Этим летом мне впервые в жизни представилась возможность принять участие в работе приемной комиссии по учебной программе политологии Тартуского университета. Это был открывающий глаза опыт, поскольку я мог непосредственно наблюдать то, насколько далеко зашло неравенство в эстонском обществе. У нас в приемной комиссии были свои критерии проведения собеседований и оценки кандидатов, и в итоге, как ни крути, различие между сильными и слабыми кандидатами было резким и четким. Почти без исключения проигравшими в этом контрасте оказались те, кто живет в сельской местности и для которых эстонский не является родным языком.

Это, конечно, не новость, поскольку уже много лет студенческие опросы Eurostudent подтверждают, что доступ к высшему образованию в Эстонии является одним из самых неравных в Европе, хотя до советской оккупации ситуация была обратной.

При этом неравенство не ограничивается одним лишь доступом к высшему образованию, но распространяется и на статистику получения диплома: чаще всего учебу прерывают представители наиболее уязвимых слоев общества, то есть русскоязычные, студенты с особыми потребностями, иммигранты в первом поколении и студенты из менее обеспеченных социальных групп.

На этом фоне государство уже некоторое время назад перестало казаться "залогом социального успеха и всеобщего блага нынешнего и будущих поколений", как обещает преамбула нашей Конституции.

С одной стороны, оно уже на протяжении многих лет не обеспечивает равные возможности для детей и молодежи по всей Эстонии и позволило разрушить однородный уровень школьного образования, особенно в контексте сельских и русских школ.

С другой стороны, до сих пор не исправлена абсурдно неадекватная система социальных гарантий в сфере высшего образования: учебные кредиты - одни из самых дорогих в Европе, а учебные пособия остаются низкими и почти недоступными для нуждающихся. В результате обязанности очного обучения (40 часов в неделю) сопутствует необходимость работать, чем занимаются примерно две трети студентов.

На этом фоне можно было бы ожидать, что высшие учебные заведения, в том числе Тартуский университет, встанут на защиту своих нынешних и будущих студентов и потребуют образовательных и социальных реформ, которые позволили бы каждому человеку в полной мере раскрыть свой потенциал и без страха посвятить себя учебе.

При поддержке студентов высшие учебные заведения получили в рамках предыдущего коалиционного договора финансирование научных исследований в размере 1% ВВП и финансирование высшего образования в размере 1,5% ВВП. Если когда-либо в истории Эстонии после восстановления независимости и был момент, чтобы проявить солидарность со своими студентами, то он настал именно сейчас, когда другие основные чаяния высших учебных заведений уже выполнены или выполняются, или, по крайней мере, попытаться договориться и сотрудничать с ними, чтобы укрепить эти завоевания.

Вместо этого Тартуский университет во главе с ректором Тоомасом Ассером продолжает петь старую песню, которую он с разной интенсивностью поет, по крайней мере, с 2019 года, желая снова вернуться к обсуждению платного обучения. И снова студентам пришлось обсуждать то, как не допустить дальнейшего ухудшения даже нынешней сломанной системы введением платного обучения, вместо того, чтобы обсуждать способы сделать систему более доступной.

На протяжении всех этих лет анализы показывали, что введение платного высшего образования тоже не сможет восполнить существующий дефицит финансирования и усугубит уже существующие проблемы. Но нет, высшее образование по-прежнему слишком доступно: студент все-таки должен быть из города, из элитной школы и из семьи с богатыми родителями, имеющими высшее образование.

Конечно, те, кто ожидал худшего от нового коалиционного договора, могли вздохнуть с облегчением, поскольку прежние договоренности остались в силе, а платное высшее образование в учебных программах на эстонском языке будет реализовано только в "определенных случаях" (что бы это ни значило). В то же время это лишь последний пример тактики "ползучего перехода" высших учебных заведений к платному высшему образованию.

То, что сейчас плату за обучение введут не по всем программам и поначалу речь идет лишь о 500 евро в год, не должно никого обманывать. В Англии тоже все начиналось с 1000 фунтов стерлингов в год, а затем плата быстро увеличилась в разы и теперь уже составляет до 9000 фунтов стерлингов в год. Все это - лишь плацдарм для будущего расширения и повышения платы за обучение, поскольку эти договоренности уж точно не являются каким-либо решением проблемы дефицита финансирования высшего образования.

Лет десять назад Эстония еще была полна амбиций стать скандинавской страной, и это иногда отражалось в реформе высшего образования, хотя и половинчато: образование было в основном бесплатным, но студентам не были предоставлены необходимые социальные гарантии, а высшим учебным заведениям - стабильное финансирование.

Сейчас кажется, что мы уже махнули рукой на эту цель. Вместо этого мы движемся в направлении США, т.е. общества, где образование является привилегией богатых, а социальное расслоение глубже, чем где бы то ни было на Западе. Похоже, что роль государства как залога для будущих поколений отменена, если не сразу, то в обозримом будущем.