Андрей Крашевский: разворотом во внешней политике Трамп разменял ладью на пешку
Отказавшись под давлением вашингтонского истеблишмента от ключевых положений своей внешнеполитической программы, президент США Дональд Трамп пожертвовал долгосрочными стратегическими преимуществами ради создания краткосрочного медийного фантома решительной политики.
Трамп победил на президентских выборах в США на основе популистской платформы "Америка на первом месте", пообещав отказаться от силовой смены режимов в других странах, улучшить отношения с внешними оппонентами на основе совпадающих интересов, а также пересмотреть отношения с союзниками, вынудив их тратить больше на собственную оборону.
Доказав свои политические таланты неожиданной победой на выборах, Трамп получил очень сильную исходную переговорную позицию на международной арене. Надежда оппонентов США на новые подходы в двусторонних отношениях и опасения союзников по поводу смены политического курса Вашингтона открывали перед ним широкие возможности продемонстрировать свой талант переговорщика и "заключить более выгодную сделку для Америки" и с теми, и с другими.
Не может не вызывать сожаления, что это преимущество было растрачено впустую ради сомнительной сиюминутной внутриполитической целесообразности, а новая, более сбалансированная внешняя политика США с приматом национальных интересов может умереть, так и не родившись.
Подкрепленные ракетным ударом по сирийскому военному объекту намеки на силовое свержение режима Асада в Сирии и конфронтационные заявления в адрес Москвы в духе администрации Барака Обамы выглядели как отказ от предвыборной риторики Трампа, который неоднократно называл такой подход заведомо провальным. Единственный сдвиг по сравнению с Обамой заключался в демонстрации готовности сменить тактику, т.е. в угрозе сместить Асада прямым военным нападением.
Новая стратегия в точности повторяет старую
Так называемая "стратегия", собственно, состоит в том, что решительные шаги должны внушить страх России и прочим оппонентам Вашингтона и сделать более покладистыми тех, кто при "нерешительном" Обаме начал вести себя чересчур самостоятельно. Москве якобы теперь ничего не останется, как заставить Асада добровольно отказаться от власти. В качестве "бонуса" за отказ от поддержки сирийского режима и альянса с Ираном Кремлю пообещали не вводить новые санкции и риторическую похвалу за "правильное" поведение.
Похожая ситуация складывается и с Северной Кореей, которую пытаются заставить отказаться от ракетно-ядерной программы угрозой применения силы с одновременным усилением дипломатического давления со стороны Китая.
Оба гамбита ожидаемо провалились. Госсекретарю США Рексу Тиллерсону в Москве был оказан ледяной прием, действия США в Сирии были резко осуждены, Россия заявила о продолжении поддержки Асада и дальнейшем укреплении альянса с Ираном. Президент России Владимир Путин заявил, что уровень взаимного доверия упал еще ниже, чем при Обаме. КНДР, в свою очередь, с помпой отпраздновала день рождения Ким Сен Ира и провела ракетное испытание, несмотря на угрозы этого не делать. Китай лишь несколько усилил санкции против КНДР, при этом призвав решать проблему мирными средствами и жестко выступив против размещения американской системы ПРО в Южной Корее.
Трудно было ожидать другого результата. В Москве убеждены, что в случае насильственного смещения Асада Сирию ждет распад и хаос, рассматривают это как серьезнейшую угрозу своей национальной безопасности, а отказ от самостоятельной внешней политики считают прямой угрозой существованию страны. Северная Корея с учетом судьбы Ирака и Ливии считает свою ракетно-ядерную программу последним средством сдерживания, отказ от которой создал бы риск военного вторжения в КНДР для свержения режима. Никакие силовые демонстрации не смогут изменить эту логику.
Кроме того, в Москве понимают, что прямой конфликт с США рискует перерасти в разрушительную для всего мира ядерную войну и обоснованно считают, что США не пойдут на такую эскалацию ради возможности свергнуть лидера далекой страны, нахождение которого у власти никак не вредит их коренным национальным интересам. Пхеньян, в свою очередь, может в ответ на нападение нанести разрушительные удары по Южной Корее, которая заключила союз с США как раз для обеспечения своей безопасности.
Поэтому расчет команды Трампа на то, что за счет бравады им удастся перескочить через такие стратегические ограничения, заставляет вспомнить нелицеприятное высказывание Эйнштейна о людях, которые раз за разом делают одно и то же, но при этом рассчитывают на разные результаты.
Размен ладьи на пешку
Резкой сменой обещанного внешнеполитического курса Трамп заслужил одобрение вашингтонского военно-политического истеблишмента и центральных СМИ, которые убеждены, несмотря на многочисленные свидетельства обратного, что все проблемы можно решать военной силой, а главный национальный интерес США состоит в поддержании мировой гегемонии.
Вероятно, президент рассчитывает, что таким образом он защитится от шквала обвинений в симпатиях к Кремлю, а поддержка истеблишмента облегчит ему реализацию внутриполитических обещаний своей программы. С другой стороны, тот же самый истеблишмент, отчаянно боровшийся против избрания Трампа, неоднократно демонстрировал готовность топить и остальные пункты его платформы.
При этом смена курса в Сирии угрожает лишить президента поддержки собственных избирателей, голосовавших совсем за другую политику, о чем прямо заявили многие влиятельные консервативные комментаторы. Доверие к любым заявлениям Трампа внутри США резко снизится и дополнительно ослабит президента, который и так не может похвастаться высоким рейтингом.
Кроме того, очередной обман избирателей подорвет авторитет западной демократии намного эффективнее, чем любые пропагандистские усилия Кремля.
На международной арене демонстрация Трампом готовности сохранить роль "мирового полицейского" и неожиданно пробудившаяся симпатия к НАТО, которая вдруг перестала быть "устаревшей", успокоила традиционных союзников США. С другой стороны, угрозы Трампа отказаться от их поддержки больше не будут восприниматься всерьез и ему будет сложно добиться от них увеличения военных расходов для снижения нагрузки на американский бюджет. Действительно, если президент сдался перед истеблишментом, готовым и дальше наращивать огромный госдолг ради сохранения мировой гегемонии, то зачем тратить собственные деньги?
Готовность быстро отказываться от своих позиций и применять силу без четкой стратегии, ради чего это делается, также снизит доверие к Трампу как к государственному деятелю. В будущем это значительно затруднит для него международные переговоры, особенно со странами, у которых есть основания не доверять США и сомневаться в их мотивах, таких как Россия, первоначальный кредит доверия с которой был практически уничтожен без каких-либо положительных результатов для США.
Таким образом, администрация Белого дома впустую отказалась от реализации важных стратегических преимуществ ради создания медийного фантома решительной политики, эффект которого будет преходящим, а негативные последствия смены курса – долгосрочными.