Мы живем в эпоху инфляции. Прогнозы роста цен в этом году находятся в диапазоне 5–6%, что, несомненно, является одним из самых высоких показателей роста цен в Европе. В марте годовой рост цен в Эстонии составил 4,3%, столь же значительным был рост цен в Хорватии. Быстрее, чем у нас, цены росли в Румынии (5,1%), Венгрии (4,8%) и Польше (4,4%). В еврозоне средний рост цен составил 2,5%, что немного выше целевого уровня, установленного Европейским центральным банком.

Наибольшее влияние на европейскую инфляцию оказал рост цен на услуги - 46% от общего роста цен. За этим следует рост цен на продукты питания (19%), энергоносители (9,4%) и все остальное (25,6%).

Аналогичные факторы влияют на рост цен и в Эстонии. Действительно, значение цен на продукты питания и энергоносители немного выше, поскольку наш среднестатистический потребитель тратит на энергию и продукты питания немного больше, чем среднестатистический потребитель в еврозоне. Будучи малой открытой экономикой, мы во многом зависим от цен, по которым мы можем покупать товары на мировом рынке, и, к сожалению, мы также во многом зависим от импорта электроэнергии и газа.

К сожалению, мы сами подпитываем рост цен, будь то всевозможные налоги на автомобили, НДС и акцизы, которые в конечном итоге отражаются на ценах. Кроме того, из последних новостей мы знаем, что Eesti Energia, простите, Elektrilevi, с 1 августа этого года повысит все виды сетевых сборов.

Коренные причины европейской инфляции кроются в долгосрочном печатании денег: на протяжении более десяти лет деньги просто массово печатались, а затем направлялись в потребление, недвижимость, облигации, акции, криптовалюту и золото, то есть в самые разные классы активов.

В экономически сложные и неопределенные времена деньги уходят из более рискованных инвестиций (таких как криптовалюты) и оказываются либо на банковских счетах, либо идут на покупку золота. По сути, рост цен во всей экономике намного больше, чем показывают нам потребительские цены, поскольку изменения цен акций или стоимости биткоина не отражаются в изменениях индекса потребительских цен.

В то же время очевидно, что у Эстонии нет возможности влиять на денежную массу в глобальном масштабе или проводить собственную политику процентных ставок. Такую денежно-кредитную политику могут проводить только те страны Европы, у которых все еще есть собственные деньги, например, Польша, Дания или Швеция.

Те, кто сейчас начинает вспоминать эпоху эстонской кроны, могут утешиться мыслью о том, что эстонская крона была привязана к евро, и у нас была система валютного совета. Проще говоря, неважно, были ли у нас в обращении кроны или евро, отличались только изображения и цифры на банкнотах. С момента обретения независимости у нас никогда не было собственной "реальной" денежно-кредитной политики.

Каковы возможности Эстонии влиять на цены? Конечно, неверно утверждать, что цены растут независимо от нас и мы ничего не можем с этим поделать. Конечно, можем. Мы не можем реально повлиять на мировые цены на продовольствие или нефть, но у нас, безусловно, есть некоторые возможности.

Во-первых, следует исключить рост косвенных налогов (НДС и акцизов), которые напрямую переносятся на потребительские цены. То же самое касается автомобильного налога. Если требуется пополнить бюджет, то налоговая система предлагает и другие варианты, такие как налоги на имущество, которые не влияют на потребительские цены.

Во-вторых, следует прекратить или хотя бы приостановить индексацию некоторых социальных выплат, таких как пенсии. С одной стороны, это очень большие дополнительные расходы для государственного бюджета, а с другой стороны, эти деньги идут напрямую в потребление, то есть увеличивают рост цен за счет спроса. Особенно если это усугубляется внеочередными повышениями пенсий, которые обычно проводятся перед выборами. Выборы уже не за горами. В этом году расходы бюджета за счет индексации пенсий увеличились на 500 млн евро; в следующем году эта цифра будет выше, поскольку инфляция в этом году выше, чем в прошлом.

Необходимо сократить расходы государственного сектора, и ограничить государственный сектор, особенно государственное управление. Заявление министра финансов Юргена Лиги о том, что у нас всего 3000 чиновников, не выдерживает никакой критики. Это все равно, что сказать, что в Эстонии всего 101 политик.

Необходимо радикально сократить регулирование и отчетность (ESG и т. д.), поскольку любая отчетность и соблюдение каких-либо глупых требований - это издержки для компании, которые она возмещает за счет потребителя посредством повышения цен. Необходимо отказаться от отмены "налогового горба", поскольку, во-первых, это создаст очень большую дыру в бюджете, а во-вторых, снова увеличит потребление, что, в свою очередь, приведет к росту цен.

Таким образом, имеется несколько возможных вариантов, для реализации которых необходима политическая воля. Имеется ли политическая воля - это уже отдельный вопрос.