В эстонской политике началась предвыборная гонка за установление языковых требований. Раньше всех стартовала Консервативная народная партия (EKRE). Согласно их законопроекту, который обсуждался в Рийгикогу 7 ноября, кандидаты в органы местного самоуправления должны владеть эстонским языком на уровне C1.

Партия "Отечество" не хотела отставать, и министр юстиции Леа Данилсон-Ярг заявила, что инициирует поправку к закону, согласно которой кандидаты должны будут владеть эстонским языком на уровне B1.

На первый взгляд кажется, что все правильно. Конечно, нужно выступать за то, чтобы депутаты работали в Эстонии на государственном языке. Однако вопрос заключается в том, как этого добиться.

Например, что из себя представляет С1, который иногда называют уровнем образованного носителя языка? В описании уровня сказано: "Обладатель уровня С1 понимает длинные и сложные тексты, улавливает скрытый смысл, может выражать себя спонтанно и основательно, не затрудняясь в поиске выражений. Может использовать язык гибко и успешно".

Могу сказать, что у меня есть этот уровень. Я ходил на экзамен и набрал 97 баллов из 100. Помимо всего прочего стоит задуматься о том, сколько членов собраний местных самоуправлений и членов Рийгикогу, первый язык которых - эстонский, владеют языком на этом уровне. Уверен, что не все.

Как определить уровень языка? Будь то C1 или B2. В этом вопросе много путаницы. Сначала кандидатам предлагают пройти предварительный тест или последующий контроль, или оба варианта вместе, а потом начинают говорить о том, что нужно принести сертификат о знании языка и аттестат об окончании школы. Сдача теста или экзамена в действительности не являются ни показателем владения языком, ни активного вовлечения депутата в работу собрания.

Министр юстиции указала, что "Тем, кто получил образование на эстонском языке, будет достаточно подтверждающего это документа". В то же время, согласно Закону о языке, уже давно обучение в гимназиях проходит на эстонском языке. Что делать гражданам Евросоюза и обучающейся в гимназии молодежи, которые имеют право баллотироваться? Соразмерно ли требование C1? Не ограничивает ли оно конституционные права кандидатов?

Что произойдет с местным политиком, если выяснится, что он не владеет эстонским языком на должном уровне? Будет ли он лишен мандата и аннулируются ли его голоса? И что станет с решениями собрания, принятыми при участии политика? Будет ли вместо избирателей языковой инспектор решать, кто может быть депутатом, а кто нет?

Вопросов больше, чем ответов. Вероятно, их нет и у министра. К сожалению, тон всей этой дискуссии задают пустые лозунги и популизм.

Я не отрицаю наличие проблемы, которая, вероятно, наиболее остра в Ида-Вирумаа. За 26 лет работы депутатом в Кохтла-ярвеском городском собрании я встречал людей с разным уровнем языка, в первые годы даже безъязыких. Сейчас ситуация стала намного лучше. Однако сессии горсобрания в Кохтла-Ярве проводились только на эстонском языке, и это несмотря на то, сколько депутатов владеют эстонским на должном уровне.

На данный момент ясно, что незнание эстонского языка не мешает исполнять обязанности депутата. Иногда иноязычные депутаты проявляют даже большую тщательность. Они углубляются в тему, потому что переводят и пытаются понять все нюансы. Они делают очень дельные предложения и уточнения, иногда даже более элегантные, чем у их эстонских коллег. Дело в отношении к работе.

Помню, как будучи 17-летним русскоязычным парнем из Кохтла-Ярве, попал в университет, не умея даже нормально представиться на эстонском языке. Несмотря на это, я начал учиться на эстонском языке. Даже стал получать стипендию, поскольку был одним из немногих, кто действительно углублялся в темы, кто переводил и учил наизусть.

Депутаты Кохтла-Ярве, Нарвы и Силламяэ тоже с этим справятся. Но их нужно мотивировать, а не репрессировать. Что, конечно, не означает, что они не должны знать эстонский язык. Определенно должны. Верю, что во время следующих созывов, с приходом более молодых депутатов, ситуация станет еще лучше.

Вместо того, чтобы делить депутатов на эстонцев и неэстонцев, а также различать, настоящая это эстонская школа или эстонско-русская школа, нужно думать об эффективных решениях. Личная ответственность кандидата и оценка избирателями его навыков и способностей действительно работают. Не нужно идти по пути "преследования", а следует усилить контроль над рабочим языком в местных самоуправлениях. Это конституционное требование должно быть выполнено.