Также Кая Каллас в передаче "Особый взгляд" ответила на вопросы о том, сколько еще правительство будет искать деньги на повышение зарплат учителей, грозит ли новый перенос Бронзовому солдату, в чем причины рекордно низкой рождаемости в Эстонии и будут ли сокращать срок выплаты родительской зарплаты?

- Создается ощущение, что обсуждение того, кто пойдет, а кто не пойдет на президентский прием 24 февраля, в конце прошлой недели даже затмило собой забастовку учителей. Итак, президент Алар Карис решил не звать всех депутатов парламента. Многих это возмутило. Вам тоже не понравилось, и вы заявили, что на прием не пойдете. Почему?

- У нас парламентарное государство, и я в последнее время много читала о том, к каким нехорошим последствиям ведет подрыв парламентаризма. Да, сейчас очень популярно ругать парламент, и то, что происходит в Рийгикогу, действительно ненормально. Но парламент – конституционный институт. У нас есть конституция, которая гласит: верховной властью обладает народ. Народ осуществляет свою власть путем выборов, выбирая своих представителей в Рийгикогу. То есть депутаты – это те, кто напрямую получает мандат от народа. Премьер-министр получает свой мандат от Рийгикогу, президента выбирает парламент. Я бываю в Рийгикогу каждую неделю, мне приходится там спорить, и я тоже могла бы быть обижена на депутатов. Но в парламентарном государстве, нравится мне парламент или нет, так нельзя, это не соответствует сути нашей конституции. Поэтому я из солидарности тоже не пойду на прием.

- То есть таким образом вы отвергаете критику, что премьер-министр – не частное лицо и не может выбирать, идти праздновать день рождения республики или нет?

- Члены Рийгикогу тоже конституционный институт. И если президент решает, что он не приглашает всех депутатов парламента, а зовет выборочно только номенклатуру... Я собиралась идти на президентский прием, но, увидев всю эту реакцию, не посчитала это правильным. Я не понимаю, почему президент принял такое решение. И в поддержку парламента, из солидарности я тоже не пойду. Честно говоря, если всю неделю шли разговоры о том, что это президент решает, кого он позовет или не позовет, то и у гостей должен быть выбор, раз это частное решение, не основанное на институтах власти.

- Ведущие эстонские газеты 26 января посвятили этой теме редакционные статьи. Они критикуют вас за такое решение, намекая и на то, что тем самым вы нашли удобный предлог не ходить на прием. Ведь иначе там могла бы возникнуть неловкая ситуация с вашим супругом, который из-за своего бизнеса в России стал причиной главного политического скандала прошлого года.

- Честно говоря, у меня и мысли такой ни разу не возникло, поскольку мы ведь собирались пойти на прием, но, увидев едкие замечания журналистов по поводу моего мужа, сейчас я уже с любопытством думаю о том, что же такое они готовили ему на президентском приеме, если эти утверждения соответствуют действительности. Это абсурд: что бы я ни делала, все неправильно. Если я пойду туда – будет неправильно, если я не пойду – тоже неправильно. Кажется, что у каждой проблемы есть один ответ или, точнее, один виновник.

- Теперь давайте о забастовке учителей. Вы можете простым человеческим языком объяснить, почему мы не можем найти деньги на повышение зарплат, а министр финансов и министр образования перекладывают ответственность друг на друга?

- Прежде всего, на прошлой неделе я неоднократно цитировала государственного контролера Янара Хольма, который на совещании правительства сказал: "Не используйте слово "найти". Кто-то найдет где-то 10 миллионов? Невозможно найти что-то, поскольку бюджет был утвержден 40 дней назад, там определены расходы и доходы государства. И чтобы понести новые расходы, вы должны быть честными и сказать, от чего вы хотите отказаться.

Мы опросили министров: готов ли кто-то из них отказаться от чего-то в своей сфере ради повышения зарплат учителей? Никто не был согласен, и именно по той причине, что когда мы составляли бюджет, утверждали стратегию госбюджета, то Министерство образования получило все, что просило. Оно не должно было ничего сокращать, его доходы увеличились. Учителя – единственные, чья зарплата увеличивается. Зарплаты полицейских, спасателей, работников культуры, социальных работников, служащих Налогового департамента в этом году не вырастут. И этот рост зарплат для учителей уже предусмотрен.

В прошлом году их зарплаты выросли на 24%. Большинство сфер, которые я перечислила, такого роста не увидели. Поэтому было соглашение, что если министр образования сделает в своей сфере преобразования и найдет эти деньги или где-то сэкономит, то никто не будет против. Мы полностью это поддерживаем. В конце прошлой недели я просила министра образования разрешить чиновникам Минфина проверить бюджет Министерства образования, чтобы понять, какие средства можно было бы использовать для повышения зарплат учителям. То есть предложила министру образования прийти на помощь в его сфере.

Просто напомню, что в сферу образования мы вкладываем намного больше, чем в другие. В среднем 6,2% от ВВП, полтора миллиарда евро, если брать чисто государственные инвестиции. Если взять дополнительно расходы на образование в местных самоуправлениях, то это 2,2 миллиарда. Это сфера, которая в сравнении со странами Европы у нас скорее финансируется хорошо. В отличие, например, от социальной или медицинской сферы, которые у нас скорее недостаточно финансируются. Если вопрос в 5,7 миллиона, то я думаю, что служащие Министерства финансов вместе с чиновниками Министерства образования найдут их.

- Министр образования Кристина Каллас сказала, что если забастовка затянется надолго, то коалиция развалится.

- В прошлый четверг на работу вышла часть учителей, в пятницу закончилась забастовка в поддержку учителей, в понедельник многие вернулись на работу. Да, в некоторых школах забастовка продолжается, и, например город Таллинн, что противоречит закону, выплачивает бастующим зарплату. Но мне кажется, что эта забастовка очень хорошо привлекла внимание общества к тем проблемам, которые есть у учителей.

Я тоже изучила эту систему, и, честно говоря, она настолько сложная, что никто не может сказать, почему мы платим местным самоуправлениям пособие на выплату зарплат, которое должно идти учителям, но учителя этой зарплаты не получают. Куда уходят деньги? И пока эта система не будет приведена в порядок, мы не сможем туда ничего "долить", потому что деньги все равно "растекутся" и до учителей не дойдут. Ведь наша общая цель – поднять к 2027 году среднюю зарплату учителей до 120% от средней зарплаты в Эстонии, и для этого необходимо проводить реформы.

Я очень рада, что в прошлый четверг министр образования пришла на кабинетное совещание правительства с подробным перечнем реформ, которые необходимо провести в этой сфере, чтобы у нас была возможность поднять зарплату учителям, но не только. Чтобы также мы смогли привести в порядок школьную сеть и решить другие проблемы.

- Вице-мэр Таллинна по вопросам образования Андрей Канте говорил, что обвинения в адрес местного самоуправления беспочвенны, потому что то, что выделяется на зарплаты учителя, Таллинн может потратить только на зарплаты учителей. Ни на что другое. И вернуть деньги в бюджет нельзя. Создается ощущение, что тут просто идет политическая игра, где оппоненты обвиняют друг друга, а разобраться в нюансах обывателю невозможно.

- Школу содержит местное самоуправление. На самом деле оно составляет бюджет школы, назначает руководство, определяет нагрузку учителей и их зарплату, это не контролируется государством. Мы даем пособие на выплату зарплат, и все же, если взглянуть на таблицы, которые у нас есть в инфосистеме образования, то оттуда следует, что учителя ту зарплату, которую выплачиваем мы, в определенных местах не получают. По-моему, все эти взаимные обвинения могут быть и неправильными, но факт в том, что у государства есть своя роль, но и местные самоуправления тоже играют очень большую роль в организации образования. Если не сказать, что их роль в организации образования на самом деле даже больше, чем у государства, которое платит пособие на выплату зарплат. Чтобы найти решения проблем учителей, местные самоуправления тоже должны сесть за стол переговоров и тоже очень серьезно отнестись к этой проблеме.

- Почему вы говорили, что выплата заработной платы во время забастовки незаконна, когда прямого запрета в законе нет?

- В законе прямо сказано (часть 1, статья 25 Закона о разрешении коллективных трудовых споров), что во время забастовки участникам забастовки зарплата не выплачивается. Советник государственного примирителя также сказал: в законе однозначно указано, что у работодателя здесь никакого права на решение нет, зарплата не выплачивается, и точка. Да, санкций там не предусмотрено, но если подумать: когда в частном секторе кто-то бастует, то никто ни на секунду не задумывается о том, чтобы выплатить зарплату за то, что ты не работаешь. Деньги налогоплательщиков должны тратиться правильно.

Если взять государства, где профсоюзы, забастовки и все тому подобное намного больше развиты, чем у нас, в Северных странах, то там везде указано, что права получать зарплату нет, зарплату платить нельзя. Ведь что интересно? Бастующие знают, что решения по поводу денег принимают политики. Политики хотят быть популярными и не понимают, что это их деньги, которые они так щедро раздают. Поэтому обещания даются очень легко. Для того и введен этот запрет на выплату зарплаты во время забастовки, потому что должен быть баланс: да, у тебя есть право бастовать, выражать свое недовольство, это очень правильно. Но это не отпуск, забастовка для тебя тоже имеет последствия, которые ты ощущаешь на себе.

- Эта история получит какое-то продолжение? В суд на власти Таллинна подать не хотите?

- В этом законе не предусмотрено санкций. Но я тоже спрашивала: если мы платим пособие на выплату зарплат местному самоуправлению, чтобы оно выплачивало зарплату учителям, и если мы слышим, что в этом самоуправлении бастует так много учителей, то есть ли у нас право удержать это пособие на зарплату? Если местное самоуправление хочет за счет своих налогоплательщиков, за счет своих средств платить бастующим, то пожалуйста. Но если это пособие на зарплату, выделенное государством и его налогоплательщиками, то оно предназначено для того, чтобы учителя преподавали, а не бастовали. Если бы пособие на зарплату бастующих учителей было бы удержано, то набежали бы суммы, которые необходимы для повышения минимальной ставки заработной платы.

- В интервью британской The Times, сославшись на оценки эстонской разведки, вы сказали, что у Европы есть от трех до пяти лет, чтобы подготовиться к возможной военной угрозе России на восточном фланге НАТО.

- Вот здесь вы опять берете перевод ERR, на самом деле я не говорила "на восточном фланге", я говорила о НАТО в целом. Не об Эстонии, не о восточном фланге НАТО, я говорила о НАТО как таковом. Почему это важно, в чем разница? Разница в том, что если некоторые страны НАТО думают, что Россия является угрозой, но не для них, то на самом деле это не так. НАТО сильно настолько, насколько сильно каждое отдельное его государство. Каждый член НАТО должен увеличивать инвестиции в оборону. Почему это необходимо? Именно по той причине, что слабость провоцирует агрессора. Если он подумает, что НАТО слабое и не готово, то он может сделать свой ход. Если мы будем достаточно подготовлены, то он не осмелится на это. Все это нужно именно для того, чтобы предотвратить войну.

- Вряд ли нападение России возможно, пока не завершен или не заморожен конфликт в Украине. Какие сейчас есть к этому предпосылки?

- На данный момент мы все же должны делать все для того, чтобы помочь Украине, чтобы она смогла себя защитить. Если послушать, что говорит Путин, то у него нет желания прекращать эту войну. Он хочет, чтобы Украина просто сдалась. Но если Украина не победит, а победит Россия, то это, несомненно, будет угрозой для безопасности Европы. На самом деле даже шире – для безопасности во всем мире.

Пару недель назад я смотрела на Neltflix документальный сериал о Второй мировой войне. Там очень хорошо вырисовываются две вещи. Одна – это то, что происходит, когда где-то агрессия оправдывает себя. Например, когда гитлеровская Германия начала войну, то другие агрессоры, те, кто точил зуб на соседей, воспользовались воцарившимся хаосом. Например, Япония начала завоевывать территории. На самом деле это опасно для всего мира. Второе – Европа маленький континент. Если кто-то из стран Европейского союза, кому куда больше, чем нам, повезло с соседями, думает, что это его не касается, что он далеко, то из этого документального сериала очень явственно следует, что в Европе ничто не находится далеко. Это важное напоминание нашим союзникам.

- И все-таки. Ходят разговоры, что в ЦРУ ломают голову над планом, который устроил бы и Зеленского тоже, чтобы он был готов сесть за стол переговоров, потому что Запад начинает уставать от войны.

- Я не знаю о том, чтобы где-либо велись какие-нибудь переговоры. Этого нет. Россия надеется на то, что время сыграет ей на руку, что Запад устанет помогать Украине, что Украина сломается, Запад не даст ей достаточно военной помощи, и тогда Россия получит то, чего хотела. Но мы не должны недооценивать нашу собственную силу. Если мы возьмем экономическую, а также военную мощь Европы, то мы часто переоцениваем Россию и недооцениваем собственную силу. Этого мы делать не должны. Мы, несомненно, сильнее.

У России в действительности дела не идут так хорошо: ощущается воздействие санкций, экономика не в лучшем состоянии, большой дефицит бюджета, нельзя привлекать кредиты из других стран мира, поскольку действуют санкции. Как известно, китайцы им денег в кредит не дают. Это значит, что, скорее всего, после так называемых президентских выборов мы увидим в России какие-то непопулярные решения для финансирования военной машины. В этом плане дела вовсе не обстоят так, что Россия выстоит дольше, чем мы.

- Бывший центрист, а ныне член Isamaa Яанус Карилайд считает, что запугивание угрозой войны – ключевой компонент имиджа Каи Каллас. Он говорит, что вам и Партии реформ не удастся убедить своих избирателей ничем другим.

- Честно говоря, это настолько абсурдно, что любой, кто читает международные СМИ, читает о том, что происходит в мире, должен задаться вопросом: как вообще может возникнуть подобная идея? Они что, считают меня всемогущей, что я все это устроила для себя? В общем, это настолько нелепо, что я даже не могу это комментировать.

- Командующий Силами обороны, генерал Мартин Херем решил уйти с должности на полтора года раньше срока. Насколько это было неожиданно для вас?

- На самом деле мы знали об этом загодя. И министр обороны, и я пытались убедить генерала Херема не уходить, но это чисто его личное решение, и он чувствует, что сейчас правильный момент. Конечно, мне жаль, что он уходит, но, несомненно, в наших Силах обороны найдутся люди, которые смогут продолжить его работу.

- Что значит правильный момент? Сейчас как раз очень неспокойное время.

- Да, это так, но неспокойное время у нас уже давно. В этом плане я придерживаюсь того мнения, что дела в Силах обороны сейчас идут хорошо, у нас есть новые оборонные планы НАТО, мы проделали большую работу, в том числе благодаря генералу Херему. Генерал Херем уверен в том, что смена руководства пройдет спокойно и новый руководитель, на место которого есть разные кандидаты, будет продолжать это дело и ситуация не ухудшится. Да и сам Херем ведь тоже никуда не денется.

- Кандидатуру командующего Силами обороны утверждает правительство. В прессе высказывается мнение, что реформисты смогут подобрать себе более удобного командующего. Херем был неудобным?

- Мы очень хорошо ладили. Я помню как раз таки, что когда непосредственно перед выборами мы продлили должностной срок Херема еще на пять лет, то нас упрекали в том, что мы боимся выборов, поэтому и оставляем близкого нам по взглядам генерала. Если звучат диаметрально противоположные предположения, значит, Херем хорошо выполнял свою работу и политика к этому отношения не имеет.

- Исследование, проведенное по заказу Министерства обороны, показало, что готовность защищать страну с оружием в руках оставляет желать лучшего, особенно среди молодых людей призывного возраста. Самой проблемной группой являются те, кому от 20 до 30 лет. Среди них, например, всего 31% тех, кто считает уклонение от военной службы по призыву чем-то предосудительным и относится к этому негативно. Больше половины в этой возрастной группе относятся к уклонистам с пониманием или даже одобряют. Как вы прокомментируете эти результаты?

- Несомненно, это то, с чем стоит работать. В общем воля к обороне у нас скорее увеличилась, люди понимают необходимость этого и хотят знать, что они должны сделать для того, чтобы быть лучше подготовленными. Когда в неспокойные времена ты точно знаешь, что делать, то это придает уверенности. Конечно, воспитанием патриотизма у молодежи и тому подобным надо заниматься. Так же, как и здоровьем, чтобы у нас была сильная и здоровая страна и сильная здоровая армия.

- Вы упомянули волю к обороне. Такая надпись (Kaitsetahe) была на толстовке, которую вы подарили Владимиру Зеленскому во время его визита в Эстонию. Затронем и одну тему, поднятую после его приезда. Собирается ли Эстония что-то делать с украинцами призывного возраста, которые оказались у нас, а не воюют за свою страну?

- Во-первых, президент Зеленский, будучи у нас, не просил этим заниматься. Он говорил о том, что этим занимаются в Украине. Есть люди на фронте и есть люди, которые платят налоги и содержат тех, кто сражается на фронте. На содержание одного солдата требуется 7-8 работающих налогоплательщиков. И есть те, кто налоги не платит и в Украине не находится. Но он сказал и о том, что, если они покинули страну на законных основаниях или до того, как закрыли границы, то у них есть право находиться за рубежом. У украинцев нет никакого намерения охотиться за ними в других странах. А у нас нет законных оснований этого делать, да нас об этом и не просили. Украина сама контролирует, у кого есть право покидать страну. Подлежащие мобилизации люди, по идее, не могут этого делать. Но обеспечить это – задача Украины. Если украинцы приехали к нам, то у нас нет права отказать им во временной защите по той причине, что, может быть, они подлежат мобилизации на родине. Осуществлять подобные проверки – не наша обязанность.

- Но многие молодые украинцы оказались здесь уже после того, как на родине им, по идее, должен быть закрыт выезд.

- Повторюсь, что у нас есть правила Европейского союза, в соответствии с которыми украинцам предоставляется временная защита. Это означает, что у них есть законное основание находиться здесь. Возможно, они приехали через оккупированные территории, там им никто не выдает справок, подлежат они мобилизации или нет. И у нас нет права на законных основаниях отказать им в предоставлении временной защиты. Здесь звучали утверждения, что якобы Латвия и Литва делают это, но я выяснила, что это не соответствует действительности. Эти страны тоже действуют согласно правилам ЕС. Украина сама регулирует, кто может покинуть страну, а кто нет. В украинской Раде сейчас тоже идут споры вокруг Закона о мобилизации. То есть у них тоже нет единодушия в этом вопросе.

- В СМИ стали появляться намеки на то, что ЕС близок к заключению соглашения об использовании замороженных активов РФ. Эстония стала поднимать эту тему одной из первых. Правда, глава МИД Маргус Цахкна заявил, что несмотря на рассмотрение соответствующего законопроекта в Рийгикогу, Эстония может отдать замороженные российские активы Украине не раньше, чем через два года. Что служит препятствием? В таком случае, другие страны ЕС тоже не смогут сделать это быстро?

- У нас этот законопроект передан в Рийгикогу и сейчас находится там. Надеюсь, очень скоро можно будет продолжить над ним работать. На уровне Европы работа все еще идет, на это ушло достаточно много времени. Сейчас мы пришли к тому, чтобы использовать доходы от замороженных активов, чтобы дальше перейти к замороженным активам в целом. Я рада, что на самом деле как в странах Большой семерки, так и в Европе, дело продвигается.

Вы верно отметили, что в начале мы были единственными, кто продвигал этот вопрос, но я и тогда уже говорила, что рано или поздно другие страны придут к тому, что наши налогоплательщики не должны платить за причиненный Россией ущерб, это должна делать Россия. Поскольку ее имущество в наших руках и у Украины есть требование по отношению к России, то мы сможем провести взаимный зачет. А после окончания войны, если после компенсации причиненного Украине ущерба что-то останется, то есть активов окажется больше, чем надо (но я не думаю, что это так, согласно оценке на данный момент), то Россия сможет потребовать это имущество обратно.

- А как Украина могла бы использовать эти средства: деньги могли бы пойти только на восстановление экономики или на военные нужды тоже?

- То, как Украина будет использовать эти активы, решать самой Украине. В Гааге есть реестр военного ущерба, в котором документируется весь тот ущерб Украине, который ежедневно наносит Россия. Все задокументировано. С другой стороны, у нас, у Европы, есть активы, и мы знаем, сколько они стоят, знаем их ценность, и на этом основании можно провести взаимный расчет. Факт, что у Украины есть право на компенсацию ущерба. А как она будет использовать эти активы – решать ей самой.

- Парламент отклонил законопроект EKRE, согласно которому все так называемые "красные памятники", установленные при советской власти, включая Бронзового солдата, должны быть немедленно демонтированы. Вы тоже заявляли, что правительство этого делать не собирается. В ваших глазах Бронзовый солдат уже никакой угрозы не представляет?

- Сейчас мы не считаем, что мы должны этим заниматься. Ведь Бронзовый солдат уже перенесен из центра города, где он стоял, на Военное кладбище. Сейчас обстановка спокойная. И мы не планируем его опять куда-то переносить.

- Но члены EKRE говорят: смотрите, ничего же не изменилось – солдат стоит не в центре города, но к нему все равно идут массы неблагожелательных элементов.

- Утверждения EKRE очень противоречивы. С одной стороны, что касается непродления вида на жительство митрополита Евгения. EKRE говорит, что это провокация, которая вызовет раздражение России, и что мы не должны были бы идти на такие шаги. Но при этом мы снова должны демонтировать памятник, перенос которого в 2007 году уже вызвал в нашем обществе большие противоречия. C одной стороны, быть недовольными тем, что мы предпринимаем в отношении митрополита, а с другой, предлагать спровоцировать еще большие проблемы, снова занявшись Бронзовым солдатом – это очень противоречивая позиция.

- А что вы думаете по поводу ситуации с митрополитом?

- Я опираюсь на оценку правоохранительные органов. Его вид на жительство был продлен непосредственно перед началом войны в Украине. Православная церковь Московского патриархата всячески оправдывала эту войну. В Эстонии оправдание агрессии является уголовно наказуемым. Правоохранительные органы указывают на то, что с митрополитом постоянно беседовали и обращали на это его внимание, но он не изменил своего поведения. А у государства есть право продлевать или не продлевать вид на жительство.

- Когда появились первые вопросы к митрополиту, то он выступил с заявлением, прочитав которое министр внутренних дел Лаури Ляэнеметс сказал, что вопросов к Евгению больше нет. С тех пор новых скандалов не было, а сейчас ему вдруг не продлевают вид на жительство.

- Да, но не всегда все происходит публично. Если говорить о публичных вещах, то он организовал какой-то молебен вместе с движением KООS. Как известно, сейчас руководители этого движения задержаны за антигосударственную деятельность, а один сбежал в Россию. Не вся деятельность на виду, но я доверяю эстонским правоохранительным органам, у нас не было причин принимать другое решение.

- А что сейчас происходит с памятниками советской эпохи? Год назад эта тема будоражила общественность, а сейчас про это вообще не говорят.

- Мы постоянно этим занимаемся. Просто, я думаю, общество в широком плане приняло то, что эти памятники переносятся. Согласно оценкам, на перезахоронение военных могил из неподходящих мест уйдет еще как минимум два года. Демонтированных памятников в общей сложности 95, среди них есть и такие, с которых просто убрали советскую символику. Не демонтированных памятников насчитывается 24, в основном речь идет о тех, что находятся на частной территории и на демонтаж которых нет согласия собственника. В 2023 году проводились раскопки 48 воинских захоронений, были найдены останки 1985 человек. Кстати, при раскопках выяснилось, что из 48 могил в девяти даже не было никого похоронено. В 2022 году было проведено 20 раскопок. Работа идет постоянно.

- В прошлом году рождаемость в Эстонии была рекордно низкой. В чем вам видятся причины этого?

- Да, рождаемость низкая повсюду. Новости о рекордно низких показателях приходят со всего мира. Взять, к примеру, рекордно низкую рождаемость в Италии, Финляндии, Латвии, Норвегии, даже во Франции, которая в Европе всегда была скорее страной с более высокой рождаемостью. В чем причина? Говорят, что различные кризисы снижают чувство уверенности людей. У нас был коронавирусный кризис, у нас идет война, также повсюду экономический кризис или охлаждение экономики, что заставило людей отложить создание семьи. К сожалению, причины таковы.

- Покусится ли правительство на родительскую зарплату, сокращая срок выплаты, например?

- Мы договорились, что в этом году у нас пройдет так называемая ревизия бюджета в трех министерствах: в Министерстве социальных дел, в Министерстве финансов и в Министерстве экономики и коммуникаций. В Министерстве социальных дел ревизия бюджета среди прочего означает то, что мы проведем подробный анализ всех семейных пособий, которые мы выплачиваем: что работает, а что нет, каковы плюсы и минусы? В последние годы семейные пособия поднимали без всякого анализа. Теперь, когда ситуация с бюджетом сложная, мы должны думать, что делать, что доходит до нуждающихся, от чего есть польза, а от чего – нет. В этом плане я бы не опережала события. Анализ проводят, и когда он будет готов, то следующим вопросом будет, какой политический выбор мы сделаем на этом основании. На данный момент я не могу сказать, какие решения мы примем, поскольку анализ еще не готов.

- То есть пока вы еще не готовы ответить на вопрос, каково влияние родительской зарплаты на рождаемость и какое влияние могут оказать какие-то изменения? Со стороны может показаться, что не так уж нам важны семьи с детьми: только что урезали пособия для многодетных родителей, поговаривают об урезании родительских зарплат.

- Нет, опять же, никто этого не говорил. У нас есть система родительских компенсаций, это было идеей Партии реформ, нам важно, чтобы у молодых семей сохранялось чувство уверенности. Несомненно, родительская компенсация поможет и в будущем при появлении детей сохранить доход в течение временного отсутствия на работе. Это было мерой именно для того, чтобы молодые женщины не откладывали создание семьи из-за карьеры. Чтобы при построении карьеры у них было чувство уверенности. И я думаю, что это было важной мерой.

Будем ли мы что-то с этим делать? На политическом уровне у нас нет ни одного предложения об изменении этой системы или сокращении. В этом отношении, как я и сказала, общая картина будет составлена в Министерстве социальных дел: что работает для семей, а что – нет. Может, вообще нужно улучшить какие-то услуги? Также нужно еще раз посмотреть, как обстоят дела с совмещением семьи и работы, чтобы дети не были в основном заботой и радостью только матерей, чтобы эти обязанности были бы распределены между родителями более равномерно. Элементов, которые влияют на это, много.

- А еще есть мнение, что щедрые родительские компенсации и долгий срок выплат как раз таки создают гендерный разрыв в зарплатах, который у нас один из самых больших в Европе. Потому что те самые умные и образованные женщины рожают детей и сидят дома, а не строят карьеру.

- Да, это правда, на это обращалось внимание. То, что у женщин есть возможность находиться дома так долго, действительно увеличивает разрыв в уровне зарплат. Поэтому на ситуацию и следует посмотреть целиком, провести полный анализ, понять, каково сопутствующее влияние. Но повторюсь еще раз: до того, как анализ будет готов, в не хотела бы проводить его здесь, навскидку. Пусть эксперты сделают свою работу.