- Самый богатый человек в мире, сыгравший значительную роль в победе Дональда Трампа на выборах президента США, а также владелец таких компаний, как Tesla и платформы соцмедиа X, Илон Маск в последнее время привлекает внимание своими комментариями по поводу внутренней политики европейских стран. Перед Рождеством Маск призвал канцлера Германии Олафа Шольца уйти в отставку, а после этого неоднократно заявлял, что единственный путь для страны - это правая партия "Альтернатива для Германии". Аналогичным образом он требовал отставки премьер-министра Великобритании Кира Стармера, называя его национальным позором. Как следует оценивать эти заявления? Это просто мнение одного предпринимателя или его высказывания имеют влияние на европейскую политику?

- Конечно, это имеет влияние. Самое интересное в отношении Маска - это его сильное сближение с Трампом и поддержка его после попытки покушения на Трампа. Это не было последовательным с точки зрения его личного взгляда, философии или взглядов на общество. Ведь он поддерживал кандидатов от демократов и в 2020-м, и в 2016 году. Очень интересно рассмотреть, какие были истинные мотивы этого сближения, насколько в этом был экономический мотив. Мы видим рост цен на его акции, что, по крайней мере, принесло ему выгоду. И насколько это было его философское видение свободы, общества, роли человека, где он выступал с очень оригинальными идеями.

Основной вопрос, какое предложение он сделал Трампу. Будет очень интересно узнать, и это будет иметь широкое международное влияние: как при условиях демократии можно сократить разрастающуюся бюрократию. Какова способность вдохновляющего лидера из частного сектора сделать что-то подобное с федеральным правительством США. И в эстонских СМИ зазвучал призыв: "Кто наш Маск?"

Теперь мы переходим к политике Германии. Например, Фридрих Мерц (лидер Христианско-демократического союза - ред.) - там та же логика, что необходимо жесткое сокращение федеральных расходов Германии в различных секторах.

Что касается вмешательства в европейскую политику, то нам еще предстоит осмыслить эти мотивы. С какими мотивами он это делает? Исходя из собственных экономических интересов? Мы знаем о крупных спорах вокруг его платформы X, которую он хочет превратить в нечто подобное китайской социальной сети WeChat - платформу для ведения бизнеса и развлечений. Этим обусловлено? Или это скорее шаг к укреплению политических позиций Трампа, или полностью автономное действие? Конечно, никому не нравится, когда вмешиваются в их дела. Это раздражает тех европейских политиков, которые считают, что это вредит их позициям. Те, кто получает поддержку от Маска, естественно, не жалуются на это.

- Поскольку он является самым богатым человеком в мире и владельцем очень важных компаний, любое такое сокращение бюрократии, в конечном итоге, выгодно ему самому как предпринимателю. Он сможет расти больше, быстрее и с меньшими ограничениями.

- Конечно. Вряд ли он это даже скрывает. Но если мы посмотрим на интересы и логику влияния предпринимателей. С одной стороны, это было очень щедрое пожертвование, которое он сделал. Четверть миллиарда долларов от Маска - возможно, это не изменило правила игры, но значительно уравновесило ситуацию. И вопрос в том, с какими мотивами делал подобное Марк Цукерберг (основатель и руководитель компании Meta, которой принадлежат соцсети Facebook, Instagram и мессенджер WhatsApp - ред.) в 2020 году. Тогда у Байдена был миллиард, у Трампа чуть меньше миллиарда на кампанию, и Цукерберг вложил около 400 миллионов долларов на поддержку выборов через различные фонды.

- Его собственное заявление заключалось скорее в том, что эти деньги были направлены на измерение распространения информации, связанной с коронавирусом.

- Ну да. Очевидно, что если в определенных регионах мотивировать больше избирателей прийти на выборы, то ты явно влияешь на их результаты. В 2020 году в ключевых штатах разрыв составлял от 10 000 до 20 000 голосов, и это значительно повлияло на итог. Это очень широкая тема, в том числе и в Эстонии, касающаяся свободы слова и свободы мнений. Это важный выбор для человека и общества, особенно в современном технологическом мире. Илон Маск также опубликовал диалоги с представителями федеральных агентств о введении ограничений в среде Twitter. Цукерберг сам признался в Конгрессе в давлении со стороны администрации, касающемся цензуры в Facebook, и выразил сожаление по этому поводу. Критика Маском ограничения свободы слова в связи с Европейским актом о цифровых услугах весьма объективна.

- Можно ли назвать Маска, самого богатого человека в мире, обладающего огромным политическим влиянием и владельца одной из крупнейших медиаплатформ в мире, классическим олигархом?

- Я не думаю, что в том смысле, в котором мы себе это представляем, когда этот термин появился в политическом лексиконе в контексте России или других славянских стран. Прежде всего, где политическая власть, коммерческая власть и интересы СМИ фактически сшиты вместе в полумонополистических интересах. Глобальный капитал, конечно, имеет огромное влияние на международные отношения. В случае Маска это влияние даже более искреннее и открытое, чем можно видеть. Представление о том, что лидеры такого рода глобальных компаний не реализуют свое влияние на политику в другой категории, было бы наивным.

- Очень активное вмешательство в политику Германии перед выборами, рекомендации в отношении премьер-министра Великобритании и уже довольно резкие замечания в сторону Норвегии и Франции, хотя это в основном после того, как лидеры Норвегии или Франции сами критиковали Маска за его деятельность. Насколько это может повлиять на политику? Если Маск, например, выберет своего фаворита в Германии, насколько он может повлиять на результаты выборов?

- Безусловно, это каким-то образом повлияет. Но я не уверен, в каком направлении. Большинство людей, конечно, не хотят видеть внешнего вмешательства и рассматривают это так, что кто-то сует нос не в свои дела. Это может мобилизовать и те силы, которых Маск критикует. Естественно, он провоцирует дебаты в прессе. В СМИ Великобритании обвинения, связанные с временами, когда Кир Стармер был генеральным прокурором, стали центральной темой. Это, конечно, не разогрелось так автономно, если бы не было поддержано столь же активно оппозиционными консерваторами или Найджелом Фараджем (лидер партии "Реформировать Соединенное Королевство" - ред.), который также получил свою порцию критики от Маска. Факт в том, что вмешательства в социальных сетях, вероятно, начнут оказывать более широкое влияние.

Создает ли это какой-то прецедент? Мы помним прошлогодние президентские выборы в США, когда от британской Лейбористской партии отправляли сотрудников делать кампанию на территории США, потом от этого, конечно, они дистанцировались. Когда мы говорим о вмешательстве во внутренние дела или высказывании позиции, европейская политическая элита вовсе не скрывала своего желания видеть победу Камалы Харрис.

- Дело ведь не только в том, что Маск говорит или не говорит. Важно и то, что он делает через свою платформу соцмедиа, как он настраивает алгоритмы и как нет. Например, эстонские политики тоже покупают продвижение своих сообщений в социальных медиа, чтобы они распространялись дальше, быстрее, выше. Чтобы как можно больше людей получили доступ к контенту. Если, например, в той же X некоторые сообщения политиков априори будут распространяться дальше только потому, что их поддерживает владелец платформы, разве это не создает неравные условия?

- Конечно, такие манипуляции можно вызвать. Этот вопрос необходимо объективно осмыслить в демократическом обществе. Это ведь двусторонняя дорога. С одной стороны, можно усилить чей-то голос, но есть и обратный пример. Мы помним случай, когда Трампа просто заблокировали, удалили из социальных сетей, в частности из Facebook. То есть это может работать в обе стороны. С одной стороны, можно бесконечно усиливать приятное сообщение, а с другой стороны, просто делать политических оппонентов невидимыми.

- Представим ситуацию, когда в Эстонии проходят парламентские выборы, и Илон Маск заявляет, что Isamaa под руководством Урмаса Рейнсалу - единственный спасительный путь для Эстонии, а все остальные партии, особенно с более либеральными взглядами, ведут страну к краху. И начинает настраивать свои алгоритмы и сообщения соответствующим образом. Как Isamaa под руководством Рейнсалу отреагирует на это? Выйдете с резким международным заявлением, что так не годится?

- Я думаю, что на это резко отреагируют оппоненты Isamaa, говорю это с долей шутки. Международная политика становится все более местной политикой. Я тоже поеду на следующей неделе в Германию, чтобы поддержать Мерца. И я также считаю, что правительство Шольца было плохим правительством и его следует заменить на правительство Мерца.

Теперь вопрос в том, что мы выбрали для контроля над этими крупными социальными медиаплатформами определенную логику. Мы сказали, что нужно создать глобальную среду цензуры свободы слова. У этого есть очень благородные и легитимные аргументы, почему это нужно делать. Но мы передали ворота, которые определяют уровень этой цензуры или поток информации, будь то в положительном или отрицательном смысле, в руки этих гигантов. Это был явный политический выбор в рамках Европейского цифрового акта. Я считаю, что здесь есть вполне законные вопросы о том, был ли это обоснованный выбор.

- Должны ли мы полностью убрать эти ворота или передать их определение государственным или межгосударственным институтам?

- Исходной точкой должна быть прозрачность. Не может быть никого вне демократического контроля, кто на этой же рыночной площади способен из-за угла устанавливать правила игры. Facebook заявил, что отказывается от фактчекинга в Америке, но в Европе из-за цифрового акта это пока сохраняет. Он делает это только потому, что европейские правила этого требуют. Я думаю, что человечество пока не нашло на это релевантного ответа.

- Одну позицию можно было бы выбрать: либо мы убираем ограничения, либо начинаем вводить их с помощью государственной силы.

- Если спросить, каким может быть золотое правило в логике свободы слова и с той интенсивностью, с которой геометрическая прогрессия общения в социальных медиа происходит, моя отправная точка - больше свободы. Конечно, существуют легитимные, объективные границы, начиная с детской порнографии, призывов к террору и подстрекательства к преступлениям против человечности.

- Можно ли показывать выступления Путина?

- Можно ли показывать выступления Путина? Я думаю, что весьма легитимны те публичные ограничения, которые применяются в условиях войны к идеологии, связанной с враждебными силами.

- Занимается ли Илон Маск, взаимодействуя с европейскими странами, делом Дональда Трампа или своим собственным? Готовит ли он платформу для будущих сообщений Трампа или конкурирует с его сообщениями?

- Честный ответ - мы этого не знаем. Мы можем только спекулировать. Вопрос в том, играет ли он роль враждебной силы, что ему также приписывали, какие-то отношения с Россией... Я был бы очень осторожен в постановке таких обвинений в отдельности. Вопрос в том, реализует ли он автономно свои экономические интересы, самоутверждается ли в этой логике или это скорее выражение философской позиции.

Давайте откровенно скажем - человек, который за столь короткое время, если мы рассматриваем это с исторической перспективы, из пустоты создал такую империю и стал таким технологическим новатором, должен иметь очень своеобразное мышление. Граница между гениальностью и радикальностью, как мы видим в искусстве, скульптуре или науке, а также в бизнесе, очень тонка. Этот человек развивает идею колонизации Марса, введения прямой демократии и других технологических концепций. Является ли он, так сказать, прокси для продвижения политики Трампа? Учитывая его эго или неизбежно эгоцентрический подход, который он продемонстрировал, я думаю, что он определенно является независимой личностью по сравнению с Трампом. И я не уверен, чье эго больше.

- Это важный вопрос для многих министерств иностранных дел: осуждать ли резко заявления Маска или как на них реагировать. С Трампом сейчас ни один европейский лидер не хочет ссориться. Должны ли премьер-министр Эстонии или министр иностранных дел заявить, что вмешательство Маска во внутреннюю политику других стран неуместно?

- Мы не должны формировать свои позиции, исходя из желания кому-то понравиться. Но так же не следует просто исходить из логики политкорректности. У свободы слова есть свои болезненные и свои позитивные стороны. В этом смысле я бы не стал спешить навешивать ярлыки на отдельные критические замечания в социальных медиа или поднимать их до уровня огромной позиции. В этой логике мне понравилось заявление Ангелы Меркель 2021 года. Она была очень стратегическим оппонентом Трампа. Трамп покинул пост. И ей не нужно было, так сказать, вилять хвостом. Меркель сказала, что отмена Трампа на социальных медиаплатформах не соответствует ее представлению о свободе и ее границах.

- Что можете сказать о заявлениях Дональда Трампа? Он сказал, что не исключает использование военной силы для подчинения Гренландии Соединенным Штатам.

- В этом вопросе ясно, что если нам нужно будет выразить свою позицию или нас спросят, то, конечно, мы поддерживаем суверенитет и принцип самоопределения стран. Независимо от того, насколько велика дружба, мы будем исходить из того, что суверенитет стран неприкосновенен. Премьер-министр являющейся автономной территорией Дании Гренландии уже начал полемику о независимости Гренландии. Мы снова возвращаемся к позициям, высказанным с платформ социальных медиа, благодаря которым Трамп уже фактически взял на себя управление государством. И это еще до инаугурации. Честно говоря, я такого не припомню в современной американской политике.