Эстонские политики часто любят говорить о принадлежности к скандинавскому ценностному пространству с присущей ему культурой предсказуемости, в хорошем смысле, и дискуссий. Однако реальный политический процесс принятия решений, к сожалению, по-прежнему буксует в старых привычках, когда привлечение сторон симулируется, решения рождаются неожиданно и без какого-либо анализа влияния. При этом для спешки с процессами найдено удобное прикрытие: Европейская климатическая политика.

Эстонский союз химической промышленности серьезно и со всей ответственностью относится к снижению воздействия своей деятельности на окружающую среду. Ежегодно предприятия тратят миллионы евро на повышение экологичности существующих технологий и внедрение новых и ориентированных на сохранение окружающей среды методов сокращения или повторного использования выбросов и отходов.

Поэтому проект поправок в Закон об экологических платах, который недавно был доведен до сведения предпринимателей, по понятным причинам вызвал обеспокоенность среди многих предпринимателей и представителей промышленного сектора. Подход Министерства климата к срочному повышению экологических плат, похоже, больше ориентирован на пополнение государственного бюджета, чем на реальные экологические цели.

Простая логика кажется такой: загрязнители платят больше и в государственный бюджет поступает больше. В случае принятия законопроекта плата за загрязнение воздуха вырастет на 24%, за загрязнение воды – на 70%, за складирование отходов – на 53%.

Но как это в действительности отразится на экономике и экологии Эстонии? Экономика и промышленный сектор Эстонии уже находятся в состоянии глубокого спада. В Европейском союзе наш экономический спад является самым глубоким. Мы cтолкнулись с рядом сложных проблем: более высокими, чем в соседних странах, ценами на энергоносители и их доступностью, с глобальными нарушениями в цепочках поставок, нехваткой рабочей силы и потерей конкурентоспособности.

Теперь Министерство климата добавляет в это сложное уравнение новую переменную: срочное повышение экологических плат. Это увеличит расходы предприятий, что, в свою очередь, сократит инвестиционные возможности и создание новых рабочих мест. Не говоря уже о неопределенности, которую такие срочные изменения порождают с точки зрения готовности предпринимателей инвестировать.

Если повышение экологических плат призвано мотивировать предприятия инвестировать в более чистые технологии, то необходимо понимать, что такие инвестиции являются капиталоемкими и в одночасье не делаются. Инвестиции промышленности в достижение климатических целей обходятся чрезвычайно дорого, а решения часто находятся на стадии разработки, что затрудняет их внедрение на практике. Срочное повышение экологических плат может не стимулировать, а, наоборот, затормозить такие инвестиции.

Разумно, что более опасные загрязнители должны облагаться более высокими налогами, но такое налогообложение должно основываться на анализе влияния, а не просто на декларативных заявлениях. Например, замена очень опасных веществ на менее опасные – это очень длительные научная деятельность и процессы, когда влияние замены на здоровье и окружающую среду проявляется только через много лет. Может случиться и так, что новое вещество окажется даже более опасными, чем прежнее.

Поэтому при знакомстве с законопроектом возникает вопрос: а какую, собственно, проблему он решает? Скорее, в поправках в очередной раз сквозят недальновидность, спешка и ощущение, что многие пункты законопроекта недостаточно продуманы и принесут больше вреда, чем пользы.

Во-первых, в проекте не прослеживается четкой связи между задачами охраны окружающей среды и повышением экологических плат. Если, например, город повысит плату за парковку якобы для снижения выбросов, но не вложит полученные средства в зеленые проекты или развитие общественного транспорта, то это тоже создаст впечатление гринвошинга и что настоящая цель – только сбор денег. К сожалению, такое же впечатление создает и данный законопроект.

Во-вторых, представление срочного законопроекта без тщательного анализа влияния породит неопределенность в промышленном секторе, в то время как, напротив, нужны крупные инвестиции. Промышленному сектору нужны стабильность и предсказуемость, особенно в ситуации, когда экспорт чахнет, а заказы наших промышленных предприятий резко сократились.

В-третьих, содержащееся в проекте заявление об обеспечении долгосрочной стабильности вводит в заблуждение. Краткосрочные и непредсказуемые изменения в законодательстве могут принести государству краткосрочную выгоду, но в долгосрочной перспективе они могут нанести ущерб экономике или даже вынудить некоторые иностранные компании перебраться вместе со своими рабочими местами в другую страну. Не говоря уже о том, что заявляют о желании обеспечить с помощью поправок долгосрочную определенность, но при этом в законопроекте даже не указан срок действия новых ставок.

В-четвертых, цель мотивации при помощи повышения плат за загрязнение является нереалистичной. Хотя теоретически повышение плат за загрязнение может мотивировать предприятия к снижению загрязнения, в реальности возможны ситуации, когда фирмы уже используют наилучшие доступные технологии и не могут снизить уровень загрязнения до того, как будут разработаны новые технологии. В этом случае предприятия будут вынуждены сокращать производство или повышать цены, что негативно скажется как на потребителях, так и на работниках.

Не стоит забывать, что зачастую внедрение новых, менее загрязняющих окружающую среду технологий требует строительства нового завода, но наш инвестиционный климат не способствует масштабным промышленным инвестициям.

И последний, но не менее важный аспект. Принцип "загрязнитель платит" применяется в Эстонии уже несколько десятилетий и является удобным и упрощенным подходом для государства: чем больше загрязняешь, тем больше поступлений в государственный бюджет.

В то же время, согласно принципу справедливости и прозрачности, платы за загрязнение должны полностью возвращаться туда, где возникает нагрузка на окружающую среду, то есть в местные самоуправления. Это то, чего предприятия добиваются уже несколько десятилетий, но безрезультатно. К сожалению, кажется, что платы за загрязнение и дальше будут использоваться для затыкания дыр в государственном бюджете.

Цели Эстонии на 2030 и 2050 годы амбициозны и понятны. Но для их достижения необходим стратегический и взвешенный подход с привлечением всех сторон: государства, промышленности и граждан. Похоже, что целью правительства является пополнение государственного бюджета, а не охрана окружающей среды. В противном случае анализ влияния в законопроекте о повышении экологических плат был бы более тщательным и учитывал также воздействие на промышленность. Сектору промышленности сейчас нужны поддержка и уверенность, а не дополнительные препятствия и неопределенность.