Когда я писал это мнение, то осознал, что более 80% эстонских избирателей поддерживают лишение граждан России права голоса на выборах. Сложившаяся ситуация, на мой взгляд, показывает, что стратегический взгляд и государственная мудрость как-то уже не в моде.

Не бывает государства без людей. Что касается людей, то должны быть соблюдены некоторые условия: нас должно быть достаточно. Не слишком мало, не слишком много. Эстонцев могло бы быть больше. Люди должны быть достаточно образованными и здоровыми.

Между людьми не должно быть сильного разделения на группы: старые – молодые, деревня – город, богатые – бедные, эстонцы – неэстонцы. В конечном итоге судьбу государства определяют живущие в нем люди. Чем сплоченнее общество, тем сильнее государство. У людей должна быть внутренняя заинтересованность в том, чтобы вместе управлять государством, строить его, защищать, украшать.

Русская карта – это политический козырь, дубинка, трюк. Это надежда получить голоса, контрастировать, разжигать страсти, делать политику. К сожалению. Долгосрочные интересы государства, его стабильность отходят на второй план.

После распада Советского Союза рациональное, учитывающее долгосрочные государственные интересы решение проблемы оставшегося в Эстонии русскоязычного населения было отодвинуто на второй план.

К 1990 году из примерно 1,5 млн человек, проживающих в Эстонии, 40% составляли мигранты, приехавшие после войны, или потомки мигрантов из других стран, в основном из России. В, так сказать, лучшие годы в Эстонию приехали 30 000 человек, а выехали 20 000. Плюс 10 000 каждый год.

Иммиграционной квоте в 0,1 % от постоянного населения Эстонии больше лет, чем восстановленной Эстонской Республике. Квота действует с момента принятия Закона об иммиграции 26 июня 1990 года. Казалось, что квота, действовавшая почти 35 лет, отжила свое.

Однако в последнее время ситуация изменилась настолько, что вся иммиграционная политика нуждается в переосмыслении. Возможно, 0,1-процентная квота будет действовать и дальше, будучи относительно свободной от каких-либо ограничений, кроме соображений безопасности. Все остальное – прагматично и исходит только из интересов государства: особые навыки, таланты и, в случае необходимости, признаки, определяющие возраст или происхождение. Наряду с возможностью корректировки на оперативном уровне. Это не значит, что на сезонных сборщиках клубники и строителях поставили бы крест.

Стоит напомнить пару, так сказать, ранних моментов: при восстановлении государства не было разногласий в том, что эстонское государство должно быть возвращено его наследникам, то есть прежним гражданам и их потомкам. Когда это было сделано, то стало сложнее – насколько добрыми или недобрыми или откровенно недружелюбными будут эти граждане по отношению к остальным гражданам бывшего Советского Союза, которые остались здесь, на каких условиях их примут в компанию.

С переходных лет все помнят "Интердвижение", неистовые собрания его участников, атаку Тоомпеа, попытки провозгласить автономию Ида-Вирумаа. Однако не стоит забывать и о том, что значительная часть иммигрантов поддерживала происходящие перемены, в том числе и восстановление Эстонской Республики.

Радикально настроенные были и на эстонской стороне, но до реального плана массового выдворения людей из Эстонии не дошло. А если бы так случилось, здесь было бы нечто похожее на Приднестровье. Не было бы ни Европейского союза, ни НАТО.

Была мудрость. Были правильные рефлексы. "Почему вы воспринимаете нас как мусор, а не как военный трофей?" Так спросил меня в начале 1990-х один русскоязычный журналист еврейского происхождения. В этом резком прямолинейном предложении кроется дилемма, которая длится уже более 30 лет. Нерешенная проблема. Либо: давайте, идите сюда, будем все делать вместе. Либо: было бы хорошо, если бы вас тут не было. Жизнь сложилась иначе, так тому и быть. Делай так, делай эдак, а там посмотрим.

В первой половине 1990-х вопрос заключался вовсе не в предоставлении гражданства в упрощенном порядке. Это была стратегическая концепция. Все граждане бывшего Советского Союза, не являющиеся гражданами Эстонской Республики, являются гражданами Российской Федерации.

Таков был далеко идущий план лиц, принимавших решения в то время, который министр иностранных дел Яан Маницкий представил всему миру с трибуны ООН. Пусть о тех, кто остался в Эстонии, позаботится Россия, она же пусть выдаст им документы. Разумеется, российским гражданам также настоятельно рекомендуется уехать жить в Россию. Такова была государственная позиция Эстонии в то время.

Практически неграждане продолжали жить с советскими паспортами. Для их поездок были разработаны временные проездные документы. Что-то вроде загранпаспортов: если хочешь путешествовать, нужно оформить разовый документ, который после каждой поездки нужно возвращать властям. План подтолкнуть людей к получению российского гражданства работал, и многие граждане бывшего Советского Союза, проживающие в Эстонии, приняли предлагаемое с легкостью гражданство Российской Федерации. Но это не заставило их покинуть Эстонию.

Людей, отвечавших в то время за развитие эстонского государства, не беспокоил тот факт, что при продолжении такой политики в Ида-Вирумаа будет 80% российских граждан, а в Нарве – 95%.

При формировании правительства Тийта Вяхи в 1995 году было решено, что Эстония начнет выдавать паспорта иностранцев, или так называемые серые паспорта. Такие паспорта получили люди, которые, несмотря на давление, не приняли гражданство Российской Федерации. Серые паспорта разлетались как горячие пирожки. Владельцы серых паспортов не спешили связывать себя с Россией. Они ждали, когда государство, ставшее для них новым домом, наконец-то начнет выдавать им какие-то нормальные документы.

Неудивительно, что люди, говорящие на эстонском языке и, я уверен, настроенные проэстонски, спрашивают: "Почему вы так любезно принимаете украинцев? Нас вы ведь не хотели". Я слышал такой вопрос много раз.

У нас около 70 000 обладателей серых паспортов и более 80 000 граждан РФ. Нет смысла сравнивать нас с Литвой, там такой проблемы практически не было. Однако интересно, что в Латвии было значительно больше граждан бывшего Советского Союза, как в процентном, так и, конечно, в абсолютном выражении, но сейчас их не более 25 000.

Это один из самых больших промахов нашей политики в области гражданства. Словно кому-то настоятельно требовалось вмонтировать в наше общество источник напряжения и поддерживать его. Как уже было отмечено, люди, наши соотечественники, еще помнят, как все было.

24 февраля 2022 года все изменилось. Примерно через две недели после начала войны я написал статью под названием "Давайте дадим теперь всем гражданство". Я писал о том, что маски пали, настало время задать вопросы, которые определят будущее. Вы с нами? Давайте спросим прямо: вы с путинской Россией, с той Россией, которой она стала?

Эстонское государство могло бы предложить гражданство как серопаспортникам, так и гражданам Российской Федерации, которые родились или долгое время живут здесь. Пожалуйста, определите свой статус и статус своих детей, далекое будущее.

Могла бы быть возможность ходатайствовать о получении гражданства на особых условиях. Особые условия – вопрос политического соглашения. Конечно, это гражданская присяга Эстонии, оценка, данная органами безопасности. Причину отказа в ходатайстве обосновывать не нужно.

Если Россия начнет чинить препятствия к освобождению от российского гражданства, можно создать возможность подписывать нотариальное заявление в нанятом для этой цели адвокатском бюро, которое доведет соответствующие действия до конца, сколько бы времени на это ни потребовалось. Новые граждане не могли бы регистрироваться в качестве избирателей на следующих выборах в Рийгикогу.

Списки для предстоящих местных выборов остались мы неизменными. Никого бы из них не вычеркивали, никого бы в них не добавляли. Бессмысленно бередить прошлое: почему вы не учили [язык], почему не уладили все давным-давно? Или: почему вы живете в Эстонии и голосуете на президентских выборах за Путина? Времена кардинально изменились: идет война, и самоопределение должно быть четким. Что бы ни было в прошлом, давайте двигаться дальше.

Языковой вопрос мог бы быть решен таким образом, чтобы было достаточно четкого заявления о готовности выучить эстонский язык. Вместе с заверением, что тема двух государственных языков давно в прошлом.

Только когда это будет сделано и рука протянута, только тогда можно будет обсуждать, как поступить с теми, кто, так сказать, остался. С теми, кто не заинтересован в том, чтобы быть с нами. Кто, как это ни печально, вероятно, действительно являются, так сказать, людьми Путина.

Нам нужно совместно действующее общество. О пятой колонне и думать не хочется. Норма должна заключаться в том, что в случае реального конфликта на границе с Нарвой будет стоять Эстонский батальон, большинство бойцов в котором будут местные русские.

Андрес Коллист был гендиректором Миграционного департамента с 1990 по 1993 год и Департамента гражданства и миграции с 1995 по 2000 год.