Подписанный в начале сентября меморандум между Россией и Китаем о строительстве газопровода "Сила Сибири-2" ознаменовал стратегический сдвиг в мировой энергетике и геополитике. В дополнение к уже действующему газопроводу "Сила Сибири-1" новый маршрут должен направлять на восток около 100 миллиардов кубометров российского газа ежегодно. Это способно изменить переговорные позиции Китая и оказать значительное влияние на рынки сжиженного природного газа (СПГ) в Европе.

Далее я рассмотрю, какие реальные возможности проект "Сила Сибири-2" может предложить в части объемов поставок, ценообразования и финансирования, а также проанализирую его влияние на Европейский союз и возможные политические шаги, представляющие интерес для Эстонии.

"Сила Сибири-2": о чем договорились и что остается открытым

Подписанный в сентябре политический меморандум предусматривает строительство трубопровода, который будет транспортировать западносибирский газ через Монголию в северный Китай. Его проектная мощность оценивается примерно в 50 миллиардов кубометров газа в год.

Одновременно было объявлено, что в ближайшей перспективе планируется умеренное увеличение мощности газопровода "Сила Сибири-1" – примерно до 31-38 миллиардов кубометров в год, а также повышение пропускной способности дальневосточного маршрута с Сахалина с 10 до 12 миллиардов кубометров в год.

Компания "Газпром" охарактеризовала документ как юридически обязывающий на уровне проекта, однако подчеркнула, что коммерческие условия - включая ценовую формулу, положения "бери или плати", распределение долей на добывающих месторождениях и параметры финансового пакета – будут определены в ходе дальнейших переговоров.

Несмотря на некоторую неопределенность, проект "Сила Сибири-2" уже меняет позиции сторон в других переговорах. Меморандум предоставляет Китаю долгосрочную опцию и, вероятно, усиливает его позиции в ценовых переговорах с поставщиками СПГ из Атлантического региона.

Россия через газопровод "Сила Сибири-2" может продемонстрировать свою надежность как основного поставщика и диверсифицировать маршруты поставок, хотя при этом увеличивается зависимость от одного крупного покупателя, создавая асимметричный риск. Кроме того, маловероятно, что Россия сможет получить из нового проекта такую же экономическую выгоду, как от экспорта газа в Европейский союз.

Для Пекина меморандум может означать стратегическую выгоду, а для Москвы – стратегические издержки: если условия ценообразования окажутся неблагоприятными или Китай откажется от закупок, политическая сила может превратиться в экономическую уязвимость.

Потоки поставок и рынок СПГ: один из возможных сценариев

Основное значение газопровода "Сила Сибири-2" заключается в сроках его запуска, так как он должен начать работу именно в тот момент, когда в Китае истекают долгосрочные контракты на СПГ. В период с 2021 по 2024 годы китайские компании обеспечили себе долгосрочные поставки примерно 90 миллиардов кубометров СПГ, большая часть которых истечет примерно к 2030–2033 годам.

Именно в этот период планируется запуск нового газопровода, что даст Пекину возможность сравнивать условия поставок LNG и российского газа и использовать это в переговорах с экспортерами СПГ.

Такая ситуация усилила бы переговорные позиции Китая в тот период, когда страна остается одним из крупнейших импортеров газа в мире. Решения, принимаемые Пекином в это время, будут формировать не только цены на СПГ в Азии, но и глобальный газовый баланс.

Второй фактор – это будущее предложение сжиженного природного газа. Рынок СПГ сейчас вступает в свою третью волну роста, которая существенно больше предыдущих. Только Катар планирует увеличить производство к 2030 году с 77 млн тонн до 142 млн тонн в год, при этом значительная часть этого объема пока не обеспечена долгосрочными контрактами, что означает возможность выхода на рынок значительных дополнительных поставок.

По одному из сценариев Катар мог бы целенаправленно насыщать текущий рынок, чтобы сбить цены у меньших конкурентов и тем самым резко снизить азиатские цены на СПГ. В определенных условиях Европейский союз мог бы извлечь выгоду из этого последующего падения цен – даже если экономическая польза будет реализована через поставки с других рынков.

Тем не менее существует риск, что стратегия Катара может серьезно дестабилизировать рынок еще до запуска новых производственных мощностей, особенно если рынок одновременно будет ощущать давление со стороны Китая через газопровод "Сила Сибири-2".

Это может означать, что совокупное воздействие этих факторов посылает сильные сигналы проектам СПГ, которые еще ожидают окончательного инвестиционного решения в текущем десятилетии, и заставляет инвесторов сомневаться или даже отказываться от проектов – в том числе тех, которые планировалось снабжать преимущественно европейских покупателей. Такие последствия указывают на то, что эффекты газопровода "Сила Сибири-2" могут напрямую сказываться на энергетической безопасности ЕС.

Панда-облигации, финансирование и политико-экономическая цепочка

В технических обсуждениях газовых контрактов вопрос финансирования является важным, но часто недооцененным компонентом. Хотя технические детали газового соглашения между Москвой и Пекином еще не раскрыты, ходят спекуляции о том, позволит ли Пекин широкий выпуск панда-облигаций в юанях (RMB), средства от которых будут направлены исключительно на строительство нового газопровода.

Кроме того, если поступления в RMB смогут конвертироваться в рубли через официальные валютные операции или надежные рыночные механизмы, модель финансирования проекта претерпит существенные изменения. Это позволит иметь более предсказуемый капитал для строительства, ускорить освоение мощностей, усилить влияние Китая в ценовых переговорах и потенциально увеличить объем активов с долговой зависимостью от Китая.

С количественной точки зрения, практически оправданным объемом эмиссии считается сумма в десятки миллиардов RMB – примерно 20–60 млрд RMB (3–8 млрд долларов США) – направленная изначально на прямое финансирование газопровода "Сила Сибири-2". Для полной замены капитальных затрат компании (CAPEX) потребуются еще более масштабные программы.

Хотя появляются сообщения о готовности Пекина открыть материковый рынок для российских эмитентов, до сих пор не опубликованы публичные проспекты, банки-эмитенты и отчеты о целевом использовании средств – ведь именно они имеют решающее значение.

Разрешение на выпуск панда-облигаций является необходимым шагом для упорядочивания финансовой системы, но не достаточным условием.

Тем не менее существуют значительные ограничения и риски, которые делают масштабные изменения в настоящий момент маловероятными.

Во-первых, глубина внутреннего китайского рынка облигаций остается недостаточно проверенной для крупных выпусков, связанных с Россией. Ситуацию также серьезно ограничивает влияние возможных вторичных санкций на инвестиционный интерес страховщиков и на рискованность для инвесторов.

Во-вторых, если валюту – то есть доходы в RMB – конвертировать в рубли в больших объемах, это потребует валютных операций или торговых соглашений, создающих юридические и контрагентские риски.

Наконец, страхование, специализированные подрядчики и экспедиционные услуги для трубопроводных проектов все еще в значительной степени зависят от глобальных компаний; хотя их можно заменить локальными альтернативами, это потребует дополнительного времени и экономических ресурсов.

В конечном итоге успешное использование панда-облигаций зависит от масштаба выпуска, механизма конверсии валюты и роли китайских банков и страховщиков. В противном случае, если выпуск будет небольшим или его использование неясным, эффект окажется ограниченным и в значительной мере символическим. Существующие ограничения снижают вероятность того, что финансирование через панда-облигации реально заработает в рамках проекта.

Что следует учитывать ЕС и Эстонии в дальнейшем

На фоне текущей геополитической напряженности и противостояний энергетическая политика крупных держав все больше определяется стремлением к независимости и регионализму, из-за чего сотрудничество ограничивается в основном партнерами с близкими взглядами. В то же время в ближайшие годы на рынки СПГ могут оказывать влияние три ранее упомянутых ключевых фактора: резкий рост глобальных производственных мощностей, растущая доля Китая на рынке и углубление сотрудничества с Россией (особенно если панда-облигации будут использоваться "разумно").

Кроме того, вероятно, что участники рынка будут готовы отказаться от ориентации на справочную цену Henry Hub в США и ссылаться в будущих контрактах на другие хабы. Также может быть предпочтение альтернативным правовым системам – например, английскому или сингапурскому законодательству. В целом такие изменения могут привести к дальнейшей поляризации рынка, укрепить связи между Китаем и Россией и усилить расхождение между азиатскими и европейскими рынками.

Что это означает для Европейского союза и, в частности, для Эстонии?

Задача Европейского союза – превратить неопределенность в готовность: укреплять газовые резервы, поддерживать разнообразие каналов поставок и обеспечивать конкурентоспособное ценообразование. Для Эстонии небольшой газовый рынок создает особую возможность: внутренний спрос потенциально можно покрыть за счет расширения производства биометана, а совокупный спрос помогут контролировать меры по энергоэффективности и дальнейшая электрификация, поддерживаемая возобновляемыми источниками энергии.

Однако этого недостаточно. Особенно в ближайшем будущем оставшийся спрос все равно придется покрывать за счет импорта СПГ. Здесь преимущество Эстонии заключается в региональной интеграции: объединение с другими странами Балтии и Финляндией позволит создать синергию и обеспечивать более конкурентоспособные цены на партии СПГ.

Для полного воплощения этой стратегии необходимо развивать правовые и регулирующие рамки, чтобы создать и обеспечить функционирование единого балтийско-финского газового рынка. Это защитит Эстонию от возможной волатильности поставок и одновременно поможет сохранить доступные цены на энергию для конечных потребителей.