Можно ли восстановить эстонский парламентаризм? Определенно! Эстонский парламентаризм может быть восстановлен, но только при наличии доброй воли к этому. Сейчас в этом также есть острая необходимость. Однако в нижеследующем тексте я сосредоточусь не на том, почему началась конфронтация, раздирающая парламентаризм на части, и не на конкретных компромиссах, необходимых для выхода из тупика, а на том, как избежать подобных ситуаций впредь.

Референдумы

Для начала отметим, что парламентаризм подрывается федерализацией Европейского союза, что означает утрату суверенитета мононациональных государств. С уменьшением суверенитета государства снижается важность законодателя и представительного собрания, то есть Рийгикогу. Поэтому, если мы выступаем за парламентаризм, мы не можем быть сторонниками федерализации Европейского союза.

Наиболее эффективным шагом для восстановления парламентаризма является внесение поправок в Конституцию, чтобы народ мог инициировать референдумы. Напомню, что, согласно статье 56 Конституции, верховная государственная власть осуществляется народом двумя способами: путем выборов в Рийгикогу и путем референдумов.

С момента восстановления независимости наши граждане смогли воспользоваться вторым способом лишь дважды – в 1992 и 2003 годах. Выборы в Рийгикогу за тот же период проводились девять раз. Для сравнения: в Латвии, например, после восстановления независимости было проведено восемь референдумов, а в Литве – тринадцать.

Право инициировать поправки к Конституции имеют не менее одной пятой членов Рийгикогу и президент. Самым быстрым способом внесения поправок в Конституцию является принятие их в срочном порядке, для чего необходимо большинство в четыре пятых голосов в Рийгикогу для инициирования и две трети голосов для принятия.

Соответствующий проект поправок к Конституции, который можно обсудить и при необходимости реализовать, имеется. Международные примеры и наш собственный опыт также достаточны, чтобы не ошибиться. Порог для инициирования референдума должен быть достаточно высоким, чтобы предотвратить инициирование авантюристских референдумов, но не настолько высоким, чтобы запуск референдума был невозможным. Также можно установить разумные пропорции, при которых решение референдума становится обязательным к исполнению.

При должном желании процесс политических переговоров и консультаций с гражданами мог бы запускаться немедленно, и теоретически – в лучшем случае – результат мог бы быть готов уже через шесть месяцев. Подчеркнем, что теоретически и в лучшем случае – при наличии искренней воли.

Это уменьшило бы возможность принятия недемократических решений, то есть решений, явно противоречащих воле большинства граждан, поскольку их можно было бы оспаривать на референдуме. Возможность созыва референдумов не отняла бы власть у Рийгикогу, а поддержала бы парламентаризм, так как возможность проведения референдума толкала бы членов парламента к переговорам и компромиссам, а в этом и должна заключаться работа парламента.

Смысл затяжной обструкции был бы сведен к нулю, поскольку возможность обращения непосредственно к гражданам сделала бы применение обструкции неразумным и ненужным.

Поправки к Закону о выборах

Второй инструмент – это внесение поправок в Закон о выборах, чтобы обеспечить представителям народа больше самостоятельности и пространства для действий, гарантируя им свободный мандат и по существу. В соответствии с действующей системой, места, оставшиеся после распределения личных и окружных мандатов, распределяются в виде компенсационных мандатов с закрытыми списками. Общенациональные списки составляются партией, то есть руководством партии или кем-то из ее лидеров. Чем выше позиция кандидата в общереспубликанском списке, тем больше у него шансов стать членом парламента даже при скромной поддержке избирателей.

Это означает, что можно быть избранным, в большей или меньшей степени вопреки желаниям избирателей. Кроме того, это несправедливо, поскольку человек, получивший компенсационный мандат, может иметь в избирательном округе меньшую поддержку в абсолютном и в пропорциональном выражении, чем другой кандидат, который в Рийгикогу избран не был.

В 2023 году 26 членов парламента, или четверть от общего числа, были избраны на основе компенсационных мандатов. Большинство из них, несомненно, являются толковыми политиками, некоторые из которых были бы избраны в парламент даже в том случае, если бы компенсационные мандаты не распределялись, а все места были бы заполнены на основе личных и окружных мандатов. Поэтому в Закон о выборах следует внести поправки, отменяющие общенациональный список и компенсационные мандаты. Принять такие поправки можно было бы большинством голосов в Рийгикогу.

Далее следует исключить использование так называемых подсадных уток. На минувших выборах среди кандидатов было пять депутатов Европарламента и двое мэров, которые не приступили к работе в Рийгикогу, и, вероятно, не собирались этого делать.

Прекратить использование подсадных уток можно просто: если человек, избранный в парламент, отказывается от работы в нем или не становится членом правительства, его заменяет кандидат, который по относительной или абсолютной доле голосов выбыл первым, то есть этот политик может и не быть подсадной уткой. Для принятия таких поправок также достаточно 51 голоса.

В нынешнем парламенте 26 кандидатов с компенсационным мандатом, плюс семь депутатов, заменивших подсадных уток, и Зюлейха Измаилова, заменившая в парламенте Йоханну-Марию Лехтме. Итого 34 кандидата. Если мы также учтем 12 членов, замещающих министров, то получается, что почти половина, то есть 46 членов Рийгикогу не были избраны, так сказать, напрямую.

Конечно, нельзя исключать возможность прихода в парламент членов, замещающих министров, так же как нельзя исключать возможность замены депутатов, покинувших Рийгикогу. Но главная проблема заключается не в них, а в другом. 33 депутата, которые были избраны не по воле народа, а по воле партийных лидеров, чувствуют себя более зависимыми от руководства своей фракции.

Пока существует общенациональный список, другие депутаты, особенно те, чья популярность средняя или ниже среднего, также будут чувствовать себя зависимыми, потому что им самим, возможно, придется добиваться высокого места в общереспубликанском списке на следующих выборах, то есть заслужить в первую очередь одобрение лидеров своих партий, а не электората.

Таким образом, общереспубликанский список поощряет жесткую фракционную дисциплину, но психологически ограничивает свободу действий депутатов Рийгикогу, нарушая принцип его свободного мандата. Согласно этому принципу, депутат представляет в парламенте интересы своих избирателей или округа, а также осуществляет государственную власть как представитель всего народа, делая политический выбор и организуя свою деятельность свободно, исходя из своей совести и лучших побуждений.

Жесткая фракционная дисциплина также не способствует общению членов различных фракций и соглашениям между партиями. Однако политические соглашения, основанные на компромиссе, лежат в основе парламентаризма. В настоящее время парламент мог бы функционировать и таким образом, что лидеры фракций голосуют за всех членов фракции. Разницы в итогах голосования не было бы.

Не помогло бы и повышение зарплаты депутатам или наем советников при них, что могло бы улучшить качество работы парламентариев или их знания, поскольку решения принимаются в другом месте, в коалиционном совете или на уровне руководства фракций. Примечательно, что в число самых задиристых членов парламента входят именно те, кто имеет самый скромный урожай голосов, то есть особенно лояльные к руководству своей партии представители народа.

Электронное голосование

Третьим шагом должна стать отмена электронного голосования, по крайней мере, до тех пор, пока не будут устранены э-огрехи. Во-первых, процесс и результаты электронного голосования в целом не поддаются проверке и не прозрачны, во-вторых, не гарантируется соблюдение требования секретности, в-третьих, нет возможности проверить, что программа, запущенная на сервере во время выборов, действительно соответствует ранее опубликованному исходному коду.

Согласно апрельскому опросу Norstat, более 38% граждан Эстонии не доверяют или скорее не доверяют э-выборам. Возможно, этот результат не очень хорошо отражает текущую ситуацию, поскольку он был проведен после выборов, когда многие были разочарованы их результатами. Но давайте проведем другой опрос и учтем, что если даже более десяти процентов не доверяют э-выборам, это удар по имиджу парламента, а значит, и по парламентаризму. Доверие к выборам также является основой легитимности демократического строя.

Так что решения есть. Хотят ли лидеры правящей коалиции вести переговоры об их использовании – отдельный вопрос. Ведь укреплению их власти это способствовать не будет.