и единственно возможный путь. Проще говоря: не нужно искать услугу регистрации брака, а достаточно фразы "хочу жениться", чтобы запустился целый ряд процессов, от регистрации брака до смены фамилии, выдачи новых документов в связи с этим и так далее. Мы говорим об этом уже около 15 лет, но поспешишь, людей насмешишь.

Важно вовлекать в разработку услуги реальных пользователей, жителей Эстонии, потому что решение, рожденное в тиши кабинетов, может и не работать на смартфоне с маленьким экраном где-нибудь в лесу.

План по продвижению дигитального государства и приведению услуг в соответствие с потребностями и образом жизни людей вполне здравый. Ничего революционного в этом нет, даже дигитальное государство, дошедшее до уровня государства всеобщего благосостояния, нуждается в постоянном руководстве и подталкивании. Нет разницы, как это называется: персонализированное, проактивное или ориентированное на пользователя государство.

Так почему же политики отнеслись к плану министра Тийта Рийсало с осторожным скептицизмом?

Во-первых, деньги. Рийсало заявил, что инвестиции обойдутся в 200 млн евро.

Я понимаю, что финансирование государственных услуг должно быть постоянным. В то же время немного странно говорить об отдельном финансировании дигитальных каналов, потому что 99% услуг так или иначе предоставляются на дигитальных каналах.

К сожалению, в Эстонии нет четкого соглашения о том, является ли финансирование дигитального государства инвестицией или постоянными расходами. За последнее десятилетие сложилось понимание, что это постоянные расходы, поскольку срок службы любой информационной системы не должен превышать двенадцати лет, не говоря уже о сроке службы пользовательского оборудования, которое более четырех лет не выдерживает.

Увы, но существует тенденция не планировать информационные системы как постоянные расходы, да и финансирование ЕС в качестве инвестиций также было относительно щедрым. Последнее, в свою очередь, обеспечивало средства на нововведения, но не на модернизацию существующих систем.

Если на повышение зарплат учителей не могли собрать 5,7 млн евро, то как партнеры по коалиции найдут 200 млн евро на персонализированное государство?

Во-вторых, брендинг. Фраза "персонализированное государство" была очень важным лозунгом в последней предвыборной программе Eesti 200. Политики, как мы все знаем, очень ревнивы, и при такой формулировке (что могло бы принести всю славу и известность Eesti 200) партнерам по коалиции очень больно обещать 200 млн евро. Похоже, урок заключается в том, что до сих пор дигитальное государство разрабатывалось как общее межпартийное дело, а теперь от этого понятия отклонились.

Что делать, чтобы вместе с водой не выплеснуть и ребенка?

Прежде всего, отдельно записать расходы и распределить их. 200 млн евро не могут быть результатом точного подсчета. Расходы распределяются по годам и между различными сферами жизни (читай: министерствами), и каждый вносит свой вклад.

Во-вторых, найти красивое, человечное и инклюзивное название для этого плана. Кстати, "персонализированный" – это иностранное слово, можно было бы использовать слово "личный".

В-третьих, привлечь к обсуждению конечных пользователей Мари, Эвальда и Кристофера, то есть жителей Эстонии, которые бы рассказали технологам и политикам, как и что на самом деле нужно.