В недавнем исследовании на тему интеграции на вопрос "Чувствуете ли вы себя частью эстонского общества" отрицательно ответили 15% респондентов. Четкий положительный ответ дали только 59% эстонцев и около 30% представителей других национальностей. При этом 11% эстонцев и 25% неэстонцев чувствуют себя изолированными от общества.

"Тот факт, что каждый десятый эстонец может сказать, что не чувствует себя членом эстонского общества, стал для меня неожиданным. То, что каждый четвертый представитель других национальностей сказал, что не чувствует себя членом общества, – в каком-то смысле даже позитивно, потому что обычно считается, что здесь больше людей, которые не очень хорошо чувствуют себя в эстонском обществе или как член общества", – прокомментировала результаты мониторинга в передаче "AK. Nädal" на канале ETV профессор-эмерит, ответственный редактор мониторинга интеграции Марью Лауристин.

"Тот факт, что и среди эстонцев есть те, кто не чувствует этой связи, скорее удивителен", – заявила бывший депутат Рийгикогу Виктория Ладынская-Кубитс.

Так кто же эти 11% эстонцев, которые не чувствуют себя частью общества? Оказывается, в основном это мужчины.

"Это действительно болезненная проблема, что мужчины в Эстонии более уязвимы. Среди тех, кто говорит, что не чувствует себя членом общества, мужчин почти в четыре раза больше, чем женщин", – констатировала Лауристин.

Также не соответствует истине предположение, что чем старше человек, тем больше он отдален от общества. Среди эстонцев, чувствующих изолированность от общества, выделяются представители позднего среднего возраста. Лауристин видит в этом влияние общественных настроений.

"В обществе принято считать, что если человеку 50, ему уже пора на пенсию. Ой, у нас все учителя такие старые, им 55, подумать только, какие старые. На самом деле человек в 50–55 лет еще полон жизненных и творческих сил, но общественность все равно смотрит на него так: ну, что с тебя взять. Это также может создать ощущение, что с человеком больше не считаются в обществе", – пояснила Лауристин.

Стоя в очереди за продовольственной помощью от Пищевого банка в Тарту, Айн признался, что в некоторых отношениях он ощущает себя в Эстонии отверженным.

"Они не дают социальную помощь, ничего. Я не хочу никого осуждать, но возьмите украинцев. Ладно, я понимаю, женщины, дети, пожалуйста, я вообще не против них, но они получают пособия и все такое. А я ничего не получаю. Вот это меня немного огорчает", – сообщил Айн.

Исследования показывают, что ощущение загнанности в угол в обществе очень сильно связано с финансовым благополучием. Но чувство отчужденности среди эстонцев, как правило, возникает и из-за иммиграции.

"Мы видим не только в Эстонии, но и в других европейских странах, что это самый раскалывающий фактор. До сих пор есть много людей, которые считают неправильным, что в стране довольно много иммигрантов. Мы видим, что за последние пять-шесть лет Эстония изменилась, мы стали целевой страной для мигрантов. Иммигрантов было довольно много каждый год, даже без украинских беженцев. Конечно, есть люди, которые не совсем довольны тем, что иммиграция растет", – отметил профессор кафедры географии народонаселения Тартуского университета Тийт Таммару, 

"Интеграция – это всегда двусторонний процесс, он никогда не может быть односторонним, и это создает небольшие проблемы для всех, как для прибывающих, так и для принимающих. Мы также знаем, что, когда прибывающих становится все больше, принимающее общество может стать немного поляризованным", – добавил он.

Живущий в Тарту и имеющий украинские корни 71-летний Владислав по-эстонски не говорит, но не чувствует себя из-за этого изолированным.

"Я общаюсь и с эстонцами, и с русскими. Мы находим общий язык и согласие. Я здесь живу уже больше 40 лет. Принимаю активное участие во всем, кроме выборов. Мне нравится здесь. Я бы никуда не хотел уезжать", – сказал Владислав.

У него нет эстонского гражданства, но он все равно чувствует себя полностью интегрированным в Эстонии. В то же время большинство тех, кто сказал, что не чувствует себя здесь частью общества, имеют эстонское гражданство.

"Что действительно беспокоит, так это то, что если мы сравним граждан Эстонии из числа эстонцев и граждан Эстонии других национальностей, то мы не увидим, что гражданство сильно повысило социальную самооценку последних. Паспорт гражданина Эстонии мог бы и должен давать человеку ощущение того, что он ценен в эстонском обществе и признан как гражданин. Однако ощущение себя членом общества не зависит напрямую от того, какой у тебя паспорт", – сказала Лауристин.

По мнению Ладынской-Кубитс, интеграционная политика должна измениться. "Раньше мы измеряли интеграционную политику и положительные результаты в цифрах. Мы могли это измерить. Если же учитывать такой термин, как доверие, то в дальнейшем измерять это будет очень сложно, – считает она. – Все умные головы, которые занимаются интеграцией, могли бы проанализировать, как быть дальше. Старые программы были относительно успешными, все они были более или менее ориентированы на то, чтобы через язык, через гражданство добиться лояльности. Теперь мы из исследования видим, что на самом деле некоторые методы должны быть пересмотрены".

Как и в случае с иноязычным населением Эстонии, профилактика отчуждения среди эстонцев начинается со школьной культуры, считает Лауристин.

"Проблема девочек и мальчиков очень важна. Мы видим, что мальчики чаще бросают школу. Для нас очень важна хорошая успеваемость в школе, но они не такие успешные. Думаю, что положительная самооценка во многом зависит от того, как человек справлялся с трудностями, самореализации и всего такого", – отметила Лауристин.